до конца открыв глаза. Пришлось осторожно вставать, пытаясь не шуметь, чтобы не разбудить Бусю, которая вчера совсем раскапризничалась и отказалась спать одна. Я взяла ее к себе и только так она уснула. Залюбовалась лицом спящей малышки, с тревогой подумав о том, что случится, когда вернется Адель.
Возвращение непутевой сестрички не за горами… Будет ли она принимать участие в жизни Буси? Бабушка уверена, что Адель изменилась. Буся уже в том возрасте, когда малыши начинают болтать и делать какие-то выводы, привязываться к людям. Адель она совсем не знает и нужно будет дать ей время на привыкание, а что потом? Вдруг сестру потом снова понесет неизвестно куда…
Если так случится, то я бы не хотела, чтобы Буся привязалась к Адель, а потом испытывала боль от разочарований. Мне стало стыдно. Наверное, зря я так плохо думала. Скорее всего, в дело вступили мои привязанности.
— Как он? — снова заговорщический шепот подруги в телефоне.
Я вышла на кухню, тыкнула на кнопку чайника и приготовилась заварить себе чай покрепче.
— Ты спишь, что ли? — возмутилась Яся.
— Сплю. Вернее, спала, пока ты меня не разбудила.
— Ой, прости-прости. Наверное, ночка выдалась бессонная, а он…. рядом?
— Сон? Сна уже как не бывало!
— Я про Крестовского.
Я проснулась окончательно.
— Нет. И рядом его не будет!
— Но почему?! У вас все так быстро закрутилось! Я надеялась, что на передаче ты проведешь несколько недель, может быть, выиграешь несколько свиданий, и потом появится шанс на сближение, а вы уже вместе!
— Что за намеки? — разозлилась я. — Никаких вместе!
— Врешь же! — присвистнула подруга. — Врешь и не краснеешь.
— Не вру. У нас ничего не было.
— Однако почему он был у тебя дома? Вечером? Это же вообще за рамки установленных правил выходит! На передаче, знаешь, какие строгие правила? Никаких отношений, никаких встреч за пределами проекта. Все происходит под прицелом видеокамер. Эти дамочки томятся в ожидании момента, когда останутся с холостяком наедине. Ну и плюс съемочная группа, разумеется. Об общении в режиме тет-а-тет даже мечтать не приходится, а ты…
— Так, стоп. Хватит. Вот все. Остановись! Я не желаю с тобой обсуждать эту тему. Я на тебя зла за этот балаган! Свою анкету почему не отправила?!
— Я не мать-одиночка… К тому же куда мне в передачу с моим сорок восьмым размером? — вздохнула Яся.
— А я, между прочим, тоже не совсем мать-одиночка! Я просто опеку над Бусей оформила.
— Но по бумагам ты мать-одиночка, в тонкости вникать никто не станет. Будь уверена…
После слов Яси под ложечкой внезапно засосало…
Я еще не знала, какими последствиями для меня может обернуться участие в передаче.
Лишь бы не стали копать слишком глубоко. Мои размышления прервал звонок в дверь.
— Яся, я на минутку.
Так рано… Может быть, бабуля вернулась и не предупредила? Вообще она самостоятельная личность и очень активная для своих лет, в гости к родственникам тоже поехала сама, поставив лишь перед фактом.
Кто бы это мог быть? Когда я посмотрела в глазок, то увидела парня в красной униформе. Подумала… Вдруг соседи опять ремонт затеяли и решили предупредить, что перекроют воду или отключат свет.
Открыла.
— Доброе утро! — улыбнулся лучисто. — Ваш завтрак.
— Мой?
— Ваш, — протянул крафтовый пакет. — Доброе утро, красавица...
— Не зарывайтесь! — строго обрубила я.
Флирт с работниками службы доставки в мои планы никогда не входил.
— Вы не дослушали. Вам просили передать: “Доброе утро, красавица-террористка!” Приятного аппетита! — ничуть не обидевшись, улыбнувшись, молодой мужчина торопливо спустился вниз по ступенькам.
Я застыла в состоянии непродолжительного ступора. Потом медленно вошла в квартиру и поставила пакет с завтраком на стол. Осторожно заглянула внутрь, словно Крестовский мог выпрыгнуть из небольшого пакета, как клоун с сюрпризом.
Дурманящий аромат кофе щекотал ноздри, запах свежей выпечки будоражил. Но помимо еды там лежал небольшой конверт, запечатанный. На нем бисерным, каллиграфическим почерком было выведено мое имя.
Почерк Крестовского? Нет, не похоже, слишком аккуратно написано! После непродолжительных колебаний я надорвала конверт и вынула из него открытку с изображением цветов.
Немного старомодно… Но так приятно. До мурашек под кожей. Перевернула карточку и прочитала короткое, но жаркое послание. Крестовский умел поражать прямо в эпицентр женской сущности даже находясь вдали!
Поспешила отложить открытку текстом вниз, на стол, стараясь не задумываться над написанным… Ясно стало только то, что почерк точно принадлежит Крестовскому.
Отпила немного кофе и надкусила яблочный штрудель. Кофе с двойной порцией миндального молока, с ванильным сиропом. Сладко и мягко. Крестовский был неправ, терпкий и крепкий кофе я не пью! Но вот такой всегда пила с удовольствием. Я даже не стала гадать, откуда миллиардеру были известны такие подробности.
Яся, конечно же, постаралась. Заполнила мою анкету максимально подробно. Крестовскому осталось лишь воспользоваться этими знаниями во благо своих намерений.
Неужели этот миллиардер не отстанет?! Закрутить роман с другим мужчиной? Не вариант! Я сразу же вспомнила пункт в дурацком договоре! Притвориться больной? Боюсь, что в таком случае Крестовский устроит мне полный медицинский осмотр и тогда поймет не только то, что я ничуть не больна, но и то, что я еще невинна!
О черт, вдруг невинность его отпугнет?! Мысли стали совсем туманные. Я поняла, что запуталась. Мне же хотелось отделаться от Крестовского! Надо радоваться и в лоб наглющему миллиардеру заявить, что я буду хранить себя до свадьбы с любимым мужчиной!
Но что-то мешало поступить именно так…
Голова совсем затрещала. Решить вопрос с Крестовским оказалось сложнее, чем я могла себе представить. Вздохнула… Решила переключиться на понятное. Утолить чувство голода. Чайник вскипел, но я уже отказалась от идеи пить пакетированный чай с позавчерашней булочкой, уплетала вкусный, свежайший штрудель и не испытывала по этому поводу никаких мучительных
