приходится при живой женщине в доме!
Не выдерживаю и отвешиваю ему звонкую пощечину:
— Я не обещала, что буду с тобой спать! А деньги у меня есть! Ты сам отказался брать мою карту.
На моей карте прорва денег. Работа моего муженька. Каждый месяц Клим переводит мне приличные суммы. А Андрей — гордец, не хочет брать их. А мне, где картой расплачиваться в деревне? Тут наличка в ходу и обмен продуктами.
— Это подразумевалось само собой! — обиженно трет щёку Милованов, и мне хочется отмудохать его по второй щеке.
— Нет, Андрей. Ты всё выдумал.
— Регина, я всё равно получу тебя, — хватает меня за попу и прижимает к себе.
— Ты что творишь? — ахаю.
— Я год с тебя пылинки сдуваю. Хватит уже ломаться! — сжимает ягодицу.
— А ну-ка быстро меня отпустил! Я буду кричать.
— Кричи. Никто ведь не услышит. Мы в лесу.
— Я тебя не боюсь, — толкаю его в грудь. — Ты ничего мне не сделаешь.
— Плохого — нет. Я просто трахну тебя до звона в ушах.
Я краснею, слова неожиданно эхом отдаются где-то между бедер. Моё тело без мужской ласки уже столько времени и…
— Нет, ничего не выйдет, — мотаю головой.
— Ты же сама хочешь меня, — наглаживает мои задние полушария.
— Не хочу.
Неожиданно его рука перемещается на низ живота, и он жадно щиплет меня за половые губки.
— Убери руки немедленно! — полыхаю от возмущения.
Он реально много себе позволяет сейчас!
— Не уберу. Я хочу тебя, — прижимается к моему бедру своим заряженным стволом.
Мое дыхание сбивается. Где-то в голове раздается истошный крик: гони его в шею! Он твой деверь. Брат мужа! Нельзя, грех. Если ты раньше не знала, то теперь знаешь правду.
— Андрей, ты слышишь меня? Вы с Климом братья. Бра-тья!
Может ли ребенок быть похожим на своего дядю? Вполне! Генетика — наука-головоломка, в ней возможно всё. Процент родства очень высокий, но могли неправильно посчитать — да мало ли!
У меня снова появилась надежда на то, что я обелю своё честное имя. На словах мне никто не поверит, но у меня есть доказательство. Вырезка из газеты, которую хранила Надежда Львовна.
Я нашла её случайно при уборке. В статье идет речь о фермере Колесникове Александре Петровиче. Красивый мужчина был — мой свекор. Клим явно пошел в отца своей статью. А Андрей взял гены матери — она голубоглазая блондинка. Я листала её старый фотоальбом.
— Ты всё выдумываешь, — отмахивается Андрей.
— Поговори с матерью. Она тебе расскажет, как есть. У нее роман был с отцом Клима. После которого ты родился.
— Даже если так, какое это имеет отношение К НАМ? Мы с тобой — некровные родственники, и можем быть вместе. Признаться, я дико струсил тогда, что ты моя сестра. Ходил сам не свой, пока результаты не пришли. Потому что любил тебя, слышишь?!! любил и люблю!! Ты ведь знала, Регина, ты чувствовала всё, — его пальцы гладят мою промежность через трусы.
Вырваться, бежать!
А душа отчаянно требует любви. Дай ему то, что он хочет. С тебя не убудет. Дай…
Нет! Они братья. Это всё меняет.
Я цепенею, дыша через раз. Его пальцы отодвигают перешеек трусиков и гладят скользкий вход.
— Пусти меня. Пусти! — с силой отталкиваю его и несусь прочь, не разбирая дороги.
Еще чуть-чуть бы и… Соблазн очень велик.
Бегу, не останавливаясь, до самого дома Надежды Львовны, и в ужасе торможу, видя черный джип Клима.
Он. Меня. Нашел.
Сердце колотится, грозя разорвать грудную клетку. Не могу дышать. Он здесь! И у меня такое чувство сейчас, что я почти изменила мужу. Бред всё это. Клим не может знать, что происходило сейчас в лесу, что Андрей касался моих интимных мест. Да и не живём мы больше вместе.
В машине никого нет. Он в доме!
Клементина!
Срываюсь на бег, спотыкаюсь об камень, падаю. Разбиваю колено до крови и шиплю от боли, но встаю и продолжаю свой путь. Прихрамываю и поправляю волосы на ходу. Они у меня отросли до самой попы. Вернусь в город и каре рубану. Устала от тяжести на голове…
В легких печет. Спортивная подготовка у меня скверная, надо признать.
У двери выдыхаю, захожу в дом и встречаюсь с чуточку больными, но такими родными глазами мужа…
Клим
Когда я понял, что у них теперь двое детей, то почувствовал себя идиотом в квадрате.
Конечно, с чего бы Регине отказываться от красавца мачо, который, сколько его помню, пускал слюни на мою жену? Да хотя бы из-за штампа в паспорте и моей фамилии, которую она все еще носит. Ничего не значит для нее, так получается?
То, что этот год я ни с кем не трахался — это мои проблемы. Регина же ни в чем себе не отказывала. Успела даже забеременеть и родить ребенка.
Сижу, как придурок, в более чем скромной сельской гостиной и смотрю на свои трясущиеся руки.
Мать Андрея отправилась делать чай. Я тупо жду.
Её свекровь Надежда Львовна (я успел с ней познакомиться) сказала, что молодые отправились на прогулку в лес и многозначительно улыбнулась.
В голове тотчас возникла картина, как Милованов трахает мою жену возле дерева, прижав её спиной к шершавой коре.
Или, они расстелили мягкий плед на траве и предались утехам на полянке, не раздеваясь до конца. А то мало ли — вдруг люди.
И от этой, и от другой картины стало невыносимо больно. Грудь сдавило. Она никуда со мной не поедет.
Я хотел предложить ей уехать, может быть, подраться с бывшим другом, чтобы он перестал держать силой мою жену. Силой? Регину ничего не удержит на месте, такой она человек.
Однажды отец посадил её под замок за какую-то провинность, так она все равно сбежала. Назло. Потому что вольная птичка. И от Андрея бы сбежала, если бы не хотела с ним жить.
Тогда я просто поговорю с ней и обсужу условия развода. Очень странно, что Милованов не настоял на расторжении нашего брака и сожительствует с чужой женой. Очень странно.
А может…?
Бред. Не может. Двое молодых людей под одной крышей и новорожденный малыш. Без секса тут никак не обойтись. Я не рассмотрел вблизи второго ребенка, просто видел, как Надежда Львовна укладывала в кроватку маленькое тельце.
— Пап? — слышу тоненький голосок и вздрагиваю.
Ко мне подошел подросший Никитка и доверительно заглядывает в глаза. Он назвал меня папой? Помнит? Признал?
Глаза зачесались. Не хватало еще
