- Мы друг от друга отвернулись задолго до других женщин в моей жизни. Пошли.
- Нет, стой, - ловит меня за запястье, и мы садимся на койку. - Лёша, ты не понимаешь или не хочешь понять. Ты нам нужен. Мне и детям. Ничего, что со второго раза не получилось. Мы будем стараться. Мы...
- Настя. Нет "нас". И мы уже постарались.
- Мы не сможем без тебя. Как ты не понимаешь!
- Всё я понимаю. Детей я никогда не брошу. А ты и я - свободные люди.
- Лёша, - она утыкается носом мне в плечо. - Лёша, пожалуйста. Я так устала. Я так ошиблась. Я не знаю, что мне теперь делать одной.
- Жить. Я же жил.
- Господи, Лёша, прости меня! Я столько ошибок наделала. Я...
И она начинает ворошить прошлое. Долго, больно, нудно. Мне не хочется её слушать. Я - всего лишь то плечо, которое она ищет, когда рядом нет другого.
- Настя, Насть, - я искоса смотрю на неё. - Ты три раза делала выбор не в мою пользу. Последний раз - месяц назад. Я понял тебя. И свой выбор тоже сделал. У нас с тобой чудесные дети. И больше ничего.
- Ты просто обижен.
- Не без этого. Но давай я буду жить своей жизнью, а ты - своей.
- Так кто она? - в голосе уже знакомые злые нотки.
Я оборачиваюсь и в упор смотрю на свою бывшую жену.
- Настя, ты была счастлива без меня?
- Это тут причем?
- Я вопрос задал.
- Я... Я не знаю...
- У меня ворох твоих сообщений про это. С фотографиями. Ну раз ты была счастлива без меня, разве я без тебя должен быть несчастлив? Скажи мне?
Опускает голову и молчит.
- Пошли, - беру сумку, поднимаю Настю за локоть, даю ей костыль. - Ты вспомни, за что меня терпеть не можешь. Сама говорила, что такой, как я, тебе не нужен.
- Я ошиблась. Я не понимала, какие все остальные... Ты - уникум, Лёша. Ты - другой, - когда-то я без надежды ждал таких слов от неё. - Я ни с кем так хорошо себя не чувствовала, как с тобой! Как за стеной! Лёша, я... Мне так больно... Я не представляю, как буду жить без тебя. Ты...
Не хочу думать искренне она или снова ломает трагедию. Я не слишком чуток к подобным вещам.
- Идем, - тяну её к выходу. - Нам пора.
- А ты... Ты - бесчувственная сволочь!
О. Уже что-то похожее на правду.
- Да нет, Насть, - оборачиваюсь так резко, что она влетает мне в грудь. - Мне и больно бывало, и плохо, и хреново, хоть в петлю лезь. Но свое хреново-плохо-больно я ни на кого не вешал и тебя, заметь, ни в чем не обвинял. А теперь мне хорошо. И оставь этот факт в покое. Потому что и "хорошо" свое я теперь с тобой, бывшая моя любимая, делить не собираюсь. Договорились?
- Ты... Ты... Меня бросаешь... Меня с детьми?
- Детей не трогай. Дети бывшими не бывают. Мы с тобой много чего решили. А будем ли друзьями - теперь от тебя зависит.
Она опускает глаза. Она отступать не будет. Да мне уже все равно.
Но в этот раз ошибаюсь я.
- Прости, - тихо звучит ответ. И никаких сцен.
- И ты меня... - вздыхаю едва ли не с облегчением. - Тогда что, поехали? У меня дел по горло... Ой, да, забыл! Я тебе мороженное купил, целое ведро. Фисташковое же, правильно?
И тут Настя отбрасывает костыль и, повиснув на мне, начинает рыдать в голос.
Что я опять сделал не так?
Глава 9
Мы не видимся с Лёшей два дня. Переписываться он не любит - а говорить, как я понимаю, ему особо нечего. Вечером того дня, когда его бывшую жену угораздило вписаться в столб, я получаю от него цветы и любимый ликер. И все же их приносит курьер. Ему на шею не кинешься, не поцелуешь, не пригласишь войти.
А Лёша там, со своей женой, которая и не жена ему вовсе, и детьми. Сначала он возил их в больницу, потом остался с ними ночевать. Утром отвез в школу и садик, а днем забрал бывшую жену из больницы.
Меня жутко злит эта ситуация, но ведь он делает все правильно, верно? От его простого благородства думаю о нем все чаще и все сильнее злюсь на эту самую Анастасию.
