— Несложно, — чуть сжимаю в ладони лезвие. Вот сейчас больно. Но отрезвило. Нельзя так. Я может и слабая, но ведь не настолько.
— У тебя все нормально?
— Все хорошо. А вообще знаешь, хорошо, что ты позвонил, — вполне серьезно произношу я и откидываю лезвие на кровать.
— Ты трезвая?
— Вполне, — одергиваю покрывало в сторону. — Мне хватило одного нетрезвого раза, чтобы больше не пробовать, — тихо произношу я, протирая ладонь с едва выступившей кровью о подол сорочки.
— Соня, у тебя точно все нормально?
— Нормально, Глеб, нормально.
лава 16
«Сегодня я перестаю себя ругать, осуждать и корить.
Я прощаю себе ошибки прошлого.
Я беру на себя ответственность за происходящее. Я принимаю урок прошлого и закрываю эти двери навсегда.
Я отказываюсь от чувства жалости к себе. Жалость — это разрушительная эмоция, подтверждающая слабость»
Ставлю на паузу словесную лабуду и пытаюсь понять, как на это повелась. Ну не может такое слушать Бестужев. Ведь не может! Самое смешное, что я в упор не могу вспомнить, как трехминутный разговор свелся к тому, что мне надо поменять мысли. Ну это же бред чистой воды. Может он меня загипнотизировал? Нет, скорее всего перечитал за два минувших года всякой психологической фигни и знает на что и как давить. Ну и, вероятнее всего, сам слушал эту туфту. Психолог недоделанный. Бесит. Просто бесит. Хотя не могу не признать, что слова в аудио хороши, особенно если не просто повторять их как попугай, а осмысливать сказанное. Надо действительно перестать себя жалеть. Встать на ноги, накостылять Дашке и стать… обычной фотомоделью. Каталоги одежды — самое то. Да, деньги далеко не такие к каким я привыкла, но зато это реально. Даже, если я буду ходить с трудом. Тогда и зависеть ни от кого не буду. И с Варей буду встречаться по субботам в каком-нибудь кафе, как подружки, а не сиделка и клиентка. Это, пожалуй, самое то. Вопрос только в том, захочет ли она со мной общаться, когда ей не будут платить. Да, сейчас хорошо рассуждать, когда не болит голова и я с комфортом лежу в собственной постели, укрывшись покрывалом. А дальше что? Ай, к черту все. Я-то живу сегодня.
Медленно повторяю про себя услышанные ранее слова, почему-то с лёгкостью отложившиеся в памяти, и вновь включаю аудио, пытаясь вникнуть в смысл новых слов. Не получилось. Просто потому что шторы резко разъехались в стороны. И не по велению волшебной палочки, а это… это… это сделал Сережа!
— Ты что тут делаешь?! — машинально вынимаю наушники из ушей, не веря своим глазам. Но это же не сон.
— Стою и открываю шторы. А теперь сажусь на твою кровать, — и действительно, через пару секунд усаживается рядом со мной.
Точно не сон, вот он рядом. Живой. Приподнимаюсь в ответ, опираясь спиной об изголовье кровати. Господи, как же я выгляжу? Не успела толком подумать, как Сережа неожиданно откинул в сторону покрывало. На секунды я даже забыла о собственном внешнем виде, когда на постельном белье увидела коричневое пятно. Ужас, что он может обо мне подумать?!
— Это не то, что ты думаешь, — начинаю оправдываться, приглаживая свои, наверняка, взъерошенные волосы. — Это всего лишь шоколад, — указываю взглядом на пятно. — Я не делаю это под себя. Хочешь лизну в подтверждение пятно? Хотя шоколад засох. Но это точно шоколад, — тянусь к прикроватной тумбе, демонстрируя гору фантиков. — Вот, видишь.
— Вижу. Я даже тебе ничего не сказал, чего ты оправдываешься? — чуть улыбается, приподнимая брови.
— Ничего. Но как-то не шибко приятно, если ты будешь думать, что я еще и хожу под себя. Тем более это не так, — почему-то только сейчас я осознала, что сегодня суббота. Он не приходит в такое время. А что, если его кто-то об этом попросил? Да та же Варя или Катя? Нет, только не это. — Зачем ты пришел? Тебя не было в прошлую пятницу и вчера тоже. Я не думала, что ты придешь.
— Зачем я пришел… хороший вопрос. К тебе пришел, зачем же еще. Даю тебе пятнадцать… ладно, двадцать минут на сборы. Мы едем на пляж. Там тихое, уединенное место. Никакая коляска тебя нервировать не будет. Будешь лежать на шезлонге и греться на солнце. Ну и будем купаться, конечно же, — на одном дыхании произносит Сережа и резко встает с кровати. Подходит к зеркальному столику и берет мою косметичку. — Красься, если надо, хотя лично мое мнение, что не надо. Ах да, зеркало забыл.
Подает мне косметичку с зеркалом, я машинально их принимаю, но сама не понимаю, что сейчас происходит. Ну какой пляж?
— А как ты себе все это представляешь? Я не хочу никуда ехать с Варей, она меня раздражает, — недовольно бормочу себе под нос. И плевать, что это не так.
— А по мне Варя вполне себе милая сиделка. Терпеть такую капризную девушку, как ты — то еще удовольствие. Купальники в какой полке? — как ни в чем не бывало интересуется Сережа, подходя к комоду. И вновь добивает противное чувство, что он здесь по чьей-то просьбе. Не хочу я так.
— Уходи, — резко произношу я.
— Уйду через пятнадцать минут. Точнее, вместе уйдем. Мы не будем брать с собой Варю. Она поможет тебе сейчас переодеться и на этом все.
— Я не хочу никуда ехать. Оставь меня в покое!
— Ты и так двадцать четыре часа в полном покое. Еще раз, в какой полке купальники? Если не скажешь, то я заберу тебя в пижаме. Оно тебе надо?
— В самой нижней, — после продолжительной паузы, наконец, сдаюсь я.
— Мне на свой вкус выбрать?
— Ни на чей. Дай мне черный, слитный.
— Зачем слитный? Конфеты уже отложились в бока или в живот? Вроде бы нет, по-прежнему худенькая.
— Потому что, если уж мне придется раздеться, то я не буду светить своими шрамами. Так понятно?! — вновь повышаю голос, злясь на саму себя за собственную реакцию.
— Вполне. Только никаких шрамов у тебя не видно. Не забивай голову ерундой. Держи купальник, — кладет рядом со мной. — Я сейчас позову Варю. Пожалуйста, не воспринимай все в штыки.
— Мне не нужна Варя. Я сама все сделаю.
— Силу духа надо проявлять вовремя, например, когда к тебе приходят врачи и инструктор. И не выгонять их, просто потому что они тебя раздражают, а заниматься с ними, — присаживается на кровать, всматриваясь в мое лицо. Там, наверное, такие синяки… — А «все сделаю сама» у тебя выходит крайне паршиво, Соня. И сейчас мне доказывать что-либо не надо. Я позову Варю. И не злись, пожалуйста, — кладет руку поверх моей ладони. — Я хочу, как лучше, — да мне уже лучше. И, пожалуй, сейчас становится плевать попросил его кто-нибудь об этом или нет. — Тебе там понравится. Людей немного. Вода, кстати, чистая, — с улыбкой добавляет Сережа, зная мою фобию к грязным водоемам. Знаю последствия, плавала в детстве в деревне у Сережиного дедушки. Вдоволь нахлебалась водички. Он же меня потом и лечил от всеми известного недуга. Уже тогда был умным. — Давай я тебе возьму книгу. В маминой библиотеке их до фига. Какую хочешь?
— Унесенные ветром, — не раздумывая отвечаю я. — Кино посмотрела на днях. Мне понравилась Скарлетт. Хотя, хотелось ее стукнуть по голове пару-тройку раз. Не понимаю, как она могла профукать Ретта и любить этого рыжего Эшли. Дура, — качаю головой. — Он к ней и так, и сяк. Хотя она все же умная дура.
— На классику потянуло, — усмехается, приподнимаясь с кровати. — Пойду найду с помощью мамы. Все, приводи себя в порядок. Пятнадцать минут, Соня.
* * *
Пятнадцать минут вылились ровно в полчаса. Странно, но нам действительно никто и ничего не помешал удачно загрузиться в машину Сережи. Загрузиться — самое подходящее слово. Рядом со мной на заднем сиденье машины стоит просто необъятных размеров корзина с едой. Катя постаралась на славу. Ну прям очень «лёгкий» перекус.
— Все хорошо? — интересуется Сережа, останавливаясь на светофоре.
— Хорошо.
— Если не будет пробок, через сорок минут будет уже там, — киваю в ответ.
Да хоть два часа. У меня прекрасное место для того, чтобы вдоволь смотреть на тебя. Жаль, конечно, что только профиль. Но и так сойдет. Когда-то я о таком мечтала. Чтобы вот так же Сережа был за рулем, а я с нашей дочкой на заднем сиденье. И собака. У нас непременно должен был быть золотистый ретривер, который сидел бы на переднем сиденье рядом с Сережей и смотрел в окно. Как в кино. И кошечка. Пушистая и беленькая. Пухленькая, чтобы можно было пощупать. Только кошка бы ждала нас дома, пока мы проводим время на пляже. Умом понимаю, что этого никогда не будет. Даже, если я встану и чудесным образом пройдет головная боль, я все равно не смогу родить дочку. Максимум на что буду способна — это забеременеть. Такая доходяга как я — не родит. Да и самое главное — это все точно будет не с Сережей. Уж тут я скорее поверю, что эта роль отведена недоделанному «психологу». Самоуверенности этого мужчины можно только позавидовать. Я все это понимаю, Сережа — не мой и никогда им не будет, только не могу договориться со своим сознанием, просто потому что где-то глубоко внутри все равно теплится надежда, что когда-нибудь он меня полюбит.
