— Видел бы тебя сейчас Генри. Интересно, кто это сказал, что женщина хорошеет от слез? Это явно не про тебя!
Мэг жалко улыбнулась. Ричард слегка подтолкнул девушку вперед, и они вошли в дом.
— Не хотите кофе? — спросила Мэг, пытаясь войти в роль хозяйки.
— Это будет очень кстати, я рано уехал из дому и сейчас голоден как волк, — бодро ответил Ричард.
За кофе Ричард вел непрерывную беседу — скорее сам с собой. Мэг способна была только на краткие ответы или возгласы типа «О!» или «Ах!». Но постепенно к девушке вернулось самообладание. Она уже внимательно слушала собеседника, ночные страхи отступили, и все происшедшее при дневном свете не казалось таким зловещим.
— А ты знаешь это стихотворение Лавлейса «К Амаранте, чтобы она распустила волосы»? — неожиданно спросил Ричард. — Мне кажется, это о тебе.
— Нет, не знаю. Прочтите, пожалуйста, — попросила девушка.
Амаранта, Бога ради,
Полно мучить эти пряди!
Пусть они, как жадный взгляд,
По плечам твоим скользят…
Ричард неожиданно смолк, нагнулся к Мэг и распустил ее волосы, позволив огненным прядям водопадом рассыпаться по плечам.
— Мне все время хотелось это сделать, — ответил он на немой вопрос Мэг. — Так что же все-таки произошло? — спросил он неожиданно.
Мэг прямо посмотрела на Ричарда. Его лицо выражало такое беспокойство, такое внимание и такое сочувствие!..
— Вы, как всегда, будете надо мной смеяться, — выдохнула она.
— Я никогда не смеюсь над тобой, девочка.
— Розовый мальчик.
— Что Розовый мальчик? — Левая бровь Ричарда привычно изогнулась.
— Сегодня ночью ко мне приходил Розовый мальчик.
— Может, ты слишком плотно поужинала?
— Я же говорила, что вы мне не поверите.
— Расскажи подробнее, — сказал Ричард, посерьезнев.
Мэг не очень складно попыталась изложить историю ночного визита. Ричард слушал ее, не перебивая. По его лицу трудно было понять, верит он Мэг или нет.
— Ах, если бы Генри был здесь!
— И что тогда?
— Я бы попросила его остаться!
— Не сомневаюсь, он бы сделал это с большим удовольствием.
— Тут совсем не то, что вы думаете! — рассердилась Мэг. — Он серьезно предупреждал меня по поводу сиреневой комнаты и даже уговаривал переселиться в правое крыло.
— Вот как? — Ричард наморщил лоб. — А не обладает кто-нибудь из ваших слуг таким своеобразным чувством юмора?
— Нет, что вы, они все были до смерти запуганы. Только Том хорохорился — обещал надрать мальчику уши.
— Пожалуй, если ваша милость очень меня попросит, я проведу с вами ночь, напуганная дева.
— Правда? — с надеждой спросила Мэг и залилась краской.
— Ну что ты так смущаешься? Я не собираюсь посягать на твою добродетель. Разве что ты сама проявишь активность и соблазнишь меня. Да и то при условии, что ты не станешь собирать волосы в этот жуткий пучок.
Мэг уже открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но вовремя вспомнила о грядущей ночи и только бросила:
— И не надейтесь! Я заплету косички, чтобы вас не смущать, и вообще, вы не герой моего романа! — От этой чудовищной лжи она опять покраснела.
— Конечно, тебе больше нравятся такие, как Генри. Обходительные молодые люди с мягкими манерами и вкрадчивыми улыбками.
— Пожалуй, — согласилась Мэг и, чтобы не углублять столь опасную тему, добавила: — Хотите еще кофе?
— Давай поговорим о мужчинах, которые тебе нравятся.
— Да не нравятся они мне! — выкрикнула девушка.
— Боже, тебе нравятся женщины? — продолжал насмешничать Ричард.
— Мне вообще никто не нравится.
— Жаль! — промолвил Ричард. — Надеялся, мое обаяние не оставит тебя равнодушной. Пойдем осмотрим эту твою сиреневую спальню.
В комнате царила полная идиллия. На кровати среди мягких подушек блаженно развалился Пират.
— Это единственный мужчина, которому дозволено разделить с тобой ложе, — не преминул съязвить Ричард.
— Прекратите! — досадливо отозвалась Мэг и чуть не наступила на Аттельстана, спавшего на коврике у камина.
— Про Пирата я все понял, а где в это время был Аттельстан?
Мэг задумалась.
— Обычно он спит здесь на коврике. А прошлой ночью… Да-а, он спал здесь.
— А что он делал, когда вы увидели Розового мальчика?
— Не знаю… Во всяком случае, я ничего не заметила.
— Очень странно.
— Может, он тоже оцепенел от ужаса?
— Скорее всего, ему не отчего было приходить в ужас.
— Вы думаете, это была галлюцинация?
— Нет, я думаю совсем о другом. Ладно, Мэг, постараюсь разобраться. Интересно, как это розовое создание могло проникнуть к тебе в комнату.
— Я не запираю двери.
— Теперь, думаю, будешь. — Ричард внимательно оглядел стены и приоткрыл дверь ванной комнаты. — Здесь он не мог спрятаться?
— Для этого надо хорошо знать дом.
— Ты куда-нибудь выходила после того, как приняла ванну?
— Да, в желтую гостиную.
— Зачем?
Мэг не стала говорить, что спускалась туда, чтобы еще раз посмотреть на виконтессу Лигонье. Для нее это было уже своеобразной манией, граничащей с мазохизмом. Каждый вечер она стояла перед портретом, который ассоциировался у нее с Бланш, и с привычной горечью убеждалась, как хороша та и как невзрачна она.
— Окно, говоришь, было закрыто?
— Да.
Ричард выглянул наружу.
— Ну-ка, Мэг, спустимся вниз!
Под самым окном на клумбе был ясно виден отпечаток ботинка.
— Пожалуй, великоват для мальчика, — заметил Ричард.
Мэг кивнула и указала рукой на куст белых роз. На шипах весело трепыхался по ветру розовый шелковый лоскуток.
— Теперь вы мне верите?
— Я с самого начала поверил в эту нелепую историю, — ответил Ричард, осторожно снимая лоскуток и внимательно его рассматривая.
— Надеюсь, ты никому об этом не говорила?
— Нет, конечно.
— Пусть пока об этом будем знать только мы двое. — Он аккуратно сложил лоскуток и засунул его в кожаный бумажник. — Я думаю, Мэг, на сегодня достаточно расследований. Предлагаю вместе пообедать в ресторане «Гордость Маклейна». Мне нужно кое-что еще сделать, но это не займет много времени. В восемь часов я заеду за тобой. Только, пожалуйста, не стягивай свои… каштановые, — он слегка хмыкнул, — волосы аптечной резинкой. Изысканные дамы так не делают.
Как только машина отъехала, Мэг бросилась наверх, чуть не сшибив с ног Мэри Энн.
— Я сегодня обедаю не дома. Что за ресторан — «Гордость Маклейна»? — спросила она на ходу.
— О, мисс Маргарет, там собирается самая изысканная публика! — Мэри Энн засеменила за хозяйкой и, сразу направившись к шкафу, начала деловито перебирать платья. Ее выбор остановился на темно-вишневом. — Вот это подойдет.
