— Не обговаривали. Не хочу ничего загадывать.
— А судя по твоему виду, уже загадала.
Было бы поблизости зеркало, я бы заглянула проверить, что узрела во мне Вероника, чтобы такое заподозрить. Но так как зеркала рядом нет, я просто отмахиваюсь.
— Не выдумывай, — и дернувшись, впиваюсь взглядом в пронзительно заверещавший телефон.
— Дай угадаю, — иронично комментирует она. — Папа Роберт звонит?
Ничего не ответив, я прижимаю трубку к уху и выхожу из кухни в зал, где за столом рисует Полина.
— Привет- привет.
— Привет, Снежок, — тепло рокочет голос Роберта, от которого моментально хочется заулыбаться. — Вы как, готовы? Через полчаса буду.
И дня после нашего возвращения не прошло, как он тащит нас ужинать в недавно открывшуюся пиццерию. Хотя это и похвально конечно. Что он держит данное дочери слово.
— Полина готова с самого утра, чтобы ты знал, — шепотом отвечаю я, косясь копну густых светлых волос, свесившихся над столом.
— Это кто, Роберт? — моментально подскакивает она, впиваясь в меня глазами. Слух как у летучей мыши.
— Да, — подтверждаю я, прикрывая ладонью динамик. — Скоро за нами заедет.
Позабыв о рисовании, дочь уносится в свою комнату, выбирать подходящую для ужина корону, а я, обменявшись с Робертом парой фраз, возвращаюсь на кухню, чтобы допить чай и деликатно выпроводить Веронику.
— Не трудись меня выгонять, — предупреждает она, поднимаясь. — Я все слышала и уйду сама. Папа у твоей дочки что надо, так что я все понимаю.
Благодаря ее понятливости я успеваю даже переодеться и немного подкраситься, что делаю крайне редко. Определенно, курортный воздух и два с половиной часа, проведенных в номере Роберта, вселили в меня излишний дух женственности.
— Ты такая красивая, мам, — удовлетворенно произносит Полина после того как я вдеваю ноги в шпильки. — Если хочешь, могу дать поносить тебе свою корону.
— Очень щедро с твоей стороны, крольчонок, но я обойдусь.
Дочь только пожимает плечами, всем своим видом говоря: ничего ты не понимаешь, ну да ладно — со временем дорастешь.
— Ух, какие вы красивые, — улыбается Роберт, по обыкновению встречающий нас у раскрытой водительской двери своей арендованной машины. — Готова есть пиццу?
Это он спрашивает у Полины, на что получает громогласное «Да!»
Мне же достается прикосновение к талии, задержавшееся чуть дольше положенного, и заговорщицкий шепот:
— Ты надела каблуки. Могу записать это событие на свой счет?
А я, вместо того, чтобы съязвить как обычно, издаю смущенный смешок и спешу протолкнуться на заднее сиденье. Вот что со мной, а? Чувство юмора утонуло в том бассейне с морской водой?
………..
— Мама рассказывала, что у тебя в садике ухажер есть? — со всей серьезностью интересуется Роберт, глядя на Полину, ковыряющую ложкой крем-брюле. — Хороший мальчик?
— Нормальный, — заносчиво отвечает она. — Но я уже не уверена, что люблю его. Мне теперь больше Вадик нравится.
Мы с Робертом многозначительно переглядываемся. Я же говорила. Наша дочь ветреная особа и крутит мужчинами как хочет.
— И чем же он лучше?
— Вадик на аккордеоне играть умеет и читает гораздо лучше, чем Саша.
Мне бы в пору устыдиться. Полина в пятилетнем возрасте ставит интеллектуальные способности противоположного пола на первый план, а у ее мать, разменяв третий десяток, залипает на здоровенные мужские пальцы.
— Это достойный повод, — соглашается Роберт и просит у официанта принести еще один графин свежевыжатого сока.
— А когда мы поедем на Байкал? — интересуется Полина, вытягивая перед собой ладошку. — Через сколько дней?
Посчитать им не удается, потому что у Роберта звонит телефон. Он делает знак, что отойдет поговорить и выходит из-за стола, переключая внимание дочери на меня.
— Мам, а я была когда-нибудь на Байкале?
