Вежливо стучу в дверь его номера, Куин открывает с достаточно настороженным лицом, зыркает на меня и хмурится.
— Можно? — уточняю я. Он кивает, и я, сжав кулак, резко бью его прямо в нос. — Спасибо, что разрешил.
— Чёрт тебя подери, проклятая женщина, — стонет Куин. — Конечно, ирландцы привыкли, что их бьют по морде за правду. При чём здесь я?
— Вот мы сейчас и выясним причём здесь ты. Это никакая не правда, Куин, в данном случае — это оружие, которое ты давно задумал использовать против Дамира, если тот вдруг будет тебе мешать. Вот только тот факт, что ты не веришь в такую ерунду как любовь, обернулся против тебя. Ты не учёл, что я чувствую по отношению к нему, и что в действительности испытывает Дамир. Спасибо тебе, конечно, что ты вытащил эти подробности на поверхность. Да, мне было больно узнать, что мой любимый мужчина каким-то образом причастен к гибели моего отца, но я не могу его за это винить, не хочу страдать ещё больше и не собираюсь отказываться, от того, кто стал мне дорог. Я вот тут подумала, раз уж здесь собрались такие правдолюбы, может, мне тоже рассказать о твоей причастности к ограблению банка?
— У тебя нет доказательств, — бубнит Куин, зажав пальцами нос.
— Почему, смотря как сделать заявление, — пожимаю плечами. — Хотя, невзирая на все интриги, которые ты тут плетёшь, я не хочу видеть тебя за решёткой. Думаю, очаровательным бандюгам там не место, твою энергию можно направить и в мирное русло, если ты кое-что зарубишь у себя на носу. Я всё равно буду с Дамиром, в какие бы ямы нам не придётся упасть. Я влюбилась в него и выбрала этого парня. Перестань строить козни и плести каверзы, не мужское это дело, парень. Грязно играешь, грубо и не профессионально. Разлучать влюблённых — это не твоё амплуа. Тем более, что нет у тебя ко мне никаких серьёзных чувств, видимо, ты просто пытаешься добить семейку Морли, всех, кто был связан с твоим отцом. …А знаешь, как говорил мой отец? Он говорил, что месть — это петля, которая медленно затягивается на твоей шее, и когда человек начинает задыхаться он подсознательно ищет того, кто вытащит его из этой петли. Мне кажется, я и есть тот человек, который тебе поможет. Поэтому ты ко мне так привязался. За то, что ты тут натворил, ты для меня кое-что сделаешь.
— Я тебе не мальчик на побегушках, ведьма, — цедит Куин, страшно раздражённым тоном. И когда я беру его за руку он шарахается от меня в сторону, невольно меня рассмешив.
— Кто-то мне раньше плёл басни о дружбе. Может, у нас получится остаться друзьями. Кто знает. И я обращаюсь к тебе как специалисту по сбыту краденного. Нужно, чтобы ты продал одну книгу из моей коллекции. Можешь смеяться, но во всех неприятностях и в беде, постигшей моего отца — я грешу на неё. Подобные слухи об этой книге ходили и раньше, поэтому она так будоражила умы любителей мистики. Папа тоже клюнул на эту удочку. Покупателем должен быть кто-то из священников, они любят изучать подобное и на них книга почти не действует. Не улыбайся, я говорю серьёзно! — но он всё равно продолжает скалиться.
— Такая большая девочка, а верит в сказки. Теперь понятно, почему ты вцепилась в эту свою любовь. Что ты в нём нашла? Можешь мне объяснить? Тебя разве не тошнит от всей этой воспитанности, аристократичных манер и снобизма? Я честно не понимаю!
— А это невозможно объяснить. Человек не властен над своим сердцем. Это просто случилось. Моя душа натолкнулась на его взгляд и пропала. Может, причина в том, как именно он на меня смотрит, а может, причина в оттенках интонации его голоса или в прикосновении. Может, во всём вместе взятом, а может вовсе не в этом. Мне нравится его воспитанность и эти галантные манеры, рядом с ним во мне расцветает женственность. А за его сдержанностью скрыта такая глубокая чувственность. Вот говорю о нём и меня уже тянет к нему. Дамир умён, добр, заботлив и как выяснилось настойчив. Не могу сказать за что конкретно я его полюбила, просто потянуло как к родному. Ты меня поймёшь только когда влюбишься. Так ты идёшь со мной или нет?
