Ребята в зале послушно разбиваются по парам, а Тёма вновь подходит ко мне.
– Ну, чего стоим, Солнцева? – нахально интересуется он. – Приглашать меня будешь или как?
– У меня есть выбор? – усмехаюсь.
– Да в общем-то нет.
Артём шагает вперед, протягивает ладони и располагает их у меня на пояснице. Табак, ментол, лесной шампунь – Соколов пахнет как ожившая фантазия. Вкусно и вместе с тем дико пьяняще. Даже голова как будто закружилась.
Кладу руки ему на плечи и принимаюсь медленно покачиваться из стороны. Артём ведет. Властно и уверенно. Даже несмотря на то, что мы вовсе не вальсируем, а просто топчемся на месте.
– Накрасилась, я смотрю, – подмечает он негромко. – Фифа такая.
– Мне не идет? – чуть отклоняюсь, чтобы видеть его лицо.
– Красиво, конечно. Но без мейка ты мне больше нравишься.
– Почему?
– Не знаю, – пожимает плечами. – У тебя от природы мордашка топ. Ничего дорисовывать не нужно.
– У тебя от природы тоже все прекрасно, но тем не менее ты беспрестанно экспериментируешь со своей внешностью, – возражаю я.
Помимо пирсинга носа, у Тёмы проколоты аж два уха. А пару месяцев назад он начал выбривать полоску на брови. И это я еще про недавно сделанную татуировку молчу.
– Согласен. Каждый самовыражается, как может.
Опустив руку, он шутливо щипает меня за ляжку, а потом вновь ныряет взглядом в зону моего декольте.
Самодовольно ухмыляюсь и едва заметно закатываю глаза. Как ни крути, а все мальчишки одинаковые! Их жизнью управляют гормоны!
– Опачки, – Тёма по-прежнему не отрывает взгляда от моей груди. – Это что еще такое?
Ну а это уже борщ. Пора остужать неуместный пыл товарища.
– Слышь, Соколов! Может, хватит так пялиться?! – выдаю с наездом. – Что, сиськи никогда не видел?!
– Сиськи-то видел, но это не они, – Тёма подносит руку к моим ключицам а, потом (о, ужас!) медленно достает из платья крохотный белый кусочек. – Нет, серьезно, Вась, что это за фигня?
Подозрительно сощурившись, он подносит вату к лицу. А я мысленно молю бога о том, чтобы прямо сейчас случилось землетрясение. Ну, или чтобы на школу грохнулся здоровенный метеорит. Ведь по сравнению с этими природными явлениями мой назревающий конфуз будет выглядеть не так уж значительно.
– Ничего! Дай сюда! – рявкаю я, отнимая у Артёма белый комок.
– Да пожалуйста, забирай, – его голос подрагивает от смеха. – У тебя в лифчике еще полно такого добра.
– Соколов! – в бессильной ярости восклицаю я.
Мне стыдно. Адски стыдно! Щеки пылают, руки дрожат, а из ушей вот-вот пар повалит.
Нет, ну как меня угораздило так вляпаться?! Черт! Черт! Черт!
– Что? Я уже шестнадцать лет как Соколов, – ухахатывается друг. – А вот ты, Василис, реально удивляешь.
– Умоляю, забудь об этом, – вздыхаю я.
Хотя внутренне уже предвосхищаю, что приколы на эту тему будут преследовать меня, как минимум, ближайшие пару лет.
– Вась, вот у меня только один вопрос: зачем?
– Что зачем?
– Зачем было это делать? – Соколов угорает во весь голос. – Неужели посовременней способов не нашлось?
Нет, вы только посмотрите на этого остряка! Смешно ему, блин! Забавно! Вася в лифчик вату запихала! Ха-ха-ха! Оборжаться можно!
– Лифчик с эффектом пуш-ап был мне велик! Вот я и решила заполнить пустующие пространство ватой! – взрываюсь я. – Доволен?!
– Так у тебя же и так нормальная грудь, – сейчас он не шутит, а, скорее, недоумевает.
– А ты откуда знаешь?
– Я видел, – выдает невозмутимо.
– Где… Где ты ее видел?!
От услышанного я аж в осадок выпадаю.
– Где-где… Да много где! Вась, мы с тобой десять лет дружим. Думаешь, я ни разу за тобой не подглядывал?
– Боже, Соколов! – я снова наливаюсь жаром.
Наверное, моей красноте сейчас бы даже раки позавидовали.
– Да ладно тебе, – он улыбается. – Это было просто детское любопытство, не более.
