— Если не планирует засунуть в кого-то свой член или не на работе, то да. Ну или если я затащу его в клуб. Такое тоже бывает раз-два в месяц. Иногда чаще, иногда реже. Вот я и хочу разорвать этот порочный круг. Дом-работа-бар/клуб. В клубы он со мной таскается, чтобы подцепить кого на разок.
Кривлюсь, словно лимона съела. Вот и меня там однажды цапнул. Не упустил случай. С этой ведь целью там ошивался.
— Догадываюсь, о чем ты подумала. Он тогда исчез из моего поля зрения очень резко. А до этого за кем-то наблюдал. Я на зрение не жалуюсь, но лица я не разглядел тогда, но понял, что там была цыпочка в коротком черном платье посреди танцпола с каким-то парнем.
— Это как бы я была, — начинаю смеяться. — Бог ты мой, что за жесть происходит.
— Могу тебя обрадовать, мы уехали тогда вдвоем, и он больше никого не успел трахнуть.
— Ой, спасибо, я просто счастлива, — завариваю себе чай.
— Ты бы не чаи распивала, а собиралась. Уже как бы отчаливать пора, — развалился в кресле, словно у себя дома, еще и указывает.
— Хреновая идея идти в бар, с какой стороны ни посмотри.
— Отличная идея. Нужно ковать железо, пока оно горячо. А не тянуть неделями.
— Мне ясно дали понять, что это просто секс, — последние два слова выделяю.
— Как маленькая. У тебя его номер есть? — крутит в руке свой телефон.
— Откуда?
— Хочешь? — подмигивает.
— Зачем? Хотел бы — дал бы.
— Нет в тебе духа авантюризма.
Не в этот раз… Допив чай, все же начинаю сборы. Надев кожаные черные штаны и темную облегающую майку с глубоким вырезом.
— Нихрена себе у тебя коллекция кожаных шмоток, — присвистывает, увидев мой открытый гардероб. — Откуда любовь такая появилась? Есть интересная история?
— Нет, просто всегда нравилось. Не более, — сборы завершены. И все как бы внешне в порядке, не считая лица, словно я на похороны иду.
Доехав на такси и болтая о какой-то ерунде, заходим вместе в бар. Веры сегодня нет. Зато есть вся остальная компания. В том числе он. Не успев зайти, встречаюсь с его спокойными глазами. Ничего нового. Все как обычно. Корень расплывается в довольной улыбке. Народ приветствует. А Лёша здоровается то ли с нами обоими, то ли только с братом. Непонятно.
Садимся напротив него, рядом. Кирилл, не закрывая рот, рассказывает о своей студенческой жизни. О разных приколах с братцем. О многом. И мне интересно. Я вслушиваюсь в каждую толику информации, ведь если не Кир, то больше мне неоткуда узнать такие детали и подробности. Корень, конечно, тоже иногда что-то дельное говорит, да и Вера. Однако за сегодня я узнала Лёшу намного больше, чем за эти месяцы.
Он молчит, изредка перекидываясь парой слов с сидящим рядом парнем. Но я чувствую кожей, что он наблюдает за нами с Кириллом.
— Иди к барной стойке, закажи себе виски со льдом. Немного совсем.
— Я пить не собиралась вообще. Мне на работу завтра.
— А это не тебе, — заговорщицки шепчет. Приблизившись очень близко. От него, безусловно, приятно пахнет. И я понимаю, что он разыгрывает спектакль. Только не все игра в его поведении. И это нелогично совсем. Если я нравлюсь ему, зачем помогать мне с его братом? В доброту душевную слабо верится. Возможно, есть скрытый мотив? — Давай-давай, детка. Двигай ножками, — буквально спихивает меня с насиженного места.
Иду к бармену. Тот уже с приветливой улыбкой ждет, что я закажу.
— Виски со льдом, — показываю пальцами сколько плеснуть.
— Может, колы добавить? — с сомнением спрашивает. Какие все заботливые… аж тошно.
— Нет, спасибо, — поворачиваюсь и смотрю на Кирилла. И что теперь? Тот замечает. Опускает свою руку со стаканом, в котором просто сок, и болтает аккуратно по кругу.
Закатываю глаза, отворачиваюсь. Беру стакан с виски. Кручу его в руках. Наблюдаю, как медленно тает лед. Жду… Разве что-то должно случиться? Слабо понимаю, к чему этот цирк.
— Спасибо, — чья-то рука уверенно забирает у меня стакан. — Сань, подкинь еще льда.
