– Так, супер. Эффект произведен, план составлен, – вклинивается Лерка. – Всё, погнали! Чего стоим?
***
Хата у Зацепина зачетная. Да и вообще по общепринятым меркам он мажор. Его отец – глава крупной нефтегазовой компании, а мать руководит студией йоги. Занятная, в общем, семейка. И совсем не бедная.
Скидываю ботильоны, вешаю на крючок кожанку, в которой изрядно продрогла, и принимаюсь с любопытством озираться по сторонам. Добротная мебель, качественный паркет, повсюду вазы с живыми цветами – стильно, слов нет. Все-таки деньги и роскошь всегда идут бок о бок.
Захожу в зал, и мое внимание тотчас привлекает огромный голубой аквариум, занимающий чуть ли не половину стены.
– Вот это да! – выдаю с придыханием. – Как классно, Сереж!
Подхожу поближе и всматриваюсь в размеренно плавающих рыб. Некоторые из них небесно-василькового цвета, некоторые – отдают рыжиной, а одна – ну чисто золотая рыбка из сказки! Красивая до невозможности! Так бы и зарисовала.
– Да, мамка тоже балдеет, – отзывается хозяин квартиры. – А я все думаю: на кой черт они нужны? Их ведь даже не сожрешь.
Со скепсисом поджимаю губы и поворачиваюсь лицом к приятелю. Ну дурак он или как? У него холодильник от еды ломится, а он сожалеет, что не может сожрать декоративных рыб. Живодер несчастный!
– Ладно, Сереж, ты иди, гостей располагай, – хочется побыстрее отделаться от его общества. – И в родительскую комнату, думаю, лучше никого не пускать.
– Это еще почему?
– Ну мало ли что там у твоих предков личного есть… Они ведь по-любому не в курсе, что ты сюда пол класса на ночь глядя притащишь. Закрой лучше дверь и скажи, чтоб не заходили.
– Ладно, – равнодушно пожимает плечами он. – Выпить хочешь?
Задирает футболку и демонстрирует припрятанную у ремня фляжку.
– Нет, спасибо. Я воздержусь.
Не то чтобы я ярая ЗОЖница, просто пить из фляжки, которую на дискотеке обсосала добрая половина школы, как-то не очень хочется.
Зацепин растворяется в толпе одноклассников, а мы с Леркой усаживаемся на мягкий велюровый диван.
– А квартирка-то ниче так, зачетная, – подмечает подруга.
– Ага, только о хозяине такого не скажешь, – ерничаю я.
– Не суди его строго, – смеется Грановская. – У Зацепина просто гормоны взбесислись, вот он и дуркует время от времени.
– Почему гормоны бесятся только у мальчишек? – недоумеваю я. – Вот у нас-то с тобой все в порядке!
– Ну не скажи! Я перед месячными такой зверюгой становлюсь. Кого угодно готова растерзать.
– Ну ладно, – нехотя соглашаюсь я. – Но это только раз в месяц. А вообще?
– Не знаю, Вась, – Лерка жмет плечами. – Хочешь сказать, тебя на мальчишек не тянет? Не нравится никто?
– Да вроде нет, – отвечаю задумчиво.
Лерка замолкает, размышляя над моими словами, а затем вдруг заявляет:
– Это все потому, что ты ни разу не целовалась! А тебе, между прочим, шестнадцать лет!
Из ее уст это звучит как приговор.
– И что? Подумаешь, не целовалась… Не больно-то ведь и хотелось…
– В том-то и проблема! Как ты можешь хотеть поцелуев, если ты не разу их не пробовала? – Лерка вскакивает на ноги. – Надо срочно исправлять ситуацию!
– А ну-ка, Грановская, сядь! – обеспокоенно дергаю подругу за руку. – Как ты, интересно, собралась ее исправлять?
– Очень даже просто, – ее губы трогает загадочная и не предвещающая ничего хорошего улыбка. – Сейчас все увидишь.
Ничего не понимая, я испуганно таращусь на Лерку, а она тем временем выходит в центр зала и громко произносит:
– Эй, народ! Как насчет того, чтобы сыграть во что-нибудь интересное?
«Крокодил? Шляпа? Фанты?» – собравшиеся накидывают свои варианты.
– Не-е-ет, – театрально тянет Грановская. – Это все скучно и по-детски. Я предлагаю сыграть по-взрослому.
– Может, быть в какую-нибудь настольную сыграем? – подает голос Леся Демидова, явно не понимающая Леркиных намеков. – Интересно, у Зацепина есть наборы?