— Никуда я с тобой не пойду. Я не хочу тебя видеть, ни тебя, ни его. Не надо на меня так смотреть! — сердитый и обиженный Куин пыхтит, как растревоженный ёж.
— Как я на тебя смотрю?
— С вызовом! Типа, сдаёшься, фу, как легко тебя задеть, а я думала у ирландцев есть хребет, а у тебя ни хребта, ни яиц! — бросает он со злостью.
— Надо же, не знала, что ты уже научился читать мои мысли. Классно получилось. Продолжим? — издевательски улыбаюсь в ответ. — Не хочешь? Ну, тогда я вслух скажу. Спорим, что ты пойдёшь со мной? Во-первых, твои планы насчёт Линды никуда не делись, ты ведь всё равно собираешься уничтожить баронессу, поэтому их развод и в твоих интересах тоже, а также опровержение её материнства. Во-вторых, ты уже ко мне привязался и как бы ты ни психовал ты не сможешь отрицать, что мы уже подружились и тебе не хочется меня терять, потому что у тебя нет по-настоящему близких людей. И в-третьих, у тебя есть одно забавное качество — желание быть лучше других. Теперь ты просто обязан стать счастливее, влюблённее и богаче Дамира Шакли.
— Ни фига, я не стану ещё большим снобом чем он, — хмыкает Куин, криво усмехаясь. — Ты противная.
— Да, бывает временами, не отрицаю.
— Что за книга? Может её просто выбросить в мусорный бак? — и он всё-таки идёт за мной, но увидев на пороге моего номера Дамира, остановился, изобразив реверанс.
— Недооценил, прошу простить за всё содеянное сейчас и в будущем. Буду должен два удара по морде, но с этим, я думаю, мы как-нибудь разберёмся, — наигранно-сладко произносит Куин, беся Дамира до чёртиков.
— Если ты что-нибудь отмочишь в будущем, я тебя с дерьмом смешаю и утоплю в полнолуние.
— Серьёзное заявление, сказанное с английским пафосом. Это правда, что в частных закрытых элитных английских школах молоденькие учительницы учат парней, как каждый уважающий себя сноб должен обращаться с женщиной? — вскидывает брови Куин, хитро улыбаясь.
— Ясно, значит, нужно будет узнать дату ближайшего полнолуния, — качает головой мой взбешённый джентльмен. — Это намёк?
- Само собой. Я собрал на тебя очень подробную информацию. Даяне понравится эта история. Англичане не такие как мы ирландцы, вы скрытные, вы не любите болтать о личном, храните в шкафах свои пыльные скелеты и заржавевшие тайны, призраки которых потом воют в ваших замках. Не нужно на меня рычать, мистер Шакли, таким образом я помогаю тебе стать более открытым, чтобы между вами не было никакого тумана. Твоя женщина должна знать о тебе всё. Я прав, куколка?
— Внутрь! Оба! Быстро! — не знаю как кто, а я уже злюсь конкретно. — Куин, ты бесподобный и неисправимый засранец! Никакая история прошлого не встанет между мной и Дамиром! Тебе на лбу написать? …Нужно срочно избавляться от этой проклятой книги!
— Может и не встанет, но она разнообразит ваши беседы. Мне вот даже стало интересно, как ты отреагируешь, когда узнаешь о Молли? Книга тут ни при чём, это случилось, когда…
— Когда мне исполнилось пятнадцать, — вдруг резко перебил его Дамир, презрительно сощурившись. — Я расскажу об этом своей будущей жене, Даяну это позабавит. Ты прав, об этом стоит рассказать. Я и не собирался скрывать, потому что на самом деле мы с моей любимой так мало провели времени вместе, чтобы получше узнать друг друга. Мне даже бить тебя расхотелось, не хочу опускаться до твоего уровня. Подожду, пока ты поднимаешься до моего. …Если сможешь.
— Вы закончили распускать хвосты? — позже я, конечно, выясню, что это за история, а сейчас я борюсь с желанием облить их обоих холодной водой, чтобы остудить. — Милый, ты не поможешь мне достать чемодан? Если не против мы заберём его с собой. Потому что я и так каждый раз тряслась, покидая номер. Эти книги стоят огромное состояние.
Дамир с лёгкостью кладёт чемодан на кровать, и я извлекаю ту самую злополучную книгу.
