— Мы не будем делать это здесь. — Я хватаю ее за руку, убеждаюсь, что она устойчива, и протаскиваю нас сквозь людей.
— Пока, Рекс! Позвони мне как-нибудь!
Каролина останавливается чтоб попращаться с Линдси. Зная, что это может быть дерьмовым шоу, я пытаюсь оттащить ее, но Каролина стоит твердо.
Линдси достаточно глупа, чтобы продолжать дразнить Каролину, и она щебечет ей вслед.
— Было так приятно увидеть тебя и наверстать упущенное. Хочешь потусоваться завтра? Позавтракать?
— Пошла нахуй, — рычит Каролина, поражая всех. Она показывает на меня, одновременно поддерживая прочный зрительный контакт с Линдси. — Ты выглядишь тупой, приставая к парню, который идет ко мне в комнату. Он мог бы развлечь тебя разговором в углу в течение пяти минут, но он развлекает меня в постели. — Она поднимает вверх средний палец. — Я выиграла.
Я сдерживаю смех.
— Господи, давай вытащим тебя отсюда.
К счастью, она позволяет мне отвести ее к лифту, и она прожигала меня взглядом во время всей поездки. Когда мы поднимаемся на наш этаж, я достаю из кармана ее ключ и отпираю дверь.
— Развлекаю тебя в постели, да? — спрашиваю я, как только мы входим в комнату и наклоняю голову к кровати. — Это та кровать, на которой я это делаю?
Она падает спиной на матрас и начинает снимать туфли на каблуках, разбрасывая их по комнате.
— Я понятия не имею, что я имела в виду, но в моей голове это звучало лучше.
— Это звучало так, будто ты сказала ей, что я собираюсь трахнуть тебя в этой твоей постели. — Мой член затвердел при этой мысли.
— Я ни о чем не жалею. Мы встречаемся, так что предполагается, что мы трахаемся, учитывая, что ты... ну, ты.
— Я не буду воспринимать это как оскорбление. — Я хлопаю в ладоши и потираю их вместе. — Где твоя пижама?
Ее голова дергается в сторону комода.
— Сложена в этой штуке.
— Конечно, сложена, организованная чудачка.
— Эй, — хнычет она. — Организованная жизнь – это счастливая жизнь. — Она испускает тяжелый вздох. — Когда ты был в туалете, они спросили меня, почему я бросила колледж, шестнадцатью разными способами. — Вся игривость и язвительность в ее тоне исчезла, грусть омрачила ее черты.
— Что ты сказала?
Она закрывает глаза, медленный вздох вырывается из ее груди.
— Мой разум помутился. Возможно, я сказала что-то о работе в цирке.
Я смотрю на нее с сожалением.
— Я больше никогда не оставлю тебя с этими стервятниками. Обещаю.
— Я сама справлюсь.
— Никогда не говорил, что ты не можешь, но сегодня ты выбрала алкоголь, чтобы помочь себе. Замени алкоголь на меня в следующий раз, хорошо? — Заменяй алкоголь на меня каждый раз.
Она отдает мне честь, на ее губах мелькает улыбка.
— Поняла, капитан.
Я роюсь в ее ящике, и мое сердце замирает, когда я достаю незнакомый предмет.
— Итак, моя милая Каролина, я думал, что видел все твои пижамы. Оказывается, ты прятала эту. — Я поднимаю в воздух почти прозрачную голубую кружевную пижаму.
Румянец покрывает ее лицо, прежде чем она зарывает его в свои руки.
— Ты не должен это видеть! Это только для спальни!
Я протягиваю его, осматривая.
— В следующий раз, когда ты останешься на ночь, твоей заднице лучше быть в этом.
— Не выйдет. — Она убирает руки от лица и качает головой. — Она неудобная и предназначена для того, чтобы ее быстро снять. А потом не надевать.
Я прислоняюсь спиной к комоду, скрещивая лодыжки, и поднимаю пальцы в воздух.
— Зачем ты взяла ее? Для кого ты планировала ее надеть... или снять? — У меня пересохло во рту от моего вопроса.
Она планировала с кем-то здесь переспать?
Она закусила нижнюю губу.
— Я не знаю... на случай, если я кого-то встречу. Я не планировала, что ты будешь играть роль моего парня.
Я поднимаю палец вверх.
