— Мы нашли тебе новую профессию? — спрашиваю я, приподняв губы.
— По крайней мере, я могу испачкать ручки, принцесса, — он размахивает ловушкой (и висящей крысой) у моего лица.
Я даже не вздрагиваю.
Райк закатывает глаза и идет выбрасывать её в мусорный пакет.
— Подожди, — зовет Ло. — Может, мы сможем что-нибудь сделать с этой штукой.
— Нет, — говорим мы с Райком вместе.
Я сдерживаю недовольство. Несмотря на то, что Райк, возможно, один из самых умных людей, живущих в этом доме, мне не нравится соглашаться с ним. Это все равно что соглашаться со сторожевым псом вместо человека.
— Вы даже не дали мне закончить, — сердито говорит Лорен.
— Ты хочешь использовать это против Скотта, — отвечаю я.
— Он чёртов продюсер, — напоминает ему Райк. — Если ты начнешь войну со Скоттом, он может сделать тебя психопатом в шоу. Блядь, просто успокойся.
— Он заставил Лили реветь! — кричит Ло. — Я не собираюсь сидеть здесь шесть месяцев и игнорировать все дерьмо, которое он говорит. Это отличается от социальных сетей и блогов сплетников. Мы живем с этим ублюдком.
На лестнице раздаются шаги, и все мы настороженно затихаем. Когда тело появляется из-за угла, оттуда выходит Бретт, тяжело дыша, с прикрепленным к груди стедикамом, и он пробежал всего один лестничный пролет.
— Скотт хочет... чтобы вы все были в гостиной... для приватного танца, — говорит он.
Скотт Ван Райт диктует всё. Когда. Как. Где.
Я, блядь, ненавижу его.
Ло смотрит на меня, ожидая, что я кивну в знак одобрения его методов поиздеваться над Скоттом.
Я могу ненавидеть Скотта, но я ещё не дошел до этого. Я не сделаю ничего злобного или жестокого, из-за чего он окажется в психиатрической больнице, душевно разорванный в клочья.
Я участвую в битвах совсем не так, как Лорен Хэйл. И, хотя это может быть не так быстро или эффективно, я должен верить, что у меня есть силы, чтобы удержать моих друзей от трагического исхода.
9. Коннор Кобальт
.
Когда мы поднимаемся по лестнице на верхний этаж, я обнаруживаю Роуз и Дэйзи, разговаривающих шепотом у камина. Дэйзи подставляет свое тело, чтобы загородить камеру, уклоняясь каждый раз, когда Бен пытается снять Роуз.
Я потираю губы, разглядывая свою девушку. Она задерживает дыхание, ее шея напряжена, когда она слушает свою сестру.
И на ней на самом деле штаны, она одета в черный свитер Calloway Couture и зауженные джинсы другой марки. Она боится засветить своё тело камерам и не раз говорила, что единственные танцы, с которыми она знакома, это бальные танцы. Вальс и фокстрот.
Развратные танцы не входит в её репертуар.
Внезапно появляется Лили и ударяет кулаком в плечо Ло.
Он в насмешку съезживается.
— Ой, за что, черт возьми, это?
— За это дурацкое пари, — шипит Лили, понижая голос, когда Бретт приближает её, прикрепляя микрофон к своей камере. Но неважно, слышит он её слова или нет. Мы все носим микрофоны, которые улавливают её голос. К тому же, дом завален звуковым оборудованием.
Скотт сидит на кожаном диване. Его глаза встречаются с моими, и он расплывается в самодовольной улыбке.
Я прячу всё в себе: особенно гнев, который грозит вырваться наружу.
— Что делает Дэйзи? — спрашивает Райк.
Лили берет Лорена за руку.
— Дает Роуз советы.
Райк хмурит брови.
— Это ты чёрт возьми сексуально зависимая. Разве не ты должна давать советы?
— Эй, — предупреждает Ло, сверля взглядом.
Он разводит руками.
— Это честный вопрос.
— Он также и грубый.
— Тогда я спрошу вежливее, — он снова смотрит на Лили. — Ты явно опытнее своей младшей сестры. Так какого, блядь, хрена ты не инструктируешь Роуз?
Ло качает головой.
— Как убого.
— Это лучшее, на что я способен.
Лили дотрагивается до своей груди.
