оббежал первый этаж, и стал подниматься на второй, где меня найти уже не составляло труда.
— Юля, ты как? Что произошло. — Я посмотрела на Андрея, и вернулась к сбору косметики. От его присутствия сердце начало биться чаще. Ещё один предатель моего организма.
Андрей выглядел напуганным и запыхавшимся, словно очень торопился сюда.
— Как видишь, жива. И, даже как будто почти здорова. Хотя, наверное, это для тебя не очень хорошие новости?
— Перестань! — Вдруг повысил голос Андрей, и я вздрогнула. Он так со мной почти не разговаривал. — Сколько можно язвить? Ты можешь вести себя как взрослая женщина? Да, я виноват, да, допустил ошибку, но превращать меня в грязь из-под ногтей не надо.
— Твоя ошибка, кстати, вызвала мне скорую. И стоит сейчас, наверное, внизу, слушая наш разговор. — Внизу и правда что-то задвигалось после моих слов, и меня слегка от этого начало потрясывать. — И это ты перестань. Перестань делать вид, что у нас ещё может быть какое-то будущее.
— Я просил её не приходить и не лезть. — Сжав зубы проговорил Андрей.
— Зря. Я хотя бы теперь понимаю, на что ты повёлся. Она правда красивая. Слушай, а если беременная любовница — это Настя, то Кристина кто?
— Какая Кристина, к чёртовой матери? — Андрей сделал шаг по направлению ко мне, но я отступила назад. Мне было проще держать себя в руках, когда он был на расстоянии. — Настя — не любовница. Я говорил, у нас с ней был лишь один раз. Любовница, это что-то постоянное, любовь на стороне…
— Да плевать мне, Андрей! Называй как хочешь! Как ты понять этого не можешь? Я не хочу никаких объяснений. Говоришь мне вести себя как взрослой? А сам не пробовал? Тебе там должно было уведомление прийти о том, что я на развод подала. Так вот. Будь взрослым мальчиком, заполни там всё, потом подпишем и мирно разойдёмся. Ведь так поступают взрослые? Берут ответственность за последствия своих поступков, а не думают, что им всё просто простится за красивые глаза.
— Андрей! — Раздался испуганный голос Насти снизу, и муж напрягся. Он посмотрел на меня, потом на лестницу, которая вела вниз. — Андрей, у меня кровь… — Уже немного панически донеслось снизу.
Я чувствовала себя каменной статуей. Ни один мускул на моём лице не дрогнул, когда я сказала:
— Что ты стоишь? Иди! Если там что-то с ребёнком?
А Андрей с такой тоской на меня посмотрел, что я почти сдалась. Но он не выдержал первым. Развернулся, и быстро начал спускаться вниз.
Наверное, можно было себе признаться, что это был безусловный конец.
«Нахрена мне эти вещи? Куплю новые. Новая жизнь — новая я.» — Подумала я, и, не дожидаясь ничего, схватила дамскую сумочку, то, что успела уже собрать, и быстро, чтобы меня никто не перехватил вышла из этого дома, планируя больше никогда сюда не возвращаться.
До квартиры я добралась уже через час. На улице был вечер, дороги в моём направлении к центру были полупустыми, хотя в противоположном направлении всё стояло.
Я забрала у соседки ключи, которые оставляла для клининга, мне повезло, что соседи остались прежними, и мы с ними были уже знакомы, и зашла в свой старый новый дом.
Теперь в квартире всё блестело. Комнаты были полупустыми, и очень чётко отражали то, что я сейчас чувствовала. Я будто тоже была полупустой.
Бросила все свои сумки прямо у входа, и закрылась на все замки. Одной здесь было не так уютно, и не чувствовалось полной безопасности. Хотя, конечно, всё равно намного спокойнее, чем быть одной в своём доме, где до ближайших соседей нужно было ещё успеть добежать.
Зайдя в гостиную, первое, на что я наткнулась взглядом, была та самая коробочка бирюзового цвета.
Наверное, этот цвет теперь у меня всегда будет вызывать неприятные ассоциации, ведь, если бы не он, узнала бы я о том, что Андрей мне изменил?
Мне даже стало интересно, рассказал бы он мне, если бы правда не выплыла наружу, или нет?
Мысленно я периодически возвращалась к произошедшему в доме. Настя кричала, что у неё кровь. Что, если я настолько сильно желала ей зла, что вселенная услышала меня, и сделала что-то с её ребёнком? Хотелось бы мне этого?
Столько вопросов, на которые я не готова была сейчас честно ответить даже самой себе.
Я подошла к коробочке, лежащей на тумбе, и села прямо на пол рядом с ней, не сводя с неё взгляда. Словно, она могла куда-то испариться, если бы я перестала смотреть.
Дрожащей рукой я дотронулась до неё, а потом сняла крышку.
Внутри был тот самый браслет. Розовое золото с перламутром.
— Как же ты здесь оказался? — Вслух произнесла я, так и не решившись взять его, а уж тем более примерить.
Если это был тот самый браслет, который я нашла в вечер корпоратива в кармане Андрея, то каким образом он оказался на квартире? Неужели, он приводил Настю сюда?
Тяжело выдохнув, я закрыла коробочку обратно, а после и вовсе убрала её в ящик тумбы. Мне не хотелось, чтобы она мозолила мне глаза, даря ненужные эмоции.
Я перетащила сумку с вещами, которые успела собрать, от входа в спальню. Удачно, что я успела сложить одежду на первое время, и пару тюбиков своей косметики. В принципе, это и было самое необходимое.
Развешивая в шкафу привезённые вещи, случайно увидела рамку с фотографией, убранную на верхнюю полку в шкафу. Я встала на носочки, и потянулась за ней, еле достав.
Я сама запихнула рамку с фото сюда, когда мы переезжали. Было видно, что сегодня её протёрли от пыли, но положили обратно на то место, где взяли. Спрятать мне её пришлось, чтобы Андрей не вздумал тащить её в новый дом.
Ему очень нравилось это фото, а меня дико раздражало. Я несколько раз порывалась его заменить, или выкинуть, но он отстаивал его раз за разом.
Вместе с рамкой я подошла к кровати, и села на край.
На этом фото мы были молодые. Мне было двадцать пять, кажется, а Андрею, значит, двадцать семь. Мне казалось, что я отвратительно вышла на этой фотографии. Мы были в походе с нашими друзьями, и фото сделал кто-то из них, с утра, после ночевки на природе.
На мне был растянутый старый свитер, волосы взлохмачены, на лице ни грамма косметики. Андрей выглядел чуть лучше, просто потому, что он был мужчиной. Мужчины что, встают и