— Остановись на этом, юная леди. Ты либо заставишь меня ревновать, либо дашь волю моему воображению. — Слишком поздно. Я провожу пальцами по кружеву, в то время как в моей голове начинают проноситься мысли о том, как она будет одета в эту штучку.
Она хватает подушку и бросает ее в меня.
— Неважно. Ты бы увидел во мне одного из своих друзей-парней, носящих это.
— Ты еще никогда в жизни так не ошибалась, — ворчу я, глотая воздух и уворачиваясь от подушки.
— А что, если я надену ее сейчас?
Я фыркнул.
— Смешно.
— Я серьезно.
— Ты пьяна.
— Разве не так поступила бы девушка? И в эти выходные я твоя девушка. — Вызов проливается вместе с ее словами. — О, подожди. Ты не можешь быть моим парнем, если не так давно трахался с соседкой Линдси.
Я засовываю пижаму обратно в первый ящик и открываю следующий, обнаруживая пару треников и белую майку.
— Так вот почему ты злишься?
— Да. Мой спутник трахался с другими женщинами.
— Трахался. Я не трогал ее соседку уже несколько месяцев, и я никого здесь не трогаю. С каких пор ты веришь своим кузинам? Какого черта?
— Забудь об этом, — отмахнулась она.
Я кладу ее пижаму на край кровати и опираюсь на колено рядом с ней, наполовину заползая на матрас, пока наши лица не оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. Обхватив ее обеими руками, я провожу большим пальцем по ее мягкой, усыпанной веснушками щеке, а затем поднимаюсь.
— Теперь встань и надень пижаму.
— Хорошо, — хнычет она, сползая с кровати, — но мне нужно, чтобы ты расстегнул мою молнию.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда я встаю позади нее и смотрю на молнию, идущую по спине ее платья. В комнате становится тихо; единственный звук, который я слышу, – бешеное биение моего сердца. Мои пальцы напряжены, когда я хватаюсь за молнию ее платья, тяну ее вниз, и платье опускается вокруг ее ног как в замедленной съемке. Я вдыхаю, не в силах остановить себя от того, чтобы рассмотреть ее.
Иисус.
Передо мной стоит моя лучшая подруга... в одних только стрингах телесного цвета. Ее кожа теплеет от моего прикосновения, когда я глупо и смело провожу пальцами по ее талии. Ее дыхание сбивается, и она снова прижимается ко мне, потираясь задницей об эрекцию, которой у меня не должно быть.
— Рекс, — шепчет она.
Я борюсь с собой, думая, почему я веду себя так по-идиотски, когда провожу рукой по нижней части ее голой груди. Какого черта на ней не было лифчика? Хорошо, что я не знал, иначе сегодня вечером я бы только об этом и думал.
Она наклоняет голову в сторону.
— Мое ожерелье.
Пока мои пальцы гладят нижнюю часть ее груди, другой рукой я убираю ее волосы с плеч и расстегиваю жемчужное ожерелье, которое я купил ей на Рождество. Наша связь сохраняется, когда я аккуратно кладу ожерелье на кровать. Никогда еще мое сердце не билось так сильно, когда я заменил руку, лежащую на ее шее, своими губами, проводя ими по ее нежной коже.
— Скажи мне остановиться, — шиплю я. — Блядь, Лина. Скажи мне.
ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ
Каролина
— Скажи мне остановиться. Блядь, Лина. Скажи мне.
Мое сердце колотится от мольбы Рекса, но я эгоистка. Сегодня эти слова не слетят с моих губ. Я не хочу, чтобы он останавливался. Я хочу большего – его прикосновений, его губ, все, что связано с ним. Глубокий вздох, вырывающийся из его груди, и его эрекция, прижимающаяся к моей спине, подтверждают, что я не одинока в своем желании.
Его губы задерживаются на изгибе моей шеи, пока он ждет, что я оттолкну его, скажу «нет». Когда его рука снова касается нижней части моей груди, я не могу остановить себя от того, чтобы прижаться к нему попкой.
Большая ошибка.
Огромная.
И все это голосом Джулии Робертс.
Мое движение как будто пробуждает его сдержанность и бьет его по лицу реальностью.
Его руки падают с моего тела, как будто я воспламенилась, и он отшатывается, убегая в другой конец комнаты. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что он прислонился к комоду, на его лице застыло выражение агонии, и он прижимает кулак к губам.
