Глава 11
Реми
Меня не удивляет, что он снова заставляет нас сидеть снаружи у костра. Я не могу себе представить, чтобы он позволил кому-то войти в его дом. Однако что меня удивляет, так это то, что он дает мне свой более удобный стул, на котором он обычно сидит, в то время как он для сидения использует бревно.
Он не выглядит особенно счастливым по этому поводу, но я подозреваю, что где-то там может быть похоронен джентльмен, который способен делать много приятных вещей.
Я захватила с собой пару бумажных тарелок, а также две пластиковые вилки в пакете, поэтому я кладу их на тот же пенек, который мы использовали, когда ели рыбу, и раскладываю нашу еду.
Джейкоб бурчит что-то вроде «Спасибо», когда я передаю ему тарелку, и это заставляет меня улыбнуться. Он все еще пытается сопротивляться этому, но я вижу, что медленно смягчаю его.
Мы едим молча, и я признаю, что в конечном итоге наблюдаю за ним больше, чем за огнем. Мне любопытно, нравится ему эта еда или нет. Я думаю, это здорово, но я еще ни для кого не готовила.
Моя мать считала, что я нелепо трачу свое время, и она, и мой отец были недовольны, когда я обучалась гостиничному бизнесу в выпускном классе только для того, чтобы научиться готовить.
Никто из моих бывших тоже не любил оставаться дома, чтобы поесть, поэтому я никогда не готовила для них еду. Питание вне дома было для них способом заявить о себе, поэтому они старались использовать это при каждой возможности.
К счастью для меня, я думаю, что Джейкобу, действительно, нравится еда, даже если он, кажется, не в восторге от нее. Его сердитый взгляд перемещается между тарелкой, огнем и, в редких случаях, мной. Он заканчивает есть еще до того, как я расправляюсь едва ли о половиной своей порции.
— Можешь взять еще, если хочешь, — предлагаю я.
Он ничего не говорит, но встает и добавляет еще спагетти себе на тарелку. Ухмылка расползается по моим щекам от того факта, что ему это нравится, но когда он поворачивается в мою сторону, я быстро скрываю это, откусывая от своей порции ещё.
— Ты хочешь еще? — Спрашивает он, указывая на еду.
— Нет, спасибо. Этого будет достаточно. Остальное можешь оставить на завтра, если хочешь.
Он кивает и снова садится на свое место, поедая спагетти так же быстро, как и раньше. Это заставляет мою грудь вздыматься, и мне приятно, что ему это так нравится, даже если он не признается в этом вслух.
— Ты ходил сегодня на рыбалку?
— Да.
— Ты что-нибудь поймал?
Он все еще смотрит на меня таким взглядом, который говорит, что он не понимает, почему я с ним разговариваю, но все равно отвечает.
— Чуть больше двух килограмм.
— О, это здорово! И ты их продаешь, верно? — Я заметила, что он регулярно ходит на рыбалку, так что я полагаю, что это не просто хобби или что-то в этом роде, а, вероятно, его источник дохода.
— Да, — говорит он, прожевывая последний кусочек еды. — Я отвожу их на рыбный рынок.
— Это в соседнем городе, не так ли?
— Ага. В том самом.
На мгновение воцаряется тишина, пока я жую и глотаю, а затем. — Ты когда-нибудь слушал подкасты?
— Ты и твои гребаные вопросы, — бормочет он, но за этим нет никакого гнева. — Нет, не слушал.
Я знаю, что задаю много вопросов. Я ничего не могу с этим поделать. Вот так я узнаю о людях, вникая в их жизнь. И узнаю о разных вещах.
Казалось бы, из ниоткуда появляется яркая вспышка, освещая всю местность, за которой сразу же следует громкий раскат грома, заставляющий меня взвизгнуть. Я не знаю, как я не заметила, что шторм приближается к нам так быстро. В последнее время я слышала низкий грохот, но на самом деле не обращала на него никакого внимания. Теперь он прямо над нами. Мы оба вскакиваем на ноги, и через несколько секунд начинают падать тяжелые капли дождя.
— Мне нужно бежать домой, — говорю я как раз в тот момент, когда еще одна молния ударяет еще ближе, чем раньше.
Я смотрю на Джейкоба, который качает головой.
— Нет, я не думаю, что это хорошая идея. Дерьмо. Пойдем. — Он жестом приглашает меня следовать за ним, и я без колебаний делаю это, хватая на ходу остатки еды.
