панику.
У меня было ограниченное количество времени, прежде чем Дарио и остальные обнаружат мое исчезновение. Может быть, несколько часов… а может, и тридцать минут.
Что произойдет, когда они обнаружат, что меня больше нет на территории?
Смогут ли они понять, куда я делась?
— Ты сказала, что сбежала от Розолини? — спросил старик, роясь в открытых ящиках.
— Да.
— Ты сказала, что они держали тебя в плену?
— Да.
— А почему?
— Я… в кафе моего отца произошло убийство. Я видела, кто это сделал.
Священник обернулся.
— Дитя мое! Ты в порядке?
— Да, отец.
— Это так ужасно… Мне так жаль, что тебе пришлось стать свидетелем этого…
— Спасибо, отец.
Он подошел к столу, сел и протянул мне руки.
— Дай мне свою руку. Пожалуйста.
Я неохотно вложила свою руку в его.
Его кожа была сухой, а пальцы костлявыми.
— Я рад, что с тобой все в порядке, — сказал он, погладив мою кожу.
— Вы можете найти телефон, пожалуйста? — попросила я, пытаясь поторопить его. — Мне очень нужно позвонить отцу.
— Конечно, конечно, — успокаивающе сказал он, блуждая глазами по потолку. — Я просто хочу, чтобы ты знала, что здесь ты в безопасности.
— Спасибо, — сказала я, совсем не уверенная в этом.
— Как, ты говоришь, тебе удалось сбежать?
— Там был проход.
— И где именно?
Я нахмурилась.
— Какое это имеет значение?
Из-за двери в церковь послышался шум.
Я обернулась.
Дверь была все еще закрыта.
— Здесь есть кто-то еще? — испуганно спросила я.
— Нет, конечно, нет, — ответил священник. — Это очень старое здание… оно иногда издает звуки.
Я уставилась на дверь… но больше ничего не услышала.
— Мне нужно позвонить отцу, — повторила я.
— Конечно, конечно, — успокаивающе сказал он. — Я сейчас встану и найду телефон. Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Розолини — чудовища, я уверен, что это было ужасно, когда тебя держали там против твоей воли.
— Все в порядке. Со мной ничего не случилось.
— Конечно, конечно. Теперь ты в безопасности. Это главное.
Он все еще держал мою руку в своей, и это было жутко… но я не могла вырвать ее.
Вдруг за дверью раздался еще один звук, похожий на шарканье обуви по камню.
— Отец, вы уверены, что здесь больше никого нет?! — спросила я в панике.
— Я обещаю тебе, дитя мое, что мы одни.
Я внимательно прислушалась.
Но больше ничего не услышала.
Священник усмехнулся.
— Если кто-то и может услышать незваного гостя, то это я, ты согласна?
Я посмотрела в его невидящие глаза, изучающие воздух надо мной.
— Наверное…
— Так вот, тот проход, о котором ты говорила, — тот, что из особняка Розолини…
— Какое вам до него дело?! — воскликнула я, а затем отчаянно закричала. — Мне нужно позвонить отцу! Если вы скажете мне, где находится телефон, я найду его сама!
Я попыталась отдернуть руку.
Но священник крепко держал меня за запястье.
Я в ужасе уставилась на него.
Затем попыталась вырваться.
Он сжал меня еще крепче, его руки были как тиски.
— Ты должна сказать мне, как ты сбежала, — шипел он. — Если в поместье есть проход…
— Отпустите меня! — закричала я.
Вдруг за дверью послышался другой звук, как будто она со скрипом открывалась.
И мой ужас дал мне силы вырваться из рук священника.
— Стой! — крикнул он, когда я, спотыкаясь, направилась к маленькой двери на противоположной стороне комнаты.
Я проигнорировала его и выскочила через дверь на дневной свет.
Судорожно огляделась.
Я находилась в переулке между каменной стеной и церковью.
Слева от меня был тупик.
Справа от меня в шестидесяти футах была улица.
Я побежала.
В этот момент дверь за моей спиной распахнулась, и тяжелое тело повалило меня на булыжники.
Я попыталась закричать, но рука, пропахшая никотином, закрыла мне рот.
— Тихо, — шипел мне в ухо мужской голос, — или я выпотрошу тебя, как рыбу.
Сильные руки грубо перевернули меня на спину, и я оказалась перед незнакомцем с каштановыми волосами и всклокоченной бородой. Он был одет в дешевый костюм, от него пахло сигаретным дымом и потом.
А потом услышала за его спиной священника.
— Ты ее поймал?
— Да, — прорычал незнакомец. — А теперь возвращайся в церковь.
Священник тут же захлопнул дверь, оставив меня на милость нападавшего.
Незнакомец снова повернулся ко мне, в его глазах читалась злоба.
— Сейчас мы с тобой немного поговорим…
В этот момент я укусила его за руку.
Вкус дыма и грязи был отвратителен — но не так, как медный вкус крови.
— АААА! — закричал он, а затем влепил мне пощечину. — Ты, СУКА, за это заплатишь!
Одной рукой он прижал мое лицо к булыжникам, а другой стал возиться с ремнем. Раздался металлический звон пряжки и звук кожаного ремня.
— НЕТ! — закричала я.
Он гоготнул.
— Ты заплатишь мне за то, что ты…
Его прервал рык мощного двигателя — сначала далекий, потом быстро приближающийся.
Мужчина застыл на мне и слушал, как все громче ревет мотор.
На улице завизжали шины, открылась дверь машины.
И голос Дарио закричал.
— АЛЕССАНДРА!
Незнакомец попытался закрыть мне рот, но я вырвалась и закричала:
— ДАРИО!
Незнакомец в отместку дал мне пощечину, а затем с трудом поднялся на ноги.
Я оглянулась. Дарио бежал по переулку в нашу сторону, в его глазах читалась готовность к убийству.
Мужчина потянулся к пиджаку и что-то вытащил.
Сначала я испугалась, что это пистолет.
И тут я услышала щелчок открывающегося ножа.
Дарио резко остановился.
Мужчина бросился на него.
Дарио отпрыгнул назад.
И тут мужчина снова замахнулся.
Дарио поймал руку незнакомца и ударил его коленом в локоть, сломав его с треском.
— ААААА! — закричал незнакомец, упав на колени.
Дарио вырвал нож из руки мужчины, бросил его на булыжники и отшвырнул подальше в сторону.
Затем он совершенно обезумел.
Он ударил кулаком по лицу мужчины.
Снова…
И еще раз…
И еще раз.
Кровь брызнула на камни.
А Дарио продолжал наносить удары по лицу незнакомца.
Наконец он остановился и позволил мужчине упасть на землю.
Когда он наконец повернулся ко мне, Дарио был похож на демона. Его лицо было олицетворением убийства.
Я думала, что в ярости он убьет меня.
Когда он протянул ко мне руку, я скорчилась в грязи.
Но он лишь сказал.
— Ты в порядке?
Я замерла, дрожа, и кивнула утвердительно.
— Он не причинил тебе вреда? — спросил Дарио.
Я покачала головой.
— Он пытался, но… ты вовремя подоспел.
Выражение лица Дарио стало еще мрачнее, если это было возможно.
Он снова повернулся к незнакомцу. На секунду мне показалось, что он собирается разорвать его на части.
В
