Прячу в карман худи телефон. Пистолет засовываю под резинку спортивных штанов, правда, идея оказывается провальной. Резинка не выдерживает тяжести металла и оттягивается вниз.
— Ладно, — набираю побольше воздуха в легкие, — дойти смогу.
Придерживаю ствол рукой через ткань кофты и выхожу за дверь. Предусмотрительно набрасываю на голову капюшон.
Как только оказываюсь за рулем, прячу пистолет в бардачок, а телефон бросаю в дверь слева от себя.
Завожу двигатель, смахиваю дворниками капли прошедшего дождя и трогаюсь с места. Машина дергается, когда отпускаю сцепление, но, к счастью, не глохнет.
Разворачиваю черного монстра на выезд из города. То, что я задумала, формальное самоубийство, но, если с Данисом что-то случилось, я не могу его оставить. Просто не могу.
— Друзья навек, — бормочу про себя, когда машина на скорости сто километров в час рассекает огромную лужу.
Не важно, что между нами произошло, не важно, что он предал меня как любимый человек. Он по-прежнему мой друг. Самый лучший. Такой, который никогда не оставит в беде. Поэтому и я его не оставлю, даже если это будет стоить мне жизни.
Я проезжаю километров двадцать, когда замечаю на обочине черный джип. Тот, что сопровождал нас с Даном. Машина охраны. Почему она здесь?
Резко поворачиваю руль влево, пересекая сплошную, и бью по тормозам, раскорячиваясь на половину встречки.
Джип наглухо затонирован. Что происходит внутри и есть ли там кто-то вообще, я не вижу. Крепко стискиваю руль. Дышу. Часто и глубоко.
Как только мои ноги касаются гравия, колени начинают подкашиваться. Задерживаю дыхание, слыша, как под ногами шуршат камни.
Крепче сжимаю в руке пушку и навожу ее на стекло со стороны водителя. Когда дергаю ручку двери, перед глазами темнеет буквально на мгновение. Меня могут убить. Достаточно одного выстрела, а я… я, кажется, даже пистолет с предохранителя не сняла.
Хотя какая теперь разница?
Хватаю ртом воздух. Зрение возвращается спустя какие-то секунды.
Я вижу Даниса. Он без сознания. Судя по тому, что машина заглушена, он был в себе, когда остановился.
— Дан? — сжимаю свои пальцы на его плече. — Ты меня слышишь?
Кайсаров едва заметно моргает. Когда открывает глаза, понимаю, что дело плохо.
Вздрагиваю, прижимаю ладошку к своим губам, чтобы не завизжать.
У него кровь. На шее и руке. Она стекает по пальцам, что не лежат на руле. Все просто ужасно.
— Приди в себя, — шмыгаю носом, пытаясь его встряхнуть. — Пожалуйста, я тебя умоляю. Слышишь?
Меня колотит. Эмоции зашкаливают настолько, что в какой-то момент я роняю пистолет. Паника захлестывает с каждой секундой все больше. Что мне делать? Он ведь будет жить?
— Нужно вызвать скорую. Я сейчас, потерпи, ладно? — бормочу больше сама себе и дергаюсь в сторону машины, на которой приехала, когда Данис хватает меня за запястье.
— Не вздумай, — сильнее стискивает пальцы на моей коже, — ты никому не должна звонить.
Он снова приоткрывает глаза, но, судя по всему, делает это с трудом.
— Ты умираешь, — всхлипываю, — тебе нужна помощь.
Кайсаров делает глубокий вдох и отрицательно мотает головой.
— Нам нужно пересесть в твою машину, Катя.
Часто-часто киваю. Хорошо, ладно, если он уверен, что так правильно…
Данис смотрит на свою машину через лобовое, а я чувствую, как на голову падают капли дождя. Небо снова затягивает черными тучами.
Меня душит влажность воздуха и паника от происходящего.
— Какого хрена ты вернулась? — цедит сквозь зубы, вжимая ладонь в раненое плечо.
— Ты не приехал в три.
— Я сказал тебе звонить отцу и сваливать отсюда, — отчитывает, не без усилий выбираясь из машины. Я все это время нахожусь в ступоре и даже пошевелиться не могу.
Дан делает уверенный шаг вперед, морщится и упирается в капот джипа.
— Я не могла тебя бросить, — шепчу, глотая слезы.
— Дура.
Он так на меня смотрит, что хочется умереть прямо здесь. В его глазах столько злости, какой-то неконтролируемой ненависти. Так страшно становится… Я, видимо, действительно дура.