Пока мы бежим к его дому, дождь и ветер мгновенно усиливаются, как будто щелкнули выключателем. К тому времени, как мы оказываемся внутри, мы уже промокли насквозь.
Стоя прямо у его входной двери, мы останавливаемся на мгновение, чтобы перевести дыхание.
— Ты в порядке?
Я киваю. Я в порядке, но я рада, что он не позволил мне убежать обратно к себе в такую бурю. Кажется, что с каждой секундой становится только хуже.
На краткий миг мы встречаемся взглядами, и ни один из нас ничего не говорит. Возможно, определяющий момент – тот факт, что он впустил меня в свой дом.
Но, конечно, Джейкоб быстро отводит взгляд.
Затем он поворачивается и уходит в другую комнату, так что я пользуюсь возможностью осмотреть свое окружение. Здесь места даже меньше, чем у меня дома. По сути, это просто одна большая комната, в которой очень мало места. У него здесь даже телевизора нет. Но я замечаю больше камер, что снова вызывает у меня любопытство. Я вроде как понимаю про те, что снаружи, но иметь что-то и внутри тоже? Это просто странно.
Я остаюсь стоять на том же месте, пока оглядываюсь вокруг. Несмотря на всю эту историю с лодкой, мне кажется неправильным ходить и рыться в его доме теперь, когда я немного лучше его знаю.
— Вот, ты можешь надеть это.
Я поворачиваюсь и вижу, что Джейкоб держит для меня черный свитер. Он уже сменил свою мокрую футболку и надел другую, на этот раз белую, которая демонстрирует его мускулы так же сильно, как и предыдущая.
— Спасибо, — говорю я, забирая у него тарелку и протягивая ему еду.
Не раздумывая, я начинаю снимать футболку, так как она намного влажнее, чем майка под ней, и Джейкоб немедленно разворачивается, неловко кашляя.
— О, все в порядке. У меня под ней есть еще одежда.
Я чувствую себя ужасно, потому что ясно, что он старается держаться подальше от ситуаций, когда у него может возникнуть искушение действовать неподобающим образом. Не то чтобы я думала, что он не может себя контролировать. Я не видела ничего, что говорило бы мне об обратном.
Он кивает головой, но по-прежнему не оборачивается. Одна из его рук тянется вверх и сжимает шею, прежде чем снова упасть на бок.
— Я одета, — бормочу я, как только надеваю его свитер.
Он такой большой, удобный и пахнет божественно. Я инстинктивно прижимаюсь к нему, глубоко вдыхая мужской аромат, пропитывающий материал. Я так погружена в свитер, что не сразу понимаю, что Джейкоб обернулся и смотрит на меня со странным выражением.
Смущение покалывает мою кожу, заставляя мои щеки гореть. — Я, эм… В нем, действительно, тепло. Спасибо.
Прочистив горло, он поворачивается к кухне и говорит. — Э-э, ты можешь сесть на диван. Хочешь воды или еще чего-нибудь?
— Конечно. Вода – это звучит хорошо.
Я сажусь, внезапно почувствовав нервозность. Не из-за своей безопасности или чего-то еще, но из-за того, что мне нужно сказать или сделать. Мои большие пальцы начинают свое путешествие по кончикам пальцев, и я переношу свой вес на диван. Почему я так себя чувствую?
Джейкоб приносит мне стакан воды, а затем садится в кресло, выглядя так, будто ему так же неуютно, как и мне. Пространство и без того маленькое, но в его присутствии оно кажется еще более крошечным.
Звуки грома пронизывают тишину, растянувшуюся между нами, но через несколько минут я заговариваю.
— Никакого телевизора, да?
— Нет.
— Это специально, или ты просто еще не успел его приобрести? Потому что у меня дома есть два, и ты можешь взять один, если хочешь?
Он ерзает на своем месте. — Я не смотрю телевизор.
— А, — говорю я, кивая. — Я заметила, что у тебя на лодке была PlayStation.— Его поведение меняется с неловкого на раздраженное при воспоминании о том, как я вломилась на его лодку, и я поднимаю руки перед собой. — Я сожалею обо всем этом, ты знаешь, но я не могу изменить это сейчас. — Я пожимаю плечами. — В любом случае, ты все еще играешь в нее?