Вот что ей надо? Лишилась одного, захотела вернуть бывшего? Очень вовремя. Бороться мне с ней? А как вести себя с детьми? Или на все плюнуть и ничего не делать?
Мне нужен совет, потому что одно я понимаю со всей ясностью - я не хочу терять своего защитника.
Моя лучшая подруга по части советов в личной жизни не помощник. И вообще у Веры жуткий токсикоз, и я не хочу беспокоить её лишний раз.
Поэтому я собираюсь с духом и еду к маме.
Она не будет мне рада. Она вообще никому не рада. Её одиночество - это её счастье.
Мне кажется, когда отец ушел, она закрыла некую дверь внутри своей души, и ключ не сохранила - выбросила. Её любовь... Нет, она была и есть, и любовь, и забота, но меня никогда не покидало чувство, что это все не от сердца, а будто по науке. На автомате. Постольку поскольку. Брат говорил, что раньше мать не была такой. Но другой я её не помнила.
Она никогда мне не звонит, а когда звоню я отвечает односложно, словно торопится свернуть разговор. Я люблю её. Люблю, как никого и никогда, и тем больнее понимать, что она меня так любить не будет.
Ей не нужна моя любовь.
- Привет.
Мать хмуро оглядывает меня с головы до ног.
- Здравствуй, - пожимает плечами и, запахнув кофту, кивает. - Ты надолго?
- Не очень. Хотела поговорить.
- А больше не с кем?
- Хотела к тебе.
- Тебе сколько лет, чтобы хотеть ко мне?
- Мне уйти?
Мама отступает в сторону.
- Ладно уж.
Прохожу на кухню, ставлю пакет на стул.
- Что в пакете?
- К чаю.
- Мне не надо.
- Мам.
- Я не бедствую. У меня нормальная пенсия. А ты что в рабочее время приехала? Опять уволилась?
- Обеденный перерыв.
- О. Не доставай. Я сказала, мне ничего не надо.
Вытаскиваю все же её любимый мармелад. Она не будет его есть. Даже не притронется.
Ставит кипятить чайник. Не оборачиваясь ко мне, подходит к окну, скрещивает руки на груди.
- Так что ты хотела?
- Твоего совета.
- Из меня плохой советчик.
- Нет, хороший.
Она пожимает плечами в ответ и молчит.
Поэтому начинаю рассказывать:
- Я познакомилась с мужчиной. Хорошим мужчиной. Заботливым, внимательным, спокойным, уверенным в себе.
- Они все поначалу такие.
- Нет. Я видела его с детьми. Он - со всеми такой. Со всеми, кого любит.
- С детьми? - мама чуть оборачивается. - Он женат?
- В разводе. У него двое детей. Он их очень любит.
- Это хорошо. Я тебе поверю. Но тогда - он редкий экземпляр.
- Знаю. Но его бывшая жена это тоже поняла. Теперь я в замешательстве. Она была второй раз замужем, развелась, и снова ищет с ним встреч.
- А он что?
- Он любит своих детей.
- Если не дурак, он не будет путать детей и бывшую жену. А она свой выбор сделала. Поздно пить Боржоми, когда почки отвалились.
- А что делать мне?
Мама оборачивается и смотрит на меня. Чайник, фыркнув, начинает свистеть.
Мама, мамочка, сколько же раз я вот так приходила к тебе, чтобы просто побыть рядом. А ты всегда прогоняла меня.
Я готова была спать под твоей дверью, только бы ты знала, что я у тебя есть.
- По-моему, у тебя было достаточно мужиков, чтобы ты знала ответ, - сухо произносит мама.
- Таких не было.
- И у меня не было. Знаешь, мужчины меняются, когда находят других женщин. А они все находят, поверь. Только одни после этих женщин ещё больше любят своих жен, а другие начинают их ненавидеть. Что делать тебе? Ничего. Любишь - люби. Не тяни его к себе, он - не пес на поводке. Захочет - сам разберется. Не захочет - переживешь.
Пока она говорит, я беру с мойки чашки, ставлю их на стол. Достаю коробочку с чаем из своего пакета, но мать уже разливает заварку из маленького френч-пресса.
Чай мы пьем в тишине. Мама не берет мармелад.
Оставляю его на столе.
- Забери. Мне не надо.
Кладу пачку обратно в пакет. Иду в прихожую. Но вдруг мама спохватывается:
