Едва захожу в здание, как мне навстречу тут же поднимается его секретарша и с приклеенной улыбкой предлагает провести в кабинет босса. От улыбки этой дамочки у меня по коже мороз бежит. Вроде бы всё приветливо, мило, но при этом улыбка её глаза не затрагивает. Они горят таким неприятием, будто я у неё мужа увела.
— Спасибо, — киваю и, прижав плотнее папку с документами, иду за ней.
— Ирина, — Сабур поднимается, едва я только переступаю порог. — Здравствуй. Я ждал тебя.
— Здравствуй, Сабур, — стараюсь держаться спокойно и уверенно, не мяться и не опускать глаза, хотя с ним это сложно. Взгляд его этот тяжёлый непросто выдерживать.
— Свободна, Анита, — бросает секретарше, даже не глядя на неё.
Секретарша тихо испаряется, а я присаживаюсь после приглашения за стол и достаю бумаги.
— Я продублировала тебе на электронную почту все графики по медиаплану. Отчёт по предварительной кампании и прощупывании лояльной аудитории в соцсетях тоже.
— Ирина, мне достаточно общей статистики. В остальном я тебе полностью доверяю. Сравнительный анализ по повышению продаж моя бухгалтерия мне предоставит, и тогда я тебе сообщу.
— Да, анализ предварительный проведём и по выводам уже будем корректировать кампанию. А пока покажу мои предложения по наружной рекламе.
Я раскладываю печатные макеты на столе и поясняю, где какую наружку, по моему мнению, следует разместить и какой примерный поток посетителей это может дать.
— А что насчёт набережной? — уточняет Сабур.
— Пару информационных бордов мы поставим, но набережная — это место, где люди, после визуального восприятия рекламы, хотят реализацию в трёх шагах. А у тебя объекты далековато. Вряд ли кто-то, увидев рекламу с аппетитными блюдами, к примеру, будет вызывать такси и ехать шесть-семь километров. Будет спровоцировано желание найти точку питания поскорее, там же, на набережной.
А ещё на набережной несколько ресторанов Гордея. Если они начнут делёжку узкой территории, то я не знаю, как себя вести.
— Ты права, — кивает Сабуров. — Большая часть моих ресторанов сосредоточена в центре.
— Да, поэтому и рекламу наружную мы концентрируем вдоль центральных автодорог и бизнес-центров.
— Рациональный подход, Ирина, — удовлетворённо отмечает Сабур. — Ты устала? Может, кофе?
— Нет, спасибо, — вежливо улыбаюсь. — Я час назад пила.
Мы обсуждаем ещё некоторые детали. Хочется быстрее закончить встречу и вернуться в свой офис. Мне некомфортно рядом с Сабуром, хотя он совершенно никак не компрометирует себя, и упрекнуть его не за что. Наверное, это предупреждение Гордея так сработало, насторожив меня.
Никаких навязчивых предложений, никаких липких взглядом, как от Антона Макаровича, ничего подобного от Сабурова я не ощущаю. Кстати, мой босс тоже как-то поостыл и отстал. Никаких намёков, только деловые отношения. Это меня радует, конечно.
Но всё же, что-то в Сабурове напрягает. Сама не пойму, что именно. Сковывает, давит, даже пугает. Проект объёмный и интересный, приносит хорошие деньги мне, но из-за субъективного восприятия заказчика мне хочется его быстрее завершить.
— Тогда до встречи, Сабур, — киваю и встаю из-за стола.
Складываю все макеты с пометками, которые мы сейчас сделали, обратно в папку, убираю в сумку блокнот и телефон. Поднимаю на Сабурова глаза и наталкиваюсь на его пристальный изучающий взгляд.
— Как он мог тебя отпустить? — говорит негромко, заложив руки в карманы брюк. Будто сам с собой разговаривает.
Вот то, что я точно не хочу с ним обсуждать. Ни с кем не хочу, и уж особенно с Сабуровым.
— Это личное, Сабур, — говорю твёрдо, но горло чуть прочистить приходится. — Твоего проекта это не касается, так что я прошу не затрагивать подобные темы.
Можно было бы, конечно, сделать вид, что я не услышала или не поняла, о чём он говорит. Или отшутиться. Но я решаю ясно расставить все точки над и.
— Конечно, — согласно кивает он. — Извини, Ирина.
— Пока, Сабур, — учтиво улыбнувшись, я забираю папку и ухожу.
Дышать становится легче уже за дверью офиса, но внезапно я с досадой обнаруживаю, что моя, подписанная им, копия медиаплана осталась у Сабурова на столе.
Блин, придётся вернуться. Или можно попросить его секретаршу зайти за документами, а самой подождать в приёмной. Но так или иначе, возвращаться нужно.
Но на месте Аниты не оказывается. Может, кофе пошла делать или ещё по какому поручению. Придётся самой.
Однако, когда я подхожу к двери кабинета Сабурова, то постучать не успеваю. Замираю, услышав рыдания.
— Сабур, — плачет женщина. — За что ты так со мною? Я же… я была тебе верной во всех отношениях, делала всё, что ты хотел…
— Я в тебе больше не нуждаюсь, Анита… — жёсткий мужской голос режет слух. Это совсем не тот деловой и спокойный тон, который я слышала от мужчины каких-то пять-семь минут назад. — Уходи.
— Сабур… — рыдания становятся громче. — Ты ведь обещал! Ты говорил, что женишься на мне! Зачем тебе она? Она тебя даже не хочет, я точно знаю! Вижу!
— Это не твоё дело, Анита. И я тебе ничего не обещал, ты путаешь роль временный любовницы и роль, уготованную моей женщине. И это не ты, Анита. Уходи, третий раз я повторять не стану.
Я едва успеваю спешно отступить от двери, как слышится стук каблуков, а потом дверь распахивается. Секретарша Сабурова, заплаканная и растрёпанная, едва не налетает на меня.
Вспыхивает желание сквозь землю провалиться — так неудобно я чувствую себя. Мне совсем не хотелось слышать столь личную беседу, просто вышло так.
— Губу не раскатывай, — шипит мне тихо в лицо эта Анита, поравнявшись, а потом, схватив со стола в приёмной сумочку и жакет со спинки стула, вылетает в коридор.
Я замираю на месте. Такой шквал человеческих эмоций, не с экрана, обрушивается на меня впервые. И это приводит в шок.
Я понимаю злость девушки. Видимо, Сабуров решил жениться на одной из своих, а Аните объяснил, что она больше не нужна. Но зачем она бросила мне эту неприятную фразу? По себе, наверное, судит. Или просто жутко обозлена и расстроена, вот и выплеснула на того, кто под руку попался.
Взгляд Сабурова падает на меня, и мне в этот момент хочется исчезнуть, в точку превратиться. Уж слишком момент неудачный. Кому будет приятно, что кто-то подслушал столь личный разговор.
— Я прошу прощения, — говорю, откашлявшись. — Я забыла медиаплан. Пришлось вернуться.
Сабуров берёт со стола папку и выносит из кабинета сам ко мне.
— Спасибо, — киваю и торопливо ретируюсь отсюда.
Glava 25
— Вы бы хотели платье или костюм? — вежливая девушка-продавец выходит из-за стойки бутика, внимательно глядя на меня. Обращаю внимание на высоту её каблука. И как только она весь день стоя выдерживает? Им же даже присесть за весь день не разрешается.
— Мм… — обвожу взглядом вешала и расставленных манекенов. — Если честно, я хотела определиться уже на месте. Вы предложите, а я уже посмотрю, к чему потянет.
— Конечно, — она мило улыбается. — Ближе к деловому стилю или с некоторой оригинальностью?
— Что-то между, наверное.
— Минуту, — кивает она и отходит от меня, а я пока продолжаю присматриваться сама.
На следующей неделе состоится важное мероприятие — Фестиваль рестораторов. Это ежегодное событие, где владельцы сетей и отдельных ресторанов презентуют себя и свои компании. Сначала проходит выставка дегустационных сетов из трёх-пяти популярных блюд, чтобы познакомить гурманов-экспертов со своей кухней, потом следует торжественная часть, на которой вручаются премии и награды в области ресторанного бизнеса, и далее уже фуршет.
Это очень значимое мероприятие для всех владельцев ресторанов и именитых поваров. И, конечно, оно не обходится без рекламной поддержки. Я бы даже сказала, что оно остро в ней нуждается.
Как участник команды, я тоже буду там присутствовать. Конечно, предстоящее меня заставляет нервничать, ведь там будет и мой бывший муж. Только теперь мы будем в разных командах.