Я улыбаюсь. Забавно, что некоторые вещи она о себе никогда не вспомнит, и рассказать о них смогу ей только я.
— Да, крольчонок. Была. Мы там дом арендовали. Ты постоянно норовила в воду залезть, а я тебя вытаскивала.
— А мы там будем в одном доме с Робертом жить?
Я тянусь за соком. Об этом я пока вообще не думала. Да и если уж на то пошло, поездка на Байкал пока планировалась только на словах, а мне еще нужно поговорить с Алексеем.
Удивительно бесстыжей оказалась моя совесть. Даже если нас с Алексеем нельзя назвать парой в привычном смысле этого слова, все же между нами были какие-никакие отношения… Но изменив ему с Робертом, я даже толком попереживать не сумела. Просто решила, что при следующей встрече объявлю ему о прекращении наших встреч. Он взрослый мальчик. Переживет.
Спустя несколько минут Роберт возвращается за стол и, в очередной раз подозвав к нас официанта, заказывает еще пиццу и еще каннеллони.
— Зачем? — недоумеваю я. — Мы еще то, что не столе не доели.
— Попросим с собой завернуть, — улыбается он, коснувшись моего колена. — Я помню, как сильно ты не любишь готовить.
Из пиццерии мы выходим, нагруженные коробками с недельным запасом еды, и с трудом поместив его в багажник, загружаемся в машину. Путь в дому без безостановочного трепа Полины, которую истощил насыщенный день и четыре съеденных каннеллони, проходит практически в тишине. Я и сама не знаю, почему молчу. Наверное, привыкла к тому, что Роберт задает вопросы, но сейчас он этого не делает — лишь тепло улыбается, когда мы встречаемся глазами в зеркале заднего вида.
На подъезде к дому Полина засыпает и потому в квартиру Роберт заносит ее на руках. И даже животом ее к себе не прижимает без всяких напоминаний.
— Поздравляю, — усмехаюсь я, когда он выходит из спальни. — Ты освоил новый уровень. Вынуть спящую дочь из машины и не разбудить.
— Я старался, — отвечает он с улыбкой, но его глаза при этом совсем не улыбаются.
Я пару секунд разглядываю пол, а затем решаюсь. К чему ходить вокруг да около? Я еще в пиццерии, когда он заказал половину меню, почувствовала, что что-то не так.
— Говори, что случилось.
Роберт подходит ко мне вплотную и опускает ладони мне на плечи. Это жест, исполненный заботы, почему-то вызывает лишь одно желание — отшатнуться.
— Мне нужно вернуться в Москву, Рада. За ужином позвонили.
Говорит твердо, спокойно, что сразу становится ясно — ничего нельзя изменить.
— Ясно, — киваю я, уставившись на карман его рубашки. — Все нормально. Это было ожидаемо. Можно меня отпустить.
— Рада… — его голос понижается, становясь глухим. — Мне действительно нужно уехать, но я вернусь в самое ближайшее время. Для меня все не просто так… То, что между нами было, не просто так. Я бы никогда к тебе не сунулся просто для развлечения.
Нестерпимо щиплет в носу. Я не хочу ничего понимать, рассчитывать на лучшее и верить. В жизни матери-одиночки это только мешает. «Ближайшее время» — это катастрофически долго, особенно для пятилетней девочки, успевшей распланировать поездку на Байкал со своим отцом, в котором души не чает. И для двадцатипятилетней наивной дуры вроде меня, как выясняется, тоже.
* * *
Друзья, завтра нас ждет подписка. Минимальная цена как и обычно 99 рублей, скидок от нее не будет. Потом она вырастет до 119 рублей. Буду рада всем, кто останется со мной, История как планировалась легкой, так ей и останется, но чутка интриги и эмоций конечно дам. Салах я или нет?))
ЗЫ. Спасибо всем, кто переживает за мое самочувствие. Только что пришел тест на корону и теперь я официально омикронщица) Темпа есть, но я держусь)
29
Следующий день проходит из рук вон плохо. На работу я опаздываю на целых полчаса, а не как обычно — минут на десять-пятнадцать; паркуясь, царапаю бампер своего драгоценного Поло, в обед выливаю на рубашку кофе и в итоге двадцать минут провожу возле умывальника в одном лифчике, пытаясь его отстирать.
