— Расслабься, малыш, я тебя не обижу. Наоборот, — парень провёл рукой от моих лопаток до поясницы.
Перед тем, как он коснулся моей пятой точки, я отскочила и хлестнула его гневным взглядом.
— Чего творишь? Зачем ввались к нам вообще? — грозно гремела я.
— А чему мы помешали? Вы спать собирались?
— Если даже и так, то что? — поставила стаканчик на подоконник и упёрла руки в боки. Мне было дико страшно. Земля уходила из-под ног. Но я готова противостоять борзым типам до последнего. И подруг в обиду не дам.
Кинула взгляд на девчонок: Варю обнимал за плечи и прижал к себе какой-то здоровяк. Она боялась пошевелиться. Даже моргала через раз. Аня тоже не была в восторге от тесной компании худого и длинного старшекурсника. Она отсела и скрестила руки на груди. Возбухала больше всех я, потому что мой поклонник оказался активнее мотальных. Дико боялась попасть в его лапы.
— Оставьте нас. Мы одни хотим побыть.
— Девчачий тройничок? Я такое в жизни не пропущу. Хотя бы посмотреть разрешите! — скалился Денис.
— Вали… отсюда… бегом… — прошипела я, как кошка, вставшая на дыбы и распушившаяся до размера мехового шарика.
— И не подумаю, маленькая стервочка, — он погладил меня по голове и потянулся к моим губам.
Инстинкты сработали сами собой. Я нащупала и схватила графин с водой, стоявший на тумбочке сзади меня. Его содержимое тут же водопадом хлынулов лицо Денису.
Несколько секунд он стоял с закрытыми глазами, потом протёр лицо рукой, схватил меня за запястья и дёрнул к себе.
— Я закричу, — прорычала, вырываясь из хватки стальных браслетов.
— Дерзай. Только кто тебя услышит? — он снова принялся ловить мои губы, а я уворачиваться.
У остальных тоже началась активная возня. Звуки борьбы, писки и вскрики заполнили комнату. Пульс от ужаса приблизился к критической точке. Адреналин вскипятил мою кровь. Но желание спастись оказалось сильнее страха. Я со всей дури вцепилась зубами в руку урода. Тот ахнул, разомкнул её и посмотрел на укус.
— Вот стерва! — мою щёку обожгла увесистая пощёчина, выбившая слёзы из глаз. Я дрожала и трепыхалась, предчувствуя скорые рыдания.
Вдруг кто-то выбил дверь в комнату. Она с грохотом ударилась о стену и медленно поползла обратно.
2.6. Спасение
Посередине номера стоял рассвирепевший Калугин. Он оглядел всех присутствующих яростным, сверкающим взглядом:
— Отошли от девочек, гады, — прорычал он. По крепко сжавшимся кулакам стало понятно, что замдекана сдерживался из последних сил, чтобы не вмазать этим уродам. — Всех вышвырну из универа. Никто меня не остановит!
Денис отстранился от меня, сунул руки в карманы, вальяжно подошёл к преподавателю и нагло взглянул на него. Остальные старшекурсники тоже предпочли отпустить своих жертв и отойти на безопасное расстояние. Они скучковались за спиной главаря и с опаской наблюдали за преподом, который взбесился ещё больше.
— Дебилы, совсем страх потеряли? Что творите? — Калугин перешёл на крик. Его желваки ходили туда — сюда. Мужчина переводил взгляд от одного парня к другому и только больше закипал, — да какая ты гордость универа? Тьфу! — он изобразил плевок. — Ты — чёрное пятно на его репутации! Тебе не место среди нас! Красный диплом хочешь? И справки не получишь, подонок!
И тут я заметила за спиной замдекана окаменевшего Марата. Он, словно питбультерьер, замер в стойке, приготовившись броситься в бой. Его мрачное, тёмное лицо выглядело чужим и опасным. Стеклянные глаза не отрывались от моего обидчика. Ещё секунда и он разорвёт парня. Если доберётся до него, то страшно будет абсолютно всем, про самого Дениса вообще молчу.
— Вон отсюда, щенки позорные, — гаркнул Калугин и указал за дверь. — По номерам. Ваш праздник закончен. Завтра решу, что с вами делать. Будьте готовы, последствия вам не понравятся.
Старшекурсники спокойно покинули номер. Замдекана прикрыл глаза на пару секунд. Видимо, пытался успокоиться и перетерпеть порыв догнать парней и прибить их на месте. Затем тепло обратился к нам:
— Вы в порядке? Что — нибудь нужно вам, девушки?