– Детское любопытство?! – взвиваюсь я. – Что-то не припомню, чтобы я видела тебя голым!
– Ну хочешь, сравняем счет? – Тёма задирает толстовку и с вызовом кладет ладонь на пряжку своего ремня. – Ты же знаешь, я не стеснительный.
– Господи! Нет, не хочу! Ты вообще, в своем уме?!
– Ну смотри сама. Я в любое время готов.
Вот же самодовольный павлин!
– Тём, ты меня бесишь! Так бы и дала тебе в ухо!
– Хм, интересно, – задумчиво опирается на стол позади себя. – В ухо я еще не пробовал.
А-а-а!!! Я убью этого нахала! Как он умудряется каждую мою реплику использовать против меня?
– Замолчи, Соколов! Просто замолчи! – закипая от злости, прошу я.
– Ладно, Вась, расслабься, – с раздражающим спокойствием отзывается Соколов. – Что с того, что у тебя небольшая грудь? Мне кажется, ты создаешь проблему на ровном месте.
Губы парня дрожат от издевательской ухмылки, которая так и норовит растянуть его рот от уха до уха.
На ровном, мать его, месте? На ровном месте?!
Не выдержав, подлетаю к Соколову и начинаю со всей дури его лупить. Я реально прикладываю силу, но этому шкафу все нипочем. Стоит и ржет как припадочный, изредка перехватывая моя ладони в воздухе.
– Еще слово про мою грудь, и я тебе прикончу!
– Мне правда очень-очень страшно от твоих угроз, но все же кое-что я добавлю, – сжав мои запястья, заявляет он.
– Если это какая-нибудь тупая шутка про то, что мне нужен парень с маленькими ладошками, то я…
– Да угомонись ты, Вась, – Артём резко делается серьезным. – Ну напихала ты вату в лифичик. Ну окей. Меня это вообще не колышет. Это ведь твое тело и твоя жизнь. Я просто хочу, чтоб ты знала, что и без всех этих примочек ты – самая красивая девчонка в этом зале. Реально. Я не гоню. Говорю, как есть, – он делает набольшую паузу и примирительно отпускает мои руки. – Поэтому не сходи с ума, Солнцева. Просто будь собой.
Я улыбаюсь. Не могу не улыбаться, потому что Тёмкины слова ванильным сиропом растекаются по сердцу. Безусловно, каждой девушке приятно слышать комплименты. Но, когда они искренние и исходят от по-настоящему близкого человека, это вдвойне ценно.
– Спасибо, Тём. Только ты о моем конфузе никому не говори, ладно?
Он усмехается, привычным жестом закидывает руку мне на плечо и, наклонившись к моему уху, отвечает:
– Даже не парься, малая. Я могила.
Глава 21
Шумная дискотека неумолимо подходит к концу. И вовсе не потому, что все натанцевались, устали и захотели домой. Просто отведенное время вышло, и учителя принялись гнать нас взашей.
Тёма пытался уговорить Анну Степановну продлить веселье еще хотя бы на полчаса, но она лишь рявкнула, что ей надо готовить ужин и выдернула вилку из розетки. Тем самым мигом погрузив актовый зал в зудящую тишину.
– Фигово дело, – почесывает затылок Даня Громов. – Совсем домой неохота.
Наша компашка стоит у входа в гардероб и с жаром обсуждает варианты, как бы продолжить зажигательный вечер. Настроение у всех приподнятое, хочется драйва и приключений. Кто-то из ребят даже принял на грудь из металлической фляжки, которую втихаря от учителей протащил балагур Зацепин.
– Ну, народ, какие дальше планы?
Помяни черта, и он тут как тут.
Серега втискивается в наш тесный кружок и, обхватив за плечи с одной стороны Соколова, а с другой – меня, заговорщически понижает голос:
– Есть у меня один ништяковый варик. Только чур, слишком громко от радости не визжать.
Он делает паузу, наслаждаясь прикованным к нему вниманием.
– Рожай уже, Зацепин! Не тяни! – подгоняет парня Леся Демидова.
– Короче, мои родаки свалили в Пензу. На свадьбу к троюродной тетке или что-то типа того, – сообщает Серега. – Хата свободна!
– Вау! – я довольно потираю ладони и даже подавляю жгущее меня желание стряхнуть клешню Зацепина со своей шеи. – Чего раньше-то молчал?
– Для пущего эффекта, – хмыкает он, вперяясь в меня осоловелым взглядом.
Фу! Ну и амбре от него!