Надо же. Сработало. Скашиваю взгляд на Лёшу. Усаживается за стойкой. Совсем рядом, наши ноги практически касаются друг друга. Забирает бокал с большим количеством льда, отпивает. Молчит. Облизывает губы после алкоголя.
А мне жуть как неуютно. Я словно кусок мяса на вертеле. Бросает то в жар, то в холод. Ломаюсь между: «встать и уйти» или «сидеть и ждать у моря погоды».
— Ты забыла кое-что вчера, — достает мои серьги из кармана и кладет напротив меня на стойку. Смотрю на них, как на чеку от гранаты. Беру в руки, рассматриваю, словно вижу впервые.
— Всем своим однодневкам раздаешь потом вещи? — вовремя прикусить язык не успеваю. Вырывается. И я предчувствую, что зря.
Поворачивает голову в мою сторону. Смотрит немного исподлобья, словно пытается взглядом спросить: «И много ты знаешь о моих бабах?» Запрещает мне продолжить тему. Затыкает. И я теперь понимаю, о чем говорил Кирилл, когда сказал, что Лёша выстрелил в него взглядом.
— Язык нам дан для того, чтобы говорить, а ты используешь глаза. Может, у тебя комплексы? Или в твоей извращенной голове так много мыслей, что ты боишься сказать что-то лишнее, а, Лёш? — Лучше бы я осталась дома. Вот правда. Лучше бы осталась.
— А в твоей так мало, что ты говоришь первое, что в ней появилось? — бархатный голос. Такой густой и обволакивающий, что, даже несмотря на злость, не могу не насладиться им.
В моей голове их и правда сейчас мало. Чудовищно мало и все о тебе… Хочется выплюнуть прямо в лицо ему, словно порцию яда, но я замолкаю. Поворачиваюсь и натыкаюсь на взгляд Кирилла. Тот пальцем подзывает меня к себе. И я аккуратно слезаю с высокого стула и двигаюсь к нему.
— Ну что? — Вкратце пересказываю ему наш недодиалог. Тот расплывается в довольной улыбке, а я непонимающе на него смотрю.
— Ты чему радуешься? — спрашиваю все же.
— Слепая ты, Лина, ой, слепая, — покачивает головой в стороны.
— И что же я не заметила в этот раз? — отбираю у него сок и отпиваю. Погано внутри. Осадок противный от разговора. Пусть и короткого…
— Ну, например, то, что он не хочет, чтобы ты выпивала. И он ждал, что ты здесь появишься. Сережки — просто предлог.
— А между нами был просто секс, — передразниваю его.
— Да что ж ты все не успокоишься, а? — тянет к себе, приобнимает. — Ты пойми, было бы ему и правда насрать, он бы сидел себе и сидел, а не вскакивал из-за стола посреди разговора и шел к стойке только ради того, чтобы забрать у тебя бокал с виски. Кстати, у него свой стакан есть и далеко не пустой стоит на столе.
— Пойду я лучше домой. Во-первых, устала. Во-вторых, меня напрягает обстановка.
— Пошли, проведу, — встает, убирая руки с моей поясницы.
Кивнув на прощание всем, выходим. Вызываю такси. Стоим, ждем.
— Ставлю двадцать баксов, он выйдет проверить, вместе ли мы уехали.
— Да брось ты, — закатываю глаза. Это уж точно будет не в его стиле. Абсолютно.
— Что, даже ставку не сделаешь? Зануда, — посмеивается. Машина подъезжает, и я, уже захлопывая дверь, вижу силуэт у входа в бар. И спину Кирилла, который идет прямиком к нему. Похоже, стоит больше прислушиваться к его брату.
Глава 12
— Как твой боевой дух, прекрасное создание? — слышу с самого утра в трубке телефона. Не угомонится все никак… И что пристал?
— Кирилл, я хочу поспать еще хотя бы час, — сонно, даже не расклеивая глаза, отвечаю. Прокрутившись большую часть ночи, уснула я только под утро. Так как вопросов, мучивших меня, безумно много. Ответов же с гулькин нос. Напрягает.
— Это вообще не вопрос, спи. Я звоню, чтобы предупредить, что наведаюсь к тебе в гости вечером.
— Я после работы на тренировку почти сразу, — зеваю во весь рот.
— Чудесно. Абонемент или оплата почасовая?
— Почасовая, а что?
— С тобой пойду, — довольный как слон. И откуда столько энергии в восемь утра?
— Похвастать голым торсом? — Ещё минута, и я усну…. Ещё минута.
