до того, чтобы упрощать жизнь его сперматозоидам.
Захотят — добегут. В конце концов, это их работа. У меня же сейчас был более серьезный вопрос.
— Я не успела.
Оргазм я не изображала принципиально. Может, и зря: нашу семейную жизнь это бы изрядно упростило.
— Опять? — Саша недовольно скривился. Ненавижу эти разговоры. Он всегда так смотрит на меня в этот момент, будто хочет сказать: «Дорогая, ну я-то успел. У тебя было столько же времени, сколько и у меня, ты просто не умеешь грамотно его распределять — изучай тайм-менеджмент, работай над собой». Он, конечно, так не говорит, но на лице написано примерно это.
— Мне нужно больше времени, Саш, я же говорила.
— Лер, ну раньше-то тебя все устраивало. И оргазмы были. Может, у тебя уже просто гормональные изменения в организме начались? Все-таки ты не девочка уже.
Хочешь, поласкай себя — я посмотрю.
Ага, щас. Снова доставить тебе удовольствие? Теперь визуальное?
— Давай лучше ты мне поможешь. Языком.
Сашино лицо дернулось.
— Нет, милая, говорили же об этом много раз. Не могу. Давай я пальцами.
Я отрицательно покачала головой. Руками муж, к сожалению, работать не умеет.
Я вроде и показывала, и объясняла, как мне приятно — без толку. Может, и правда во мне проблема? И надо как-то заранее себя настраивать и возбуждать перед сексом, чтобы успевать кончить? Я не знала. Но настроение у меня было препоганое.
— Что это? — Саша вдруг заметил царапины, когда я все же закинула ноги «в березку». Если с удовольствием не вышло, может, хоть репродуктивная задача выстрелит.
— На лестнице упала, когда от Ленки шла.
— Долго сидели?
— До утра почти. Давно не виделись. Я, наверное, в душ сейчас схожу, а потом еще посплю.
— Давай, но недолго, — кивнул муж, — не забывай: в шесть идем на балет.
Ебаный балет.
— Можно я не пойду?
— Нельзя.
Больше балета я ненавидела только оперу. Но почему-то у бизнесменов Сашиного круга было принято ходить на мероприятия, где билет стоил как треть моей зарплаты, и изображать из себя культурно развитых личностей. А с тех пор, как он начал водить дружбу с министром культуры, эти билеты на нас еще и бесплатно стали сыпаться. Теперь не пойти значило обидеть Виктора Назаровича. И пофиг, что уже после первого акта эти любители культуры смывались в вип-комнату, где с удовольствием потягивали коньяк, ожидая конца представления. А я как дура вынуждена была сидеть в ложе вместе с женой министра и другими малоприятными бабами.
— А нельзя вместо меня какую-нибудь подставную жену отправить? Она будет там улыбаться и красиво выглядеть, а я дома побуду.
— Глупостей не говори, — оборвал меня Саша, а потом более мягко добавил: — Лер, ну ты же понимаешь, что у меня есть определенные обязанности…
Ага. Хлестать коньяк с министром.
— Я же весной буду в Законодательное собрание баллотироваться, поэтому надо уже сейчас готовиться. Знакомиться с нужными людьми, связи поддерживать.
Я не сильно понимаю, зачем Саша рвется в депутаты, но не возникаю. Каждый дрочит как он хочет, и если мужа вставляет наша местечковая политика — то ради Бога! Пусть развлекается. Жаль, что это немного и за мой счет тоже.
— Хочешь, купим тебе что-нибудь? — предложил Саша слегка виновато.
Хочу. Хочу дорогой клевый фонарик, берцы и удобный камуфляж. А еще мотоцикл хочу — ужасно! Но меня даже за руль автомобиля не пускают, что уж про байк говорить.
— Туфли новые, — буркнула я, — у тех каблук отвалился, когда я упала.
Саша потянулся за телефоном. Через пару секунд дзынькнула смска о том, что пришли деньги. Раньше мне такой суммы почти на месяц хватало, а теперь это чисто на туфли. Кучеряво живете, Валерия Дмитриевна! Вам прям позавидовать можно!
— В пять будь готова.
— В пять двадцать.
— Хорошо.
Я со вздохом поплелась в душ. Закон всемирного равновесия работал как часы: после волшебной ночи меня, судя по всему, ждал отвратительный день.
Саша молча смотрел на меня, готовую к выходу. Сегодня никаких туфель и платьев — задолбалась! На мне были узкие черные брюки, белая футболка и черный пиджак. На ногах лакированные лоферы. На губах любимая алая помада.
— Может, ты лучше наденешь платье? — сухо спросил он.
— Может, я лучше останусь дома? — огрызнулась я. Выглядела я элегантно, вполне подходяще для похода на балет, так что переодеваться не собиралась из принципа, даже если мой вид по каким-то причинам не нравился мужу.
Саша обвел меня непроницаемым взглядом.
— Как всегда, думаешь только о себе, — негромко заметил он, поджимая губы, — что ж, иди, в чем хочешь. Хоть в мешке из-под картошки. Я жду внизу.
Развернулся и хлопнул дверью, а я приглушенно выматерилась. Вот как он так делает, блядь, что я начинаю чувствовать себя виноватой? Даже когда уверена, что поступаю правильно.
Бросила взгляд в зеркало. Да нормально я выгляжу! Не буду переодеваться.
В машине меня встретили ледяным молчанием. Саша сам сидел на месте водителя, его помощника Сергея, который часто отвозил нас на мероприятия, не было, а значит, пить муж не собирался. Интересно, почему?
— Сегодня без коньяка планируется культурный выход? — спросила я нарочито бодро. Хотелось как-то разрядить обстановку. Эта игра в «молчанку» меня всегда дико угнетала.
— Без. Завтра у меня в 9 утра встреча с Шаровым.
Судя по тону голоса, прощать меня пока не собирались. А то, что я забыла про его встречу, видимо, только добавляло штрафных баллов.
— Прости, у меня совсем из головы вылетело.
— Я не удивлен.
Я сжала зубы. Блядь, как я устала от этого. Ну давай лучше поругаемся, поорем друг на друга, чем вот так цедить слова из презрительно перекошенного рта. Да, я понимаю, чего ты от меня ждешь: чтобы я ластилась к тебе сейчас, извинялась, а ты, как обычно, снисходительно прощал. Но я задолбалась так делать. И поэтому молчала. Всю дорогу до музыкального театра.
Когда
