Камиль мгновенно настораживается и прищуривается. Вот аукнутся мне эти слова. Ох, аукнутся! Сколько раз я себе говорила! Держать язык за зубами!
— Алина. Это несмешная шутка, — я мгновенно скисаю. Такое чувство, что я везде лажаю сегодня. — Зайди ко мне.
— У меня дел ещё много.
— Я сказал, ко мне зайди. Прямо сейчас.
Тяжело выдыхаю, не в состоянии отстраниться и переключиться с личных проблем.
— Рассказывай, — слышу жёсткое замечание в свою сторону. От мягкости и нежности мужского тона не осталось и следа.
— Поставки в норме. Всё по плану. С новым залом тоже полный порядок. У меня возникла пара идей по скидочным акциям, так что я их оформлю и пришлю…
— Я сказал. Рассказывай. Что у тебя стряслось.
— Да ничего такого. С мамой вчера повздорили. Поэтому Артём сегодня с Мирой, а вечером мы поедем знакомиться с няней.
— Прекрасно, а я чем заслужил кривой оскал?
— Я просто нервничаю. Извини. Не хотела…
— Алин, давай как-то иначе. У тебя если проблемы — так ты скажи. А на мне срываться не надо, договор?
Я тяжело вздыхаю. День начался не ахти.
— Из-за меня повздорили?
Ну почему он такой проницательный? Что я скажу? Что он для мамы национальностью не вышел? Арабские или турецкие корни — это табу?
— Просто она тяжелый человек.
— Просто она тебе высказала, что с маленьким ребёнком нехрен домой мужиков водить.
Скольжу глазами по его лицу, отмечая припухлость. И запекшуюся кровь на брови.
— Может быть, в её словах и есть смысл, — я округляю глаза, не веря в то, что он произносит, — но ты не любишь, если тебя по носу щёлкают.
Я тяжело сглатываю, когда он наступает и приближает своё лицо. И его дыхание уже согревает мои губы.
— Суббота. Вечер. Часов семь. Только ты и я, — ласково обводит костяшкой пальца овал моего лица, и звучит чуть с хрипотцой. Если бы он сейчас настоял, не уверена, что смогла бы оттолкнуть его. — А ещё твой голос в трубке телефона сегодня. Я ведь могу позвонить вечером?
Конечно, он может позвонить. А я даже постараюсь ответить.
В итоге Артём отлично провёл день с Мирой и Дамиром.
От няни я, если честно, в полном восторге: мне она показалась потрясающей. Четкая дикция, добрые глаза, с Тёмкой общается очень хорошо, он потянулся к ней сразу. Вот видимо кому-то свыше дано работать с детьми. У неё сейчас не очень со временем, но через неделю должна освободиться! Как я надеюсь, что она та, кого я ищу!
— Мама, — сынок раскрывает полки на кухне и вытаскивает с них пустые контейнеры и кастрюли под оглушительный лязг металла.
— Артём, зайчик, поздно уже. Давай не будем так шуметь?
Сын слишком увлечён, а я пытаюсь аккуратно отвлечь его от интересного дела, иначе истерики не миновать.
В таком формате я пропускаю звонок от Камиля, а потом и следующий. Когда мы с Артёмом выбрали книжку и улеглись в кровать, мой телефон вновь ожил, а я, глянув на экран, торопливо отвечаю:
— Не могу сейчас.
— Ты хоть перезвонишь сегодня? — слышу в ответ недовольный мужской голос.
— Да, я постараюсь.
В трубке раздаются короткие гудки. Камиль не сказал ничего дурного, но его раздражение чувствуется, даже когда он молчит. Как у него это получается?
Камиль: «Я очень надеюсь, что ты не специально пропускаешь мои звонки».
«Сейчас подожду, пока Тёмочка покрепче уснёт, и сразу перезвоню своему жутко любвеобильному начальнику», — думаю я, подавляя зевок, и глажу малыша по спинке, прислушиваясь к его дыханию…
А проснулась я только утром, оттого что сын под оглушительный вой будильника гладил меня по голове.
Вот же чёрт, а!
— Зайди, пожалуйста, — коротко бросает в трубку Алиев и тут же отключается. Всё. Мне крышка. Каюк!
Ну откуда мне было знать, что я вырублюсь вечером, пропустив ещё один звонок от Камиля? Я ведь не специально! Но это ещё ладно, я даже на смс не ответила! Он меня сейчас загрызёт, ну точно.
