— Кто ты такой, черт возьми, чтобы мной распоряжаться?
— Я тот, кого ты ненавидишь больше всего на свете, — твой муж, человек, который держит конец твоей золотой цепи.
Он старался подавить свой гнев. Хиллари, хлопнув дверью, ушла в спальню, и теперь уже Нику пришлось искать спасения в шотландском виски. Сидя за бутылкой, он вспомнил Армана де Вильера и Лиану. Какая прекрасная пара, думал он, с восхищением вспоминая, с каким изяществом и достоинством держалась Лиана. Очень яркая женщина по-своему — ее благородная красота не осталась незамеченной даже рядом с гораздо более броской внешностью Хиллари. Допив четвертый стакан, Ник пришел к заключению, что уже порядком устал от Хиллари и ее выходок. Боль, которую она причиняла ему, становилась нестерпимой. Было три часа ночи, когда он допил бутылку и вошел в спальню. Хиллари, приняв снотворное, уже крепко спала, чему Ник весьма обрадовался.
Морской воздух делал свое дело. Пассажиры «Нормандии» спали великолепно, проснулись раньше обычного и позавтракали с таким аппетитом, что стюарды сбились с ног, разнося по каютам тяжелые подносы с едой. Арман сидел в столовой с дочерьми и гувернанткой, а Лиана принимала ванну. Девочкам не терпелось поскорее отправиться в путешествие по кораблю.
— Что же вы собираетесь делать сегодня? — Арман улыбался дочерям, доедая копченого лосося, а Мари-Анж, глядя на него, корчила смешные рожицы. — Хочешь попробовать? — поддразнил он ее, она энергично затрясла головой.
— Нет, спасибо, папа. Мы сейчас пойдем с мадемуазель в бассейн. Ты хочешь с нами?
— Мне надо утром немного поработать с мсье Перье, может быть, мама составит вам компанию?
— Куда это вы приглашаете маму? — В дверях появилась Лиана в белом кашемировом платье и белых замшевых туфельках, длинные светлые волосы собраны сзади в аккуратный узел Она выглядела свежей, как английская роза; Арман вздохнул, сожалея, что не задержался подольше в постели. — Доброе утро, детки. — Она поцеловала дочерей, улыбнулась гувернантке и подошла к Арману.
— Ты просто восхитительна, дорогая — И он действительно восхищался ею, она видела это и ласково улыбнулась.
— Даже утром? — Лиана была польщена.
Арман всегда замечал, во что она одета и как выглядит, и по его взгляду она легко определяла, когда была особенно для него желанна. Теперь уже ей, как недавно Арману, захотелось, чтобы он дольше задержался в спальне. Но он так торопился выскочить из постели, потому что его ждала работа, правда, он успел пообещать Лиане, что освободится до ленча. — Итак, что же я должна сделать?
— Поплавать с девочками в бассейне. Ну что, неплохая мысль?
— Просто замечательная. — Она с улыбкой повернулась к Мари-Анж и Элизабет. — Но сначала я хочу немного почитать и, может быть, немного пройтись. Но у нас останется еще масса времени, и мы успеем поплавать. — Она снова улыбнулась девочкам и, наливая себе чаю, взглянула на Армана. — Знаешь, если я все это съем, то в Гавре буду весить двести фунтов. — Она обвела взглядом уставленный едой стол и взяла кусочек подрумяненного хлеба.
— Думаю, тебе это не грозит. — Арман принял из рук жены чашку чая и взглянул на часы. И тотчас же у входной двери зазвенел колокольчик. Это оказался Жак Перье со своим вечным портфелем в руках. Гувернантка впустила его в столовую — Жак торжественно приветствовал Лиану и Армана и с мрачным видом уселся на стул. Он, как всегда, был невероятно озабочен предстоящей работой. Арман со вздохом встал.
— Увы, дорогие дамы, но мне пора. — Он с улыбкой кивнул помощнику и зашел в спальню за своим портфелем. Когда минуту спустя он появился в столовой, его лицо уже стало озабоченным — было видно, что мысли его целиком заняты работой. — Мы ушли.
Арман помахал рукой дочкам. Выйдя на палубу, он предложил Перье пойти в мужскую курительную комнату, расположенную двумя палубами ниже. В это время дня там не должно быть многолюдно, и они смогут спокойно поработать в этом огромном помещении, заставленном кожаными диванами и легкими стульями. Перье не возражал. Он уже провел там весь прошлый вечер, не очень интересуясь танцами в Большом салоне. Жак предпочел заняться дипломатическими бумагами, готовясь к новому рабочему дню. Он пробыл в курительной почти до полуночи, а возвращаясь к себе, заглянул перекусить в кафе-гриль.
— Как вы спали, Перье? — спросил Арман, когда они по огромной лестнице спускались в курительную комнату. Эта комната предназначалась исключительно для мужчин, как бы для того, чтобы заменить им клубы, но при этом была куда роскошнее любого клуба. Стены высотой в две палубы были покрыты золотыми барельефами, изображавшими сцены спортивных соревнований в Древнем Египте. Арман выбрал тихий уголок, где стояли два кожаных кресла и стол, на котором лежала выходившая на корабле газета. Газету он отодвинул в сторону — у них было достаточно дел без нее.
— Я спал очень хорошо, спасибо, сэр.
Прежде чем открыть принесенную с собой папку, Арман огляделся.
— Вот это корабль так корабль, правда, Перье?
— Да, сэр, прекрасное судно. — Даже на Жака, который, казалось, совсем не интересовался подобными вещами, потрясающая красота «Нормандии» произвела впечатление. Здесь собрали все лучшее, что могла произвести их страна, и даже тут, в курительной комнате, оформление вызывало возвышенные чувства.
— Ну что ж, начнем?
— Да, сэр.
Жак извлек из портфеля знакомые папки, и они приступили к работе. К половине одиннадцатого Арман почувствовал утомление. Он оторвал голову от бумаг и увидел, что в курительную входит Ник Бернхам. Он был в блейзере, белых брюках и галстуке, что выдавало в нем бывшего питомца Йельского университета. Ник выбрал уютное место в противоположном конце комнаты, развернул газету и углубился в чтение. Судя по тому, что он несколько раз озабоченно взглянул на часы, Бернхам кого-то ждал. Арман подумал, что у него, вероятно, тоже есть помощник или секретарь. Он знал, что многие бизнесмены повсюду возят с собой помощников, однако Ник, казалось, был не из таких. Он больше походил на человека, для которого все дела заканчиваются в конторе вместе с рабочим днем — остальное время такие люди посвящают другому. В нем совсем не ощущалось напористости, — столь характерной для его коллег по бизнесу.
В этот момент в курительную комнату вошел еще один мужчина и остановился, как бы ища кого-то глазами. Ник Бернхам тотчас же поднялся. Вошедший твердой, почти военной походкой пересек комнату, крепко пожал Нику руку и сел. Подозвав официанта, незнакомец заказал что-то выпить, после чего они с Ником склонились друг к другу и некоторое время о чем-то тихо говорили. Арман решил, что они обсуждают деловые вопросы. Ник то и дело кивал головой и делал короткие пометки в записной книжке. Незнакомец казался весьма довольным. Наконец он откинулся на стуле и зажег сигару. О чем бы ни была их беседа, она завершилась к взаимному удовольствию сторон. Затем оба встали, пожали друг другу руки, незнакомец вновь пересек курительную и вышел через кафе-гриль. Ник, крепко сжав губы, проводил его взглядом до самого выхода, а затем снова достал записную книжку.
