лимонного цвета, и в то же время не сулила, на взгляд Полины, ничего хорошего.
— Здравствуй, Катя, — хмуро ответила девушка, понимая, что ей не удастся быстро отделаться от незваной собеседницы.
— Привет, Полина. Ну ладно... — начала Катя и в ее голосе вдруг проскользнуло что-то вроде беспокойства. — Если не возражаешь, я спрошу напрямую: ты у Алика была?
— Да, Катя, — сухо ответила Полина. — И сразу отвечу на следующий вопрос: это было именно то, что ты подумала. Вернее, как раз сегодня между нами ничего не было, так как у него очень плохое настроение, и если ты тоже шла к нему в гости, то лучше не стоит. Но мы с ним встречались, и не раз.
Почему-то это напускное спокойствие окончательно лишило Полину сил — сегодняшний вечер и так был нелегким испытанием для нервов. Она перешла дорогу и устало опустилась на низенькую скамейку в близлежащей аллее. Не дожидаясь приглашения, Катя последовала за ней и села рядом. Некоторое время обе художницы молчали, затем Полина произнесла:
— Если ты намерена поставить свою подругу в известность, то не надо. Поверь: если Алик действительно хочет жениться на Инге, я исчезну из его жизни без вопросов и претензий, поэтому не порть ей праздник, Катя.
— Да ладно, Поля! — вздохнула Катя. — С чего ты решила, что я собираюсь вмешиваться? Инга большая девочка, и я не ангел-хранитель ее любви. Пусть они с Кузнецовым разбираются сами. Я-то больше за тебя переживаю — с твоей патологической порядочностью такие приключения добром не кончаются.
— Ты порядочность приравниваешь к патологии? — усмехнулась Полина. — Впрочем, ладно, если позволишь, приму это как комплимент. Скажи: ты давно обо всем догадалась?
— Да не особо, — произнесла Катя неуверенно, — Были подозрения, но я не думала, что у вас это дойдет до дела.
— Ну вот видишь: не такая уж у меня патология, раз все-таки дошло. А другие ребята что-нибудь подозревают?
— Не знаю, я с ними не обсуждала. Инга сейчас вся в делах, а другие виду не подают, так что на работе все тихо, не беспокойся.
Полина немного помолчала, напряженно думая, потом наконец промолвила:
— Ладно, Катя, будем считать, что мы с тобой договорились. Обещаю, что этот адюльтер останется в прошлом и никак не повредит браку Инги с Аликом. Скорее всего я сменю место работы, чтобы никого не смущать и не искушать, тем более у меня давно были такие мысли.
— Не знаю, к чему такой героизм, — пожала плечами Катя. — Не то чтобы я сильно переживала за их брак, но, конечно, ничего ей не скажу. Если захочет, сама все поймет, а не захочет — и ладно, многие так живут, закрывая глаза на гулянки. А у Инги так и будет: есть единичные экземпляры мужиков, которые не изменили ни разу, но не бывает таких, которые изменили один раз.
Домой Полина вернулась еще более подавленной, чем в тот день, когда узнала о помолвке Алика. Все, что она сказала бывшей сокурснице, к этому моменту оформилось в твердое решение: во-первых, никаких больше свиданий с Аликом, во-вторых — работать у Инги она отныне не может и не будет. И дело даже не в каких-то дурных последствиях этого короткого романа, а в том, что пропало все его очарование, заключавшееся в их общей тайне, их единстве, их взаимной искренности и понимании без слов и манипуляций. Конечно, придется подождать с уходом до свадьбы, а там, в пылу медового месяца и взаимных притирок, Инге и Алику уже станет окончательно не до нее...
Все это время Полина действительно почти не замечала домашнюю и рабочую рутину, выполняя обязанности легко и не размениваясь на пустые разговоры. Мать поглядывала на нее с тревогой, хотя и старалась вести себя непринужденно и отца тоже убедила не расспрашивать дочь. По обрывкам фраз Полина понимала, что им обоим сейчас очень неспокойно за нее, но не могла заставить себя стряхнуть эйфорию и взглянуть правде в лицо.
Теперь же пришлось это сделать. После неожиданной встречи с Катей они с Аликом не виделись несколько дней, а позвонил он ей только один раз. И то это был очень странный разговор — он словно пытался за что-то оправдаться, а под конец неловко и неохотно сообщил, что Инга возвращается и в ближайшее время им не удастся встретиться. О Кате она ему, конечно, не сказала.
Полина и сама не понимала, надеялась ли она на что-то всерьез, однако начало их романа оказалось таким внезапным и ярким, подобно пронесшейся по небу комете, что в принципе ожидать можно было всякого. И с каждой новой встречей ей все больше хотелось, чтобы он сказал, что признался во всем невесте, что их отношения остались в прошлом. А вот чего хотел сам Алик?
«Какая теперь разница» — размышляла Полина, ополаскивая лицо студеной водой из-под крана и ожесточенно растирая его полотенцем. Она твердо решила наконец повзрослеть и избавиться от многолетнего наваждения, а поскольку оно утратило ауру недосягаемости, это уже не казалось девушке сложной задачей. О потере девственности Полина в этот момент не думала и не сожалела. Ей показалось, что она давно уже переболела бы Аликом, если бы не устроилась на работу к Инге и разом отрубила от себя и его, и все «мухинское» прошлое. Бывшие сокурсники казались ей славными, но все равно чужими людьми, которых с ней случайно свела одна временная точка, полустанок. И если она уйдет с работы, все они останутся друзьями и коллегами Инги, а о ней вскоре просто позабудут.
Все это Полина начистоту высказала матери. Арина Юрьевна с воодушевлением поддержала ее решение сменить место работы и перестать общаться с Аликом.
— Видишь, Поля, нет худа без добра, — грустно улыбнулась женщина. — Если бы Алик все это не затеял, ты бы так и оставалась вечной зрительницей при нем и Инге. Лишь бы он тебя удостоил хоть словом, хоть улыбкой. Тебе ведь и это прежде казалось счастьем, верно?
— Да, мама, — вздохнула Полина. — А он вдруг взял и удостоил по полной, или почти. И знаешь, я ведь была от этого счастлива, что уж хитрить! В общем-то, я и не жалею, что так вышло, но продолжения точно не будет. Заявление об уходе напишу завтра, и на свадьбе тоже прекрасно повеселятся