– Как по мне, для взрослых настольных игр нужен только стол, – вставляет Соколов.
Толпа взрывается дружным хохотом, а я по привычке закатываю глаза. Ну, конечно, для кучки охмелевших подростков нет ничего смешнее, чем шуточки ниже пояса.
– Да что вы заладили со своими настолками? Детский сад, штаны на лямках! – раздражается Грановская, вновь переключая внимание на себя. – Мы будем играть в бутылочку, поняли? И вот это реально будет по-взрослому.
Как ни странно, затея Грановской с игрой в бутылочку находит всеобщее одобрение. Ребята гудят от предвкушения, хихикают и перебрасываются недвусмысленными шуточками. Кажется, мысль о том, чтоб без разбору целоваться со всеми подряд, одну меня повергает в ужас.
Поймите правильно, не все мальчишки в нашей компании лучезарные аполлоны. Взять хотя бы Костю Меньшикова. На мордашку он, конечно, ничего, но эти его брекеты… А если я об них поцарапаюсь? Или, хуже того, откушу их ненароком?
А Дима Перепелкин? Он же весь в прыщах! Я к нему и рукой-то прикоснуться брезгую, не то что губами! Короче, куда не глянь – одни уродцы. У одного волосы сальные, у другого подмышки мокрые, третий вообще в носу ковыряет. Как-то, знаете ли, не хочется дарить свой поцелуй первому попавшемуся упырьку. И о чем Лерка только думала, затевая эту игру?
Нет, разумеется, есть среди наших ребят симпатичные парни. Зацепин тот же. Соколов. Но от первого алкоголем за версту разит, а вместе со вторым я лет одиннадцать назад топлес бегала по саду его родителей. Сами понимаете, не вариант.
Пока ребята рассаживаются в кружок, я подскакиваю к Грановской и шиплю ей в ухо:
– Лер, ты с ума сошла? С кем тут целоваться-то?
– Слушай, Вась, я в эту игру не первый раз играю. Она реально магическая. Можешь не верить, но бутылочка все про всех знает. И выбирает наилучший вариант!
Так, понятно. У Лерки диагноз: кукуха поехала.
– Посмотрим, что как ты запоешь про наилучший вариант, когда бутылочка укажет на тебя и на Перелкина! – язвлю я. – Сама его прыщи облизывать будешь!
– Фу, да необязательно же прям облизывать, – морщится подруга. – Начинается все с невинных чмоков, а дальше – по нарастающей. Плюс, в конце каждого круга ты можешь слиться. Никто ж насильно не заставляет.
– А вообще не играть можно?
– Нет, Вася, нельзя! – Лерка тянет меня за локоть, вынуждая занять свое место в кругу. – Я ведь ради тебя это все затеяла!
Поначалу игра идет довольно размеренно и без эксцессов. Ребята смеются, чмокаются, весело болтают. В комнате царит непринужденная атмосфера, и даже я немного расслабляюсь. В конце концов, это обычная подростковая развлекуха. Ничем криминальным мы не занимаемся.
Пару раз мне все-таки приходится соприкоснуться губами с одноклассниками, но это случается быстро и мимолетно. Никаких длительных обсасываний и слюнообмена. Лерка права, не так уж все и ужасно.
Правда, когда первый круг подходит к концу и начинается второй, напряжение среди ребят заметно возрастает. Ведь теперь на кону не просто невинные чмоки, а самый настоящие французские поцелуи! С языком и прочими прелестями глубинного погружения в чужой рот.
– Я, пожалуй, пас, – говорю Грановской, намереваясь выйти из игры.
– Брось! Сейчас самое интересное начинается! – шипит она. – Обещаю, тебе понравится.
Леркиным обещаниям я уже давно не верю, но все же по какой-то неведомой причине остаюсь на месте. Очевидно, мной движет то самое дурное любопытство, которое уже не раз сподвигало меня на необдуманные, а порой и вовсе отчаянные поступки.
– Давай, Тёмыч, крути, – командует Зацепин, хлопая друга по плечу. – Только смотри, чтоб на меня не показало. А то я с тобой сосаться не хочу.
– А если покажет, что будем делать? – ржет Соколов, обхватывая бутылку длинными гибкими пальцами.
– Бежать! В разные стороны!
Парни смеются, а тем временем бутылочка сначала быстро, а потом все медленнее вращается по кругу. В какой-то миг мне кажется, что она остановится напротив Лерки, сидящей рядом со мной, однако этого не случается.