Все отрицательно покачали головами, так и не сдвинувшись с места. Аня и Варя по — прежнему сидели, сжавшись. От испуга они будто язык проглотили — лишь поглядывали то на одного, то на другого участника конфликта.
— Если что, зовите меня. У Ани есть мой номер, — замдекана уже был на выходе, когда обернулся и с раскаянием добавил, — я правда думал, что эта поездка станет подарком для вас, запомнится на всю жизнь. Знал бы, насколько ошибался, девчонки, — затем он обратился к Марату, — я с ЭТИМИ сам разберусь. Не трогай придурков, хорошо? Это моя вина, и я должен сам раздать всем по заслугам. Можешь быть спокоен, накажу каждого достойно. Мне никто не указ.
Марат еле заметно кивнул. Теперь его взгляд был прикован ко мне. Я растерялась, не знала, как себя вести. Чувствовала себя ребёнком, пойманным на серьёзном проступке. Что-то подобное я уже испытывала много лет назад.
Тогда мама просила не трогать фарфоровый сервиз прабабушки, стоявший на верхней полке серванта. А я к семейной ценности проявляла повышенный интерес. Наверное, в первую очередь потому, что прикасаться к ней было строго запрещено. А мне уж очень хотелось рассмотреть посуду поближе, напоить кукол из изящных чашек с тонкими и хрупкими краями. И я не удержалась. Пока мама готовила ужин на кухне, а Марьяна делала уроки в нашей комнате, я решила, что возьму пару чайных пар буквально на пару минут, поиграю и верну обратно. Никто и не заметит.
Подставила стул к шкафу, потянулась за чашкой и блюдцем, надавила на стеклянную полку и обрушила все ряды дорогой семье посуды на пол. Звон стекла до сих пор стоит в ушах. Тогда вместе с ним чуть не разбилось моё сердце.
Родные застали меня, стоящей на стуле с закрытыми глазами. Мне было стыдно и горько за свою глупость. Я не послушалась старших и сделала по-своему. И вот печальный результат. Было очень страшно, словно я на пороге смерти. Мама тогда пожалела меня и отчитывать или строго наказывать не стала, видимо, мой вид говорил сам за себя.
Вот и сейчас ощущения были примерно такими же. Прижала руки к губам и смотрела на парня. Хотелось броситься к нему и расцеловать, но побоялась. Вдруг он настолько сердит, что не захочет обнимать и оттолкнёт. Меня добьёт этот жест. Тогда точно умру от остановки сердца.
Пока я сквозь слёзы со страдальческим видом рассматривала парня, он сменил гнев на милость: рванул ко мне и крепко — крепко прижал к себе:
— Дурочка моя маленькая, — прошептал он и поцеловал меня в макушку.
Я тотчас дала волю чувствам, расслабившись. Рыдала навзрыд от жалости к себе, благодарности парню, чувства облегчения, сожаления, что вечер провалился с треском, и чего-то ещё непонятного. Он гладил меня по голове, прижавшись к ней щекой, и убаюкивающе укачивал. Когда я затихла, всё ещё продолжая всхлипывать, парень мягко сказал:
— Собирай вещи. Ты здесь больше не останешься.
С покорной радостью схватила рюкзак, в второпях скидала в него расчёску, толстовку и джинсы, закинула сумку на плечо:
— Я готова.
— Собралась по-солдатски быстро, — улыбнулся Марат. И повернулся к девчонкам, с поникшим видом сидевшим вместе на кровати, — а вы чего раскисли? Погнали с нами.
— А куда? — поинтересовалась робко.
— Увидишь.
Девчонки с радостью кинулись за сумками. Они определённо были счастливы убраться отсюда, куда подальше и как можно скорее.
— Надо номер сдать, — вспомнила Аня.
Оставь ключи на тумбочке. Я свои тут же брошу. Сергей сдаст все разом.
— Сергей? — не сразу поняла я.
— Калугин ваш. Кстати, нормальный мужик оказался. Зря я на него гнал. Опережая многочисленные вопросы, сразу поясню: предчувствие у меня было нехорошее. Так что я вместе с вами сюда приехал. И был поблизости. Сергею объяснил ему, что к чему. Мы поняли друг друга. Поговорили по — человечески.
— Всё — таки не глю-ю-юк, — протянула Варя.