Тру щеки, растирая слезы по лицу, и уверенно шагаю к машине, на которой приехала. Слышу, чувствую каждый его вздох, шаг, каждую эмоцию считываю. Он корчится от боли, но помощь мою не примет. Она ему и не нужна была…
Всхлипываю, забираясь за руль. Когда Данис оказывается на пассажирском сиденье, вспоминаю про пистолет. Выбегаю из машины и подбираю его с земли. В салоне снова прячу в бардачок.
Замечаю на губах Кайсарова ухмылку.
— Что? — вскрикиваю раздраженно.
— Если бы я был здесь не один, эта игрушка тебя бы не спасла.
Крепче сжимаю руль и зубы. Стискиваю до скрежета и, не отреагировав словесно, завожу машину.
В город мы добираемся за пятнадцать минут. Данис все это время сидит, прикрыв глаза и откинувшись затылком на подголовник. То и дело бросаю на него взгляд.
— Прибавь скорость, — все же подает голос.
— Что?
— Прибавь скорость, Катя, кажется, за нами хвост.
под сотню и громко взвизгиваю от понимания, что здесь могли быть люди. К счастью, улица пустая.
— Что ты творишь?! — Дан дергается и перехватывает руль, который я отпустила. — Приди в себя и сбавь скорость, иначе мы убьемся, — выравнивает машину одной рукой, обдавая меня холодом зеленых глаз.
Жму на тормоз, растирая по лицу слезы.
— Я не могу, — сглатываю и перехожу на крик, — не могу! Мне страшно, машина огромная, она меня не слушается, — вою, не сводя глаз с дороги, и снова хватаюсь за руль.
Чувствую, как он стискивает зубы и сто процентов матерится, про себя, конечно. Но мне даже смотреть на него не нужно, чтобы понять — Дан в бешенстве. Он злится. На меня злится!
— Снижай скорость, — разрывает мои душевные метания громким голосом, — и притормаживай у аптеки.
— А как же хвост? — в ужасе пялюсь на Кайсарова.
— Та машина нас уже обогнала, — выдает флегматично, так, будто ничего вообще не происходит или же это теперь его обыденность.
Обогнала? И он молчал?
Я всегда злилась на его хладнокровность, но сегодня она достигла всякого предела. Это не вписывается ни в одни мои и так расшатанные рамки. Полный аут.
— Значит… — кусаю губы.
— Это ничего не значит. Тормози у аптеки.
— Это из-за тебя мы могли погибнуть.
— Если бы ты не отпустила руль, я бы успел тебя предупредить, что ошибся, — снова злится.
Неуклюже паркую монстра у пятиэтажного дома, на торце которого красуется зеленая вывеска «Аптека».
Данис толкает дверь и уже через мгновение оказывается на улице. встрепенувшись, вылезаю следом. Оставаться здесь одной? Нет, я просто не переживу.
Дождь в этом проклятом городе даже не думает заканчиваться. Кофта вымокает до нитки за считаные секунды.
Хлюпаю носом, разглядывая Кайсаровский профиль.
Данис широким шагом огибает капот машины. Подходит ко мне вплотную. Мои плечи ходуном ходят, вверх-вниз, вверх-вниз. Дыхание рваное, я то и дело открываю и закрываю рот, но паника не исчезает. Она все еще со мной. Близко-близко. В затылок дышит.
Капли дождя стекают по лицу миллионами дорожек. Они смешиваются со слезами, а вокруг ни души. Только я и Данис.
— Все, — он рывком притягивает меня к себе, — все, — касается ладонью спины. — Успокойся. Все будет хорошо. Слышишь меня? Все хорошо. Прости, прости меня, — шепчет.
Мотаю головой. Данис ловит мое лицо в свои ладони, морщится, видимо от боли, потому что ему приходится воспользоваться пораненной рукой.
— Хватит! — выдает с агрессией. — Катенька, — резко соскакивает в нежность. Шепчет почти, задевая губами мою щеку. — Все хорошо. Не плачь.
Его руки обнимают меня сильнее, стискивают крепче. Я чувствую жар его кожи под рубашкой и подвываю в такт неровному дыханию.
— Мне страшно, — всхлипываю. — Мне так страшно, — обвиваю ладошками каменную шею. — Прости…
Мы стоим под проливным дождем. Данис так крепко меня обнимает, прямо как в нашем общем прошлом…
