стоящей на пороге чего-то чудесного, великого.
Как на крыльях, я «долетела» до рынка.
Ого, как же здесь много народу! Куда больше, чем вчера! Казалось, треть города собралась на рынке!
Протискиваясь между людей, я, вдруг, поняла, что не знаю, где искать Искандера.
Вернее, я догадывалась, где он может быть, но до последнего надеялась, что встречусь с ним тут так же, как и вчера.
Вертя головой, я искала его или, хотя бы, кого-то из его братьев.
— Эй, чего встала? — гневно бросил в мою сторону дедушка.
Между прочим, очень милый на вид. Белая борода, белые брови. Почти дед Мороз. Только очень злой.
Потерявшись от столь явной грубости, я не нашла слов, чтобы ответить ему. Быстро обойдя деда, я прошла дальше и остановилась возле того самого здания, на ступенях которого впервые встретилась с Искандером.
Взор мой зацепился за иномарку, стоящую чуть подальше. Кажется, это была его машина. Значит, Искандер здесь.
Ноги сами понесли меня вперед. Волнение охватило меня, я задрожала, но даже не сбавила шаг. С каждой новой секундой я понимала все больше — я хочу увидеть Искандера.
Быстро спустившись вниз по ступенькам, я прошла внутрь, сделала несколько шагов и остановилась.
Прислушалась. Где-то раздавались приглушенные мужские голоса. Один из них, кажется, принадлежал Искандеру.
Понимая, что лучше позвать его, чем вот так, без спроса, ввалиться (хотя, впрочем, я почти сделала это), я позвала его:
— Искандер!
Не до конца уверенная, что меня услышали, я кашлянула и повторила — уже громче:
— Искандер, выйди, пожалуйста!
Мужские голоса оборвались, и быстрые шаги послышались в коридоре. Вскоре, я увидела того, кому они принадлежали. Это был не Искандер, а незнакомый мне мужчина, напомнившей мне своим недовольным взглядом сову.
— Искандер, к тебе тут какая-то школьница пришла, — произнес он.
В коридоре послышались шаги. Теперь я была уверена — идет Искандер. Сердце мое, ожидая его появление, замерло, внутри все заныло от нетерпения и волнения.
Наконец я увидела его. В глаза бросилось его хмурое выражение лица. Невольно, я ощутила себя виновной — из-за того, что оторвала его от важных дел.
Но теперь уже было поздно отступать.
— Лиза? — Искандер чуть сощурил глаза и вопрошающе глянул на меня. — Случилось чего?
— Случилось, — я выдавила из себя улыбку (наверняка, я выглядела, как влюбленная дурочка). — У меня сегодня день рождения, и я принесла тортик.
Краем глаза я заметила, как лицо того незнакомца исказилось от замешательства. Уж не знаю, что он подумал, меня это не волновало, а вот мысли и чувства Искандера были для меня важны.
— Тортик? — Искандер, кивнув тому мужчине, подошел ко мне, взял за левое плечо и повел рядом с собой по коридору, а потом завел в одно из помещений.
Плотнее закрыв дверь, Искандер развернул меня к себе лицом и произнес:
— Лиза, садись сюда.
Он усадил меня, как маленькую, на стул.
— И жди меня здесь, — строго глядя на меня, приказал Искандер.
В его голосе ощущались властные нотки.
Я кивнула.
— Умница, девочка, — он потрепал меня по щеке, и я, пораженная столь странной лаской, промолчала.
Дверь закрылась. И спустя несколько секунд до моего слуха донесся крик:
— Я не знаю!
— Всё ты знаешь, мразь, говори, — прогремел мужской голос, и я узнала в нем голос Искандера.
Следом раздался грохот падающего тела…
Этот звук мне был хорошо знаком. Ошибиться я не могла, ибо я слышала его не впервые. Когда папа напивался, бывало так, что он падал и засыпал посреди коридора…
Только вот я уже догадывалась, что тот человек, который упал где-то неподалеку, вряд ли был пьян.
Глухой стон, в котором ощущалась боль, утвердил меня в этой мысли. Внутри все похолодело. Пальцы мои задрожали и я, опасаясь выронить торт, вцепилась в картонную коробку с такой силы, будто от неё зависела моя судьба.
— Имя, — голос, в котором звенела холодная ярость, принадлежал Искандеру, но я не узнавала его.
Разум, затуманенный незнанием, рисовал страшные картины. Избитый мужчина, кровь… Как-то сразу вспомнилась вся информация про Искандера.
Убил в 17 лет. В голове зазвенел совет того милиционера о том, чтобы я бежала от Искандера…
Господи, что мне делать?
Мысль, о том чтобы уйти, влетела в голову и тут же вылетела, не задержавшись в ней даже на секунду.
Я уперлась взглядом в дверь.
Может, мне стоило бы пойти и остановить это безумие? Я едва не рассмеялась собственной идее.
Кто я такая, чтобы влазить в мужские разборки? Внутреннее чутье подсказывало, что этого точно не нужно было делать.
Так и сидела я. Напуганная, потерянная, теперь уже совершеннолетняя…
Дура.
А как еще назвать меня? Думаю, это было самое подходящее и справедливое слово.
Когда в коридоре послышались быстрые шаги, мое сердце откликнулось на них мощными ударами.
Гремя в груди, сердце, наплевав на доводы разума, ожидало появления Искандера.
Дверь с грохотом открылась, и на пороге показался он сам.
— Не скучала? — с улыбкой произнес Искандер.
Я, сглотнув, улыбнулась в ответ. Не сомневалась — моя улыбка получилась нервной.
Скучала? Кажется, для того состояния, в котором я пребывала, подходило совсем другое определение.
Взор потемневших глаз пробежался по мне. Лицо, шея, грудь, мои ладони, все еще сжимавшие коробку с тортом.
В ответ на столь явное внимание кожа моя заколола-заныла.
Опасаясь сказать что-то не то, я вновь принялась покусывать внутреннюю поверхность своей щеки. Кажется, это стало моей дурной привычкой.
Искандер плотно закрыл за собой дверь. Провернул ключ и, застыв на месте, выразительно посмотрел на меня.
— Так скучала или нет? — приглушенно поинтересовался он, продолжая изучать меня своим взглядом.
— Скучала, там, дома, а тут, — я прерывисто вздохнула, да так, что у меня защекотало в носу, — тут мне было просто страшно.
Сказала и следом чихнула.
— Будь здорова, — Искандер бросил ключи на стол.
— Спасибо, — смущенная, я не знала, как себя вести, и опустила взгляд на свои руки. Пальцы побелели от той хватки, которой я вцепилась в коробку с тортом.
Искандер подошел ко мне.
Его смуглые, горячие пальцы обхватили мой подбородок и приподняли, тем самым заставляя меня посмотреть ему прямо в глаза.
— Чего испугалась, красота? — перестав моргать, вкрадчивым шепотом поинтересовался Искандер.
Теперь он смотрел, как хищник, наблюдавший за своей добычей.
Сила его взгляда завораживала. Утопая в темной глубине, я не желала, чтобы кто-либо спас меня.
Даже несмотря на то, что мне было страшно.
— Тебя, — как есть, призналась я.
Улыбка грешника, который не раскаивался в своем грехе, но признавал его, изогнула мужские губы. А затем
