не будут.
— Тогда я вообще не понимаю, чего мы сидим, Лисичка?
Олеся Ушакова
Входила я снова в эту квартиру не от чистой благодарности. Хотя Назар её заслужил абсолютно и бесповоротно. Давно обо мне никто не заботился. А тут, я расслабилась и снова смогла почувствовать себя слабой девушкой. Я, конечно, понимала, что делал он это все не на чистом энтузиазме. У него изначально был спортивный интерес, заключающийся в том, чтобы уложить меня в постель. Понятия не имею, каким образом мне выпал этот жребий, но он бесспорно сделал все, чтобы я сдалась. И при чем умело надавил на каждый рычажок. Сильные мужчины не могут быть несексуальными. И от него пёрла эта энергетика, так, что я чувствовала себя абсолютно защищённой. А если защищена, то можно потерять на время бдительность. Вот, что это такое!
Поэтому шла смело, зная, чем может закончится сегодняшний вечер. Плюс ко всему была ещё одна деталь, мы хотела этого оба. И возможно, даже скорее всего, завтра мне не понравится то, что я сдалась. При чем сдалась я с боем, но против него у меня не было шансов изначально. Сломить защиту любой девушки, даже самой стойкой, можно теми способами, которые выбрал Назар. Хоть руководство пиши. И если бы я знала, что он ко мне относиться на столько же серьезно, на сколько заботится, то может быть представила даже нашу дальнейшую счастливую жизнь. Но нет! Иллюзиями я разбрасываться не люблю, поэтому твердо знаю, что я совершенно не вписываюсь в его окружение, да и вообще в жизнь в целом. Мы из разных миров. И даже если я привыкла сопротивляться своим желаниям, то в этот раз просто не хочу. Я и так утром устроила что-то вроде побега. Ну, да! Не что-то, а действительно, побег. Все было как-то слишком идеально, чтобы быть правдой. Я, кухня, он такой красивый и немного потный после пробежки, его слова… И моя реальность влетела в эту идиллию с разбега голосом мамы. Пусть завтра будет очередной побег, но сегодня я получу желаемое врлоть до финального аккорда.
— Я в душ! — сразу предупредила. После долгого дня в бешеном темпе он был необходим.
— А я бы принял ванну.
Она у него была большая, удобная…
— Ну, тогда готовь ванну! Я пока перекус нам организую.
Я чётко видела, как дёрнулся его кадык. Видимо, не ожидал. Ха, я ещё умею удивлять!
— И чем быстрее ты это сделаешь, — продолжила я, — тем быстрее я разденусь.
— Твою ж мать, Лисичка, — выругался он, подымая глаза к потолку. Язык пробежался по нижней губе. Я бы тоже не отказалась облизать его губы, как бы это странно не звучало.
И уже такое дурацкое «Лисичка» перестало резать слух. Из его уст слушать такое обращение было кайфом.
— И трусишки снять не забудь, господин спортсмен, — кинула ему в спину, заставив чуть рассмеяться.
На кухне я себя чувствовала уже более уверенно. Разобравшись с ее функциональностью, я даже наслаждалась, что всё лежит там, где ему и положено. Не знаю, то ли Назар такой педант, то ли он просто редко пользуется этим, но это было очень удобно.
Фух! Что-то мысли блуждают везде, только не там, где им сейчас надо быть. Например, в ванной, где меня ждут. Или не ждут.
Соорудив на скоро бутерброды, отправляю их назад в холодильник. Сейчас точно не до них. У меня аппетит пропал. А для пополнения энергии они понадобятся.
Собрав все свое мужество, которое противоречило колотящемуся сердцу, вхожу в ванную.
Назар уже погружен в теплую воду с пеной.
— Присоединишься? — озвучивает он совершенно бесполезное предложение, потому что оно было моим изначально.
— Если только ты мне спинку потрешь, — голос звучит глухо. Наверное от того, что в ушах стоит звон от мечущейся в организме крови.
Вершинин тянется за мочалкой, а я в который раз отмечаю его грацию и красоту тела. Все на своих местах, никаких излишек. Словно его создавал скульптор. Ну, что ж, пора и мне явить его взгляду то, что имею.
Не стриптиз, конечно, но чувствовала я себя ужасно развратной, когда раздевалась перед ним. А этот наглец смотрел с таким восхищением, и даже не пытался оторвать взгляд. Сначала джемпер, потом джинсы. Хоть нижнее белье сегодня выбрала приличное. Видимо, подсознательно я этого ждала. Когда кружевной комплект полетел в кучу вещей, я вдруг ощутила такой прилив энергии. Назар смотрел так, что моя самооценка просто взлетела до небес.
— Черт! Я догадывался что ты прекрасна, но не думал, что на столько, — он облизал взглядом мою обнаженную грудь, только потом я залезла в воду, устроившись спиной к нему, между его ног. Меня мурашило так, что я даже забыла на мгновение как дышать. Это был чистейший кайф, ощущать его кожу своей оголеной спиной. Головой откинулась на тяжело вздымающаяся мужскую грудь, чувствуя, как колотиться его сердце. Ну, и соответствующая реакция не заставила себя долго ждать. Назар был возбуждён, как, впрочем, и я. Тут уже ничего не скроешь. Губы мягко коснулись шеи, заставив снова почувствовать прилив мурашек на коже, а затем, он прошёлся мочалкой по моим плечам, позвоночнику…словно исследовал, медленно, жадно, не оставляя мне шанса забыться. Это была настоящая пытка. Нет, он был нежен, аккуратен.
Затем со спины он перебрался на ключицы, ниже к груди. Прикосновение грубоватого материала к соскам заставило меня вздрогнуть и глубоко вдохнуть.
— Еще? — тихо на ухо, но, похоже, он улыбался. Я не могла говорить, только кивнула. И он повторил, вызывая во мне ответную реакцию. Я задыхалась. Меня разрывало изнутри от кайфа. Я жаждала его руки, я жаждала его губы. Господи, я никогда и ничего так рьяно не желала в этой жизни. А Вершинин…Он продолжал играть, пока я готова была умереть за один поцелуй.
— Сделай как утром, — задыхаюсь, хотя сама не понимаю о чем. Но я не могу справиться. Особенно, когда его рука скользит ниже, а пальцы уже касаются самых чувствительных мест на моем теле. Господи! Это просто что-то сверхъестественное. Меня кроет, потому что я снова теряю связь с реальностью, поддаваясь только одному первобытному порыву. Стоны он заглушает поцелуем, поворачивая мою голову, пока я, погруженная в эту эйфорию, не дохожу до стадии, когда перед глазами начинают плясать искры, а внизу живот наполняется тяжестью…А потом «БАМ»! Крик моего оргазма Назар вбирает с моих губ своими, пока я превращаюсь в тающую массу.
— Все хорошо? — доходит до моего сознания.
