class="p1">– Нет, я просто так заехал. Соскучился по твоей потной роже.
Раскидываю руки в стороны, играя бровями:
– Может, тогда обнимемся?
– А может, я тебе в жбан дам?
– И как Алена тебя еще не бросила?
– Ее я обнял бы даже после купания в нашей местной вонючке (имеется в виду река в черте города. – Прим. авт.), – с нежностью отвечает Мнац, но в момент возвращает строгость в голос: – Давай уже с делами разберемся!
– Бабки карман тянут?
– Хочу свою часть.
– Уже придумал, как потратить?
– Типа того…
– Расскажешь?
– Сначала дела, потом разговоры, Рюк! Как ты вообще бизнес намутил с такой рассеянной фокусировкой внимания?
– Не лечи меня, – отмахиваюсь я и киваю на стол. – Доставай договоры.
После недолгого обмена информацией и просмотра бумаг протягиваю Мнацу пухлый конверт. Он поднимает руку и хмурит темные густые брови, понимая, что это не будет так просто.
– Когда ты уже повзрослеешь?
– Когда у тебя дети появятся, – парирую я, разжимая пальцы.
Мнац ловит конверт на лету и с укором смотрит мне в глаза. Усмехаюсь и хватаю со стола мобильник, на экране которого светится несколько новых оповещений.
– Есть еще варианты на продажу? – спрашивает Мнац. – Бабки сейчас правда нужны.
– Да, – киваю я, заглядывая в заметки, – есть пара тачек. У одной, правда, разбита лобовуха и мятый капот, а у второй проблемы с движком. Я еще договариваюсь с владельцами, хотят слишком много, но у Жорика уже узнал насчет ремонта, сделает по-свойски. Если все получится, сможем урвать процентов двадцать навара.
– Отлично. Скажешь, когда нужно будет ехать.
– Ага, – отзываюсь я, листая в «Полароиде» список новых подписчиков.
– Ну тогда пока.
– Давай.
– Уже ухожу…
– Да-да, – отвечаю я, открывая «Хайп-Свайп».
Мнац выхватывает телефон и поднимает руку:
– У тебя зависимость. Ты в курсе?
– Зато я не бухаю и не торчу!
– Этим ты себя успокаиваешь?
– Ты, блин, психолог-экзекутор! – смеюсь я, забирая мобильник, и кладу его на стол. – Доволен? Может, отметим продажу? Давно нигде не зависали.
– Скорее помянем, – усмехается Мнац, – машину ведь девушка купила, поэтому выпить точно стоит.
– Я же сказал, что не бухаю. Мое тело – храм.
– Ты еще не начал медитировать, или на что там еще тренд сейчас?
– Вообще-то…
Он округляет глаза и качает головой:
– Даже знать не хочу!
– Ну и ладно. За Аленой заедем?
– Она сегодня работает.
– О! Тогда погнали в «Загадай». Хороший стейк – замена виски.
– В статусе себе эту хрень напиши.
– И напишу!
На входе в ресторан нас встречает серьезная светловолосая девушка в строгом бордовом платье.
– Добрый вечер. Чем могу вам помочь?
– Здравствуйте, – расплываюсь я в улыбке, – столик на двоих, пожалуйста.
– Свечу зажечь? – спрашивает она, поглядывая на Мнаца.
– Рыбка, ну ты-то куда? – недовольно вздыхает он.
– Ладно-ладно, – игриво отвечает Алена. – Ты бы хоть позвонил, Дань. Я забронировала бы стол, сейчас остались только у стены.
– Пойдет, – говорю я. – Мы поесть приехали, а не лицом торговать.
Алена недоверчиво приподнимает бровь, глядя на меня:
– Да ну? То есть повара не просить делать фотоподачу?
– Просить! – тут же исправляюсь я.
– Рада тебя видеть, Кир. Ты, кстати, поседел.
– А ты так и не научилась шутить.
– Если вы закончили приветствовать друг друга, то мы, может, уже сядем? – бурчит Мнац.
Алена провожает нас к столу и принимает заказ. Плотный ужин в хорошем заведении быстро помогает расслабиться. Отправляю в рот последний кусок мяса, вкусовые рецепторы поют гимн стейку «Рибай», а Мнац смотрит в зал и крутит вилку между пальцев.
– Не уплывет никуда твоя рыбка, – усмехаюсь я, – или ты до сих пор выгребаешь за косяки?
– Да вроде закончил.
– Выглядишь счастливым.
– Так и есть.
– Она беременна, да?
– Нет, – напряженно смеется он, – пока не планируем. Слишком рано.
– Тогда зачем еще бабки? У тебя нормальная работа. Насколько я знаю, аналитикам хорошо платят, плюс наши сделки, и Аленка тоже трудится.
– А когда деньги бывали лишними, Рюк? Ты знаешь хоть одного человека, который сказал бы: «Все! Мне достаточно!»? Даже те, кто зарабатывает миллиарды, не останавливаются. Деньги – это еще одна зависимость. Она может быть токсичной или адекватной, зависит от того, какие принципы и цели.
– Кстати, есть вопрос. Ты же сечешь в этой теме. С точки зрения психологии: откуда может взяться неконтролируемая жажда бабла, когда человек готов на всякую жесть ради денег?
Мнац откидывается на спинку диванчика и берет в руку бокал с безалкогольным пивом – входит в образ безумного всезнайки. Алена часто шутит, что он дальний родственник Гугла. И не поспоришь.
– Как и большинство принципов и жизненных установок, отношение к деньгам формируется в детстве. Какая была семья? Какой доход? Как жили и что говорили? Родители с мизерной зарплатой, постоянные запреты, ограниченные возможности, разговоры о том, что все богачи – ублюдки, что честно больших денег не заработать – вкупе это рождает зависть, злость и уныние. Вот тебе и старт будущих воров и проституток. Ими становятся, конечно, не все, а лишь те, кто хочет быстро вырваться из узкого финансового коридора и у кого достаточно смелости или ярости, чтобы доказать свое превосходство. Но в целом деньги для многих означают безопасность, а это то, к чему в принципе стремится каждый человек. Также они могут олицетворять потребность в любви, власти, свободе, – Мнац загибает пальцы, – а иногда и все разом.
– Окей, – задумчиво киваю я, – то есть, получив определенную сумму и заработав на желаемый образ жизни, чисто теоретически, те же проститутки или воры выходят из игры?
– Не-а… – хмыкает он, – привыкают, втягиваются, хотят больше. Потребности растут пропорционально доходу. Они пытаются закрыть детские травмы, но без проработки или переосмысления это практически нереально. Рюк, вот что ты получал на Новый год в детстве? Ммм… скажем, лет в десять.
Приходится напрячь память. Новый год – один из моих любимых праздников. Большая нарядная елка в гостиной, глубокая хрустальная ваза с конфетами на столе, походы всей семьей на каток, в кино и, конечно же, подарки – от мамы, папы, бабушки, тети Жанны, крестной… У меня обычно было столько коробок, что я мог распаковывать их до конца января, если выбирать по одной в день. Нахожу в воспоминаниях фрагмент тринадцатилетней давности. Мама закрывает ладонями мои глаза, а папа ведет за руку в комнату…
– Комп и кучу дисков с играми, – отвечаю я.
– Видишь, тебе повезло. А кто-то получал шоколадку или вообще ничего. Кто-то пьяную ругань родственников или свежие полосы от ремня.
– Но это…
– Ты не сможешь их понять, – перебивает Мнац, – но попробуй представить. Вокруг дети, и у них есть все: игрушки, красивые шмотки,