— Мне нравятся клубные танцы, но лично я никогда танцевала на коленях.
— А Дэйзи танцевала? — в недоумении спрашивает Райк.
— Она сказала, что делала это однажды.
Лили расслабляется у груди Ло, и он прижимает её к себе.
Райк сердито выдыхает.
— Ты понимаешь, что девяносто процентов приватных танцев — это практически то же самое, что и когда девушка сверху во время секса? Ну, знаешь там, ездит верхом на парне.
— Не думаю, что Роуз хочет довести танец на коленях до такого уровня при камерах.
Наш разговор прерывает звук скрежета. Я смотрю, как Скотт тащит в гостиную обеденный стул, ножки которого царапают паркет.
Когда он ставит его в центр, он постукивает по спинке стула.
— Присаживайся, Коннор.
Я не люблю исполнять приказы, если только в них нет большей выгоды для меня. А в данном случае её нет.
Все взгляды и камеры устремлены на меня, ожидая моей реакции, молча интересуюсь, выполню ли я простую просьбу Скотта Ван Райта. Роуз стоит безупречно прямо, её конечности затвердели и застыли. Всё, что я вижу, — это страх, который я отчаянно хочу забрать.
Я смотрю прямо на Скотта и нарушаю напряженную тишину несколькими словами.
— Присаживайся, Роуз, — мой взгляд отрывается от Скотта, даже когда веселье стирается с его лица.
— Этого не было в условиях пари, — говорит Скотт.
— Я меняю условия.
Каблуки Роуз стучат по паркету, когда она подходит к стулу. Она садится, отводя плечи назад и скрестив лодыжки, как будто только что заняла свой гребаный трон.
Моё тело раскаляется от одного взгляда на неё.
Я переключаю своё внимание на Ло, который положил руки на плечи Лили.
— Ты всё ещё увидишь приватный танец. Ты не против этого?
— Это всё, чего я хочу.
— Подождите, — Дэйзи поднимает руки вверх, а затем указывает на меня. — Ты будешь танцевать приватный танец для Роуз?
— Да, — я достаю свою черную рубашку из брюк.
Она лучезарно улыбается.
— Хорошо, мы должны это записать.
Она поворачивается, как будто собирается достать камеру, и ее локоть врезается в Canon Rebel Саванны.
— О... точно... забейте.
Только Дэйзи, девушка, которую постоянно на работе преследуют фотографы, могла на мгновение забыть, что нас уже всех снимают.
— Блядь, я должен это увидеть, — говорит Райк, устраиваясь на диване рядом со Скоттом. Все занимают места, готовые к представлению.
Но я встречаюсь взглядом только с Роуз, когда подхожу к ней. Она вцепилась в деревянный стул, напуганная, взволнованная и возбужденная.
Она следит за моим телом, когда я расстегиваю рубашку, и её дыхание становится глубже.
Неизвестность пугает её.
Но это может быть самый невероятный, самый неистовый внетелесный опыт, который она когда-либо испытывала.
Приготовься, дорогая. Это может вскружить тебе голову.
10. Роуз Кэллоуэй
.
О.
Мой.
Бог.
Коннор медленно расстегивает последнюю пуговицу своей черной рубашки, клубная музыка звучит на заднем плане из пары колонок. Он стоит уверенно, высокий и властный, как идеальная мраморная статуя, ни разу не отводя взгляда от меня.
Я отказываюсь сдаваться и сжиматься в испуганный комочек. Так что я сижу неподвижно, ожидая, когда он подойдет ко мне. Ожидая... сама не зная чего. Я понятия не имею, что Коннор Кобальт планирует делать дальше.
— Потряси своей задницей, милый! — кричит Лорен, используя бас.
Коннор не поддается прихоти Ло, и я чувствую на себе пронизывающий взгляд Скотта, который наблюдает за мной с дивана.
В тот момент, когда ноги Коннора касаются моих коленей, весь воздух застревает в моей груди, осевший глубоко внутри грудной клетки. Он ставит свои ноги по обе стороны от моего стула, все также возвышаясь надо мной. Я оцениваю его позу, и мое сердце решает танцевать само по себе, сжимаясь, переворачиваясь и трепеща. В общем, у него судороги. Мое сердце исполняет идиотский танец, эквивалентный глупому дрыганью на полу.