А помимо всего прочего, наше и так висевшее на волоске субботнее свидание придётся отложить.
Говорю же, крышка мне!
Уверенно стучу кулачком по темной панели и захожу в кабинет к начальству.
Тут же чувствую на себе суровый взгляд. Глаза горят праведным гневом, челюсти воинственно сжаты, напряжённая поза. Ой-ой-ой! Камиль, когда сердится, выглядит умопомрачительно. Но, похоже, отхвачу я сейчас по полной.
— Ты специально игнорируешь меня? Или вчера как-то случайно получилось?
Начальник сидит за столом, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку кресла.
— Прости, я случайно вырубилась, когда малого укладывала.
— Алин…
— Я планировала перезвонить! Честно!
— Можно было бы хоть утром черкануть строчку. Неужели это так сложно?
— Я сегодня собиралась впопыхах. Не до смс было.
Вот у него нет детей, оно и видно! А пока Тёмочку соберёшь, накрасишься, доведёшь, посчитаешь птичек… вот правда не до него!
— Алин, я все понимаю. У меня тоже всегда много дел! — тут Камиль делает над собой заметное усилие и укладывает ладонь на стол. — Хорошо. В какое время ты бываешь свободна?
Я подавляю тяжелый вздох. Ночью. Или пока домой еду. Но в метро сеть не ловит… а так… мне действительно некогда по телефону болтать. Сынок всегда требует к себе много внимания.
— Около десяти вечера.
— Если ты не вырубаешься? — он постукивает пальцами по столешнице и буравит меня уже насмешливым взглядом. — Ладно. Буду иметь в виду. Ты подумала насчёт субботы? Чего бы тебе хотелось?
Тишины и спокойствия!
— Камиль, ты прости, но… — отвечаю извиняющимся взглядом. — Я не смогу увидеться… В эти выходные.
К маме гости приезжают, и я сына не оставлю у нее. А няня занята.
Мужчина не успевает подавить вздох разочарования. Ну вот чего он? Я ж не специально! Обстоятельства…
— Я ведь предупреждала честно, что у меня времени свободного очень мало…
Он встаёт и обходит меня. Проворачивает ключ в замке. Подходит и притягивает к себе. А я замираю в его руках. Не понимаю, чего ожидать. Он ведь не собирается…
— Не хочешь время искать на меня, так хоть поздоровайся, как положено, — и уверенно кладет ладонь на мою талию.
Его улыбка из холодной и ехидной превращается в мягкую и лучезарную, как только я касаюсь затылка и нежно притягиваю к себе, вставая на носочки. Льну к мужчине, дотрагиваясь до сомкнутых губ. Касаюсь языком сначала правого уголка, затем левого. Раскрываю их языком, ласкаю грудь, пробираясь под пиджак, пальчиками играю с пуговицами.
Камиль сначала стоит спокойно, наслаждаясь нежными касаниями, но уже через минуту его срывает с тормозов и мужской бешеный напор и неудержимость обрушиваются на меня.
Он касается бёдер, задирает платье, целует сумбурно, тяжело дыша. А у меня отключаются мозги, когда я чувствую, с какой бешеной страстью он впивается пальцами мне в ягодицы.
Налегает, заставляя пятиться к столу. Рывком усаживает сверху, вклиниваясь между ног. Зажимаю его коленями, с трудом переводя дыхание.
— Мы ж на работе, Камиль…
— Когда ты перестанешь отказываться искать для меня место вне её, вот тогда я и задумаюсь над этим.
Чувствую мужские зубы на шее. И то, как плавно он спускается губами, лаская плечо.
Я прерывисто хватаю ртом воздух, обнимаю мужчину за плечи, прижимаюсь крепче. Кого я обманываю? Хочу его так, что наплевать на всё. Что не надо, что работа, что потом хуже будет, что будет обидно, когда это закончится. Пофигу!
— Я полночи ждал твоего звонка, — вжимает в себя, упираясь в меня каменным членом, — какая в жопу работа?! И так хрен от тебя чего дождёшься!
Налегает сильнее, заставляет улечься на стол и наваливается сверху. Отодвигает трусики, касаясь тёплой влаги, и тут же улыбается мне в губы, всё понимая. Легко прикусывает нижнюю, а я втягиваю его язык в себя, посасывая. И тихонько стону, потому что Камиль резко ударяет бёдрами.
Притягиваю его к себе ещё плотнее, плавлюсь не только от жадных прикосновений, но и от резких слов.
