Хлоя несколько неправильно истолковала его выражение лица (прямо скажем, обалделое).
— Ты очень добр, оказывается.
— А в это так трудно поверить? О нет, не отвечай.
— Что ж, теперь я на пути к увольнению.
— С чего ты это взяла?
— Но ведь ты сам говорил: никакого интима. А с чего же еще начинается интим, как не с того, что один доверяет другому свои самые сокровенные тайны? Те, которые не доверил бы никому на свете.
Господи, так вот о чем она! Неужели он действительно единственный, кому она доверилась?
И внезапно Крис Лэнгтон почувствовал, как сами собой расправляются плечи, как он растет ввысь и становится могучим и прекрасным... Да! Она это сказала!
— Честно говоря, когда я тебя предупреждал, то имел в виду нечто другое. Более конкретное, что ли. Любовные записочки. Или срывание с меня верхней одежды.
— О!
— Так что пока можешь быть совершенно спокойна. До тех пор, пока ты держишь себя в руках, можешь рассказывать мне все, что угодно.
Хлоя не приняла шутку. Она нахмурилась и мрачно покачала головой.
— Нет, я допустила непростительный промах. С какой стати я должна изливать душу человеку, с которым меня связывают только контракт и зарплата? Это в высшей степени непрофессионально, и именно это кратчайшим путем ведет к вылету с работы.
Только сейчас Крис понял, что в течение последних нескольких часов он совершенно не думал о ней, как о сотруднице. Более того, разве он стал бы так разговаривать со Сью? С Полли? С Эбби?
Он нахмурился и несколько воинственно спросил:
— Ты что, сама напрашиваешься на увольнение? Надоело?
— Нет, что ты! Мне нравится то, что я делаю. Мне нравятся твои сотрудники. Эбби, Полли, Том... Мне нравится готовить твой доклад. Я впервые в жизни сожалею, что не состою в постоянном штате. Господи, опять я что-то не то несу! Как-то я поглупела за сегодняшний вечер.
Хлоя порывисто повернулась и пошла к выходу. Крис видел, как она на ходу кусает губы. Только вот думал он совсем о другом.
Он был страшно рад услышать, что она не хочет уходить от него. И сам удивлялся этой радости.
Нет, Хлоя была очень хороша на своем месте, не забыть поблагодарить Ирис! Но радость Криса была несколько иного свойства. Того самого, в наличие которого он обычно не верил. Личного!
Крис запутался в своих мыслях, ощущая себя очень юным, бестолковым и радостным щенком, но в этот момент Хлоя перестала кусать губы и повернулась к нему. Лицо было спокойным, голос — светски вежливым.
— Я приношу свои извинения. Сейчас не время и не место говорить о работе... и вообще говорить с тобой ТАК.
Крис кивнул и могучим усилием воли заставил себя улыбнуться.
— Принимаю. О работе мы поговорим на работе.
А теперь мы поговорим о тебе и твоем удивительном признании, вот что следовало сказать теперь, и еще нужно было улыбнуться самой обаятельной и обворожительной из улыбок, предназначенной исключительно для обольщения, но...
... дело было в том, что Хлою Чимниз совершенно не интересовали его улыбки. Она смотрела в сторону.
И тут пришли доктор и медсестра, и стало поздно что-либо говорить и улыбаться. Они сообщили, что оставляют пострадавшую на сутки в больнице, потому что не вполне уверены, только ли алкоголь всему виной, но все тесты проведут только утром...
Крис нетерпеливо вскинул голову и превратился в босса крупной компании.
— А что потом? Ей потребуется лечение? Уход?
Доктор устало и чуть снисходительно улыбнулся.
— Я бы сказал, ей не повредит легкая порка со стороны родителей. Этого достаточно.
Крис достал визитную карточку.
— Известите меня в случае необходимости. Ее семья живет далеко отсюда, и я не вижу надобности извещать их о том, что их дочь излишне рьяно отпраздновала корпоративный праздник.
Доктор посмотрел на карточку.
— Вы ее коллега?
— Я ее бывший начальник. Забегая вперед, скажу, что не собираюсь сидеть у ее постели и класть на лоб холодные компрессы, но лечение и расходы оплачу. На этом мое расположение к ней исчерпывается.
Сестра выглядела несколько шокированной, но доктор рассмеялся.
— Думаю, и в этом необходимости не будет. Госпиталь муниципальный, а у нее есть страховка. В любом случае завтра вы будете знать все.
— Мы можем ее увидеть?
— Почему нет? Она вполне в сознании.
Сью оказалась не просто в сознании, она едва не выпрыгнула из больничной рубашки, чтобы пасть Крису на широкую грудь и разразиться слезами.
— Забери меня отсюда! Увези! Я хочу сорвать с тебя одежду...
Хлоя оторопела, и даже привычный ко всему доктор несколько смутился. Только Крис Лэнгтон остался невозмутим. Он аккуратно отцепил от себя Сью.
— Это мы уже проходили. Ты хочешь, я не хочу. Здесь нет подходящей комнаты, а я в не подходящем настроении. Когда-то я тебе уже все это объяснил.
Доктор с живейшим интересом вклинился в разговор.
— У нее уже так бывало?
— Пару раз. Видимо, что-то переклинивает в голове. Единственный способ спастись — все время твердить «нет», пока не окажешься за дверью.
Доктор кивнул, и мужчины обменялись понимающими взглядами. Крис обернулся к Хлое.
— Похоже, мы можем идти.
Хлоя попрощалась со Сью, чего та даже не заметила, и молча вышла вслед за Крисом. На крыльце она глубоко вздохнула и начала:
— Надо найти автобусную остановку и...
Крис посмотрел на нее с явным возмущением.
— Разумеется, я отвезу тебя домой.
— И как ты это сделаешь?
Вместо ответа Черный Принц махнул рукой куда-то во тьму, и через минуту перед ними остановилась машина. Хлоя ахнула.
— Волшебник! Ей-богу, волшебник.
— Хотелось бы, но я просто успел позвонить. Куда тебя везти?
Хлоя назвала адрес, и Крис изумленно вскинул бровь.
— Я думал, ты едешь домой.
— Когда я задерживаюсь допоздна, то ночую на дружественной территории. Ночью редкий таксист согласится ехать в мою родную глушь.
Крис кивнул и сел вслед за Хлоей на заднее сиденье. Она отодвинулась от него в самый угол салона, и от этого у Криса резко ухудшилось настроение.
— Расслабься. Я не собираюсь увольнять тебя за то, что ты случайно коснешься меня плечом.
— Слава Богу, но лучше не рисковать. Не мог бы ты заверить это письменно?
Тьма скрыла гордую улыбку на губах Криса Лэнгтона. Да, это она, его Хлоя. Вечный бой. Вечное соперничество. Не язык, а жало.
— В понедельник соответствующий документ будет у тебя на столе.
— Я очень на это рассчитываю.
Некоторое время они ехали молча, а потом Крис спросил, с ужасом расслышав в собственном голосе ревнивые нотки:
