Образы, созданные воображением, таяли, возникали снова, манили, но Джетро знал, что никогда и ни за что не скажет о них Эвелин Хедж. Нужно забыть о ней, пока они оба не зашли слишком далеко. В том, что его тянет к ней совершенно неконтролируемо, Джетро уже убедился: чего стоили поцелуи по сценарию и прогулка по пляжу! Он честный человек, и он не станет портить девушке карьеру.
К тому же нет совершенно никаких гарантий, что девушка отвечает ему взаимностью.
— Ух ты, — сказал Макс, — ты что, вправду разревелась? Эй, Эвелин, перестань. — Просто мне тебя ужасно жалко, — всхлипнула Кэрри и неловко вытерла слезы тыльной стороной ладони.
Съемочная группа взирала на нее в удивлении. Питер неловко кашлянул и затем хмыкнул — от Кэрри никто не ждал, что она взаправду разревется в кадре. Сегодня утром слезы вообще казались неуместными — слишком все хорошо выспались и чувствовали себя молодыми и бесшабашными. Съемочный день начался весело, с шутками и прибаутками, но, правда, с достаточно сложной сцены, на которую было отведено все утро: Джоанна находит в лаборатории почти добитого злобными врагами Герберта и подключает его к приборам, которые он сам создал, чтобы спасти ему жизнь.
Кэрри подключала и плакала, подключала и плакала. Видимо, от злости на судьбу она делала все автоматически и так, как надо: всеми тумблерами щелкала в нужном порядке, как показал режиссер, кнопочки правильно нажимала, стук по голографической клавиатуре верно имитировала. И когда дубль закончился и пора было успокаиваться, она вдруг наоборот еще громче завсхлипывала, так, что даже «полумертвый» Макс с удивлением посмотрел на нее, отстегнулся от «приборов», сел и начал рыться в кармане в поисках бумажных платков.
— Ну что такое? — расстроенно воскликнула гримерша, влетая в кадр. — Сейчас тушь потечет!
— А она у тебя, Мэри, разве не водостойкая? — ехидно поинтересовался Эвершед, и от этой средненькой шутки съемочная группа словно оттаяла, все захихикали, завозились, заговорили.
— Водостойкой на вас всех не напасешься. – Мэри поставила на стол так и не пригодившийся пузырек с водой, которая должна была имитировать слезы героини на крупных планах, и взялась за свои разнообразные кисточки. — Мисс Хедж, идите сюда и перестаньте наконец реветь.
Макс погладил Кэрри по руке.
— Я читал весь сценарий, полностью, — заговорщицким тоном сообщил он, — и могу со всей ответственностью тебе заявить, что сейчас мой гениальный суперкомпьютер внедрится в мой мозг и меня благополучно спасет, а еще через какую-то треть фильма мы всех победим. Честное слово, девочка моя.
— Спасибо, — пробормотала Кэрри и тут же умолкла: перфекционистка Мэри начала подрисовывать ей губы.
— Бен, ты что снимал? — крикнул где-то неподалеку Сайфер.
— Как только она начала реветь, сразу же перевелся на крупный план, общий-то от нас никуда не денется, всегда снимем, — лениво ответил главный оператор.
— Умница.
— За это ты мне и деньги платишь…
Все эти разговоры, ставшие уже такими привычными, вдруг так расстроили Кэрри, что у нее защемило сердце.
Конечно, ей будет не хватать съемочной площадки, когда это все закончится. Прошел уже месяц, осталось недели полторы-две, в зависимости от того, как быстро сможет прилететь Эвелин. Послезавтра часть группы остается в Лос-Анджелесе работать над подготовкой к съемкам следующего комплекса сцен, а часть во главе с Питером выезжает в горы Сан-Габриель — снимать эпическую битву в каньоне, которую невозможно полностью нарисовать на компьютере. Все не нарисуешь, как философски заметил Эвершед, иначе это будет уже не кино…
Днем, посреди съемок, неожиданно позвонила мама, и Кэрри, увидев пропущенный вызов, немедленно перезвонила ей. Оливия была чем-то озабочена и разговаривала отрывисто и быстро.
— Кэрри, как твои дела, как ты отдыхаешь?
— Отлично, мама. — Она постаралась отойти подальше от съемочной группы, чтобы миссис Хедж не услышала начальственных воплей Сайфера и не заподозрила ничего.
— Я не могу дозвониться до Эвелин, — озабоченно сказала Оливия. — Ты не знаешь, куда она могла подеваться? В последний раз, когда я набрала ее номер, мне послышалось на заднем плане что-то про уколы. Кэрри, ты в курсе, чем она занимается?
— В курсе, конечно, не беспокойся, мам. У Эвелин роман с врачом, — выпалила девушка первое, что пришло в голову. И против истины не погрешила, и родителей этим не обеспокоит. Что они, Эвелин не знают! — Вот… И она целыми днями пропадает у него в больнице на дежурствах.
— Пожалуйста, если дозвонишься ей, скажи, что я ее разыскивала. Пусть мне перезвонит. Я за нее почему-то волнуюсь. Она всегда была авантюристкой.
— Да, мама, непременно, — заверила ее Кэрри.
Если бы Оливия знала, что ее вторая дочь, такая прежде серьезная, не меньшая авантюристка, что бы она сейчас сказала? Наверное, совсем бы перестала ее уважать…
Не теряя времени, Кэрри перезвонила Эвелин; сестрица ответила сразу.
— Ты с ума сошла? — трагическим шепотом вопросила ее Кэрри. — Тебя мать, можно сказать, с собаками разыскивает! Почему ты не отвечаешь на ее звонки?
— Ее так и тянет позвонить в самое неудобное время! — сообщила безалаберная сестра. — То Мартин в палате, то мне повязку меняют, то еще что-нибудь! Меня, кстати, отпустят через три дня, но пока я хожу с костылем. Ты ведь потерпишь еще немного?
— Ты только перезвони куда следует, — буркнула Кэрри. — И учти, я сказала маме, что у тебя роман с врачом. Она слышала, когда тебе звонила, как кто-то говорил про уколы…
— Я перезвоню. За врача спасибо — удружила. — Эвелин помолчала. — Как там у тебя?
— Дела идут неплохо. Я даже немного вошла во вкус, признаться… Но когда ты появишься, придется долго совещаться. Мне нужно многое тебе рассказать.
— Что именно? — жадно спросила сестрица.
— Это не телефонный разговор, и уж тем более не в перерыве между съемками! — огрызнулась Кэрри. — Между прочим, мне надо соблюдать конспирацию, если ты не забыла!
— Я помню. Вечером перезвонишь?
— Непременно. Жизнь под прикрытием и игры с переодеванием продолжаются, все идет по плану.
Кэрри выключила мобильный телефон, обернулась и увидела Джетро. Он стоял неподалеку с самым независимым видом, дожидаясь, пока она закончит говорить. Черт! Интересно, давно он тут стоит? И как много слышал? И слышал ли вообще хоть что-нибудь? Кэрри разговаривала заговорщицким шепотом, а неподалеку работает автопогрузчик, — может, Фортман и не слыхал ничего. Будем исходить из этого.
— Привет! — непринужденно улыбнулась Кэрри. — Ты меня ждешь?
