Какая же неожиданная для меня до сих пор моя влюбленность. Не то чтобы я никогда не испытывала что-то подобное, просто раньше скорее именно моих чувств добивались в ответ. Я проникалась симпатией, хотела, соглашалась на отношения. Но добиваться самой? Это в новинку. Интригует. Однако это очень сложно.
Лежа в постели, пытаясь уснуть, я подолгу думаю и представляю, каким был секс между нами. Как он смотрел на меня в те моменты. Что говорил? Как целовал?
Я тихо ненавижу свою особенность. Презираю свою память, которая украла у меня эти моменты. Мечтая вернуть те драгоценные минуты. Хотя бы часть…
Уже дважды он снился мне. Его глаза. Глубокие, затягивающие словно омуты. Он подолгу смотрел на меня в этих снах, словно пытался что-то сказать. А после исчезал. Я же просыпалась. Курила, сидя на подоконнике, глядя в ночное небо, хотя скорее просто смотрела, как сигарета тлеет. Роняя пепел себе на ноги. Растирала его пальцами по бедрам… доводя себя до сумасшествия, пытаясь представить, что это он касается моей кожи.
Я тихо сходила с ума. Он становился моим помешательством. Уверенно. Семимильными шагами заполнял собой изнутри. И я перестала сопротивляться. Смирилась с тем, что чувствую к нему. Приняла.
Кириллу больше не приходилось уговаривать меня пойти с ним в бар. Я сама охотно шла. Просто чтобы увидеть его. Погладить взглядом. Пройти мимо, уловив его запах, или коснуться случайно. Я перестала строить из себя ту, какой не являюсь. Медленно меняясь в кого-то не совсем знакомого мне. Я стала немного проще. Мягче. Чуток дружелюбнее с его друзьями. Без ненужной провокации и флирта, четко обозначила рамки. Я прилюдно признала свою единственную симпатию в этой компании, когда Корень, пытаясь в очередной раз заигрывать, вдруг резко спросил, а не влюбилась ли я. А я ответила: «Да», — и посмотрела Лёше в глаза.
Что-то переменилось с того дня.
Он перестал выходить, проверяя, уехала я в одиночестве или нет на такси. Глаза больше не сверкали при его взгляде на нас с Кириллом. А к Вере он относился как к жужжащей рядом мухе, отвечая ей, смотрел на меня. Но между нами до сих пор было лишь молчание.
— Просто подожди, — в который раз я слышу от Кирилла.
— Кир, прошел почти месяц. Что, по-твоему, должно произойти, чтобы он сделал шаг? Грянуть гром? — покачав головой, поднимаю полные отчаянной тоски глаза на него. — Я устала. Смирилась с тем, что мои чувства крепнут, вопреки логике. Приняла их. Я уговариваю себя ждать во имя результата. Но это чертовски сложно.
— Я не могу влезть к нему под череп. Мои вопросы он стал игнорировать, прекрасно поняв, что информация придет к тебе в ее первозданном виде. Что за приступ меланхолии? Сама же видишь, что сдвиги есть. Маленькие, едва заметные, но есть. Тише едешь — дальше будешь.
— Я теряю себя, понимаешь? Растворяюсь. У меня словно зависимость уже развилась. Я в долбанный бар иду не для общения, не к подруге, с которой диалог превратился в дуэль. А потому что хочу просто на него посмотреть. И это, как ни печально, попахивает клиникой.
— Ты любила вообще? Вот хоть раз?
— Походу нет. Ибо я не припомню, чтобы меня так на лопатки раскладывало. Были влюбленности. Страсть. Симпатии. Меня многие пытались вогнать в рамки. Грезили отношениями… а мне было почти все равно. Сразу увлекало, но отпускало очень быстро. С ним иначе.
— Ты его еще не получила просто.
— А я никогда и не стремилась никого получить. Не нужно было. Совсем. Не получалось? И бог с ними. Двигалась дальше. Я пыталась заглушить все в себе, не раз. И всегда успешно. А теперь… Он как проказа.
Ломает. Каждый день без него словно пытка. Изощренная пытка. Моя уверенность трагически погибла давным-давно. Надежда еще пока трепыхается. Из последних сил. Ощущение безнадежности ситуации, в которой я нахожусь, давит. Я словно под прессом нахожусь, который вот-вот рухнет с силой и расплющит меня, как букашку.
Не готова я была к такому шквалу эмоций. К этим удушающим чувствам. Не догадывалась, что вообще на подобное способна. Но вот плотина прорвалась, и что с этим делать, как с этим справляться, я не знаю. Кирилл, конечно, во многом помогает, но помочь мне с моим грузом он не в силах.
***
Сегодня в баре безумно шумно. Снова день рождения, на этот раз у какого-то незнакомого мне парня. Он, вроде, чей-то двоюродный брат. То ли одной из постоянно присутствующих здесь девушек, то ли вообще Корня. Я так и не поняла.
Сижу, апатично помешиваю свой кофе. Наотрез еще в начале вечера отказавшись выпить даже каплю алкоголя. Спасибо, мне уже хватило. Кирилл наяривает коктейли со скоростью света. И чем больше градус в его крови повышается, тем больше он начинает переходить грани нашей «дружбы». Настоящие желания просачиваются, тормоза заклинивает, и он явно показывает, не в силах скрывать, природу своего истинного отношения ко мне. Это немного расстраивает. Но я с самого начала это замечала. И он прекрасно все знает. Потому не реагирую на его посылы.
Вера обиженно сидит напротив меня рядом с Лёшей. Тот ее игнорирует в прямом смысле этого слова. А та уничтожает меня взглядом. Это почти забавно, если бы не было так печально. Потому как каждый ее промах она сбрасывает на мои плечи. Удобно, вероятно, иметь постоянного козла отпущения. И хотя я прекрасно знаю, что ей движет. Легче не становится.
Когда все усложнилось между нами, трудно сказать. Но в один прекрасный момент из лучших подруг мы превратились в соперниц. И это паршиво. Потому как сейчас мне, как никогда, нужна поддержка и совет. А рядом только младший брат того, по ком я страдаю, который и сам бы не прочь залезть в мою постель.
Вырваться бы из этого всего. Вынырнуть и вдохнуть полной грудью, устав довольствоваться короткими вдохами. Расслабиться и плыть, наконец, по течению, как и раньше. Слишком выматывает крутиться в этом водовороте.
— Пойдем танцевать, детка, — пьяно шепчет Кирилл на ухо. А мне тошно. Убралась бы с удовольствием отсюда, но здесь он. И мне так хочется побольше встречаться с ним глазами, чтобы после бессонными часами прокручивать это в голове и анализировать.
— Кир, отвали, — делаю вид, что очень занята своим практически остывшим кофе.
— Прекрати тухнуть, жизнь прекрасна. Дай себе время на передышку, а завтра снова в бой. Ну давай же. Я знаю, ты в глубине души этого хочешь, — покусывает мое открытое плечо. — Ты зря надела это платьице, все тело, как на ладони, я хоть и друг, но остаюсь мужиком, — продолжает нашептывать.
Платье и правда провокационное. Черное. Полупрозрачное. Плечи открыты. Рукав длинный. Облегающее, до колена. Под платьем боди шелковое черное, на молнии спереди. Подчеркивает все достоинства фигуры, показывает даже больше, чем нужно, а длинная серебряная цепочка с аккуратным крестом постоянно норовит соскользнуть в ложбинку между грудями. Толстый литой браслет, словно наручник, висит на запястье.
Оделась не по погоде. Середина сентября довольно ветреная. И пусть температура все еще на отметке около двадцати и больше, стоило нацепить что-то более закрытое. Но Кирилл… Со своими чертовыми советами.
— Тебя, барана, послушала, — фыркаю в ответ.
— Я был трезв и мыслил головой, той, что на плечах, а сейчас…
— Терпи, детка, — передразнивая, шиплю на него. Встаю со стула. Проще выполнить его просьбу, чем выслушивать. А танцевать не хочется совсем. И пусть это не планировалось, но походит на нелепую провокацию.
— Попытайся во всем узреть плюсы. Вот он посмотрит на твои бедра в этом платье, растает, как жвачка на солнце, и приклеится к тебе. Не отдерешь.
— По-моему, жвачка сейчас у нас ты, — хмыкаю, когда он укладывает свои руки мне на поясницу. Ну, спасибо хоть на том, что не лапает. Пока что…
Несмотря на мой внутренний ропот, руки он держит при себе. Ведет себя вполне прилично. И комментирует каждую деталь, что происходит за столом, успевая наблюдать. Пока не забывается и не начинает пошлости откалывать.
— Вера что-то пролила ему на джинсы, — начинает давиться смехом. — Она может действовать не по шаблону, а? — его веселье не заражает. Дальнейшие действия подруги я прекрасно знаю, сама так делала не раз. Сейчас он встанет, пойдет в уборную. Она привяжется следом с виноватым видом. Начнет извиняться и предлагать помощь, вытирать пятнышко, потрет не только то место, а и те, что рядом. Ход мыслей, думаю, понятен. И мне это не нравится.
