Но войдя уже в открытую дверь, вижу на пороге женскую обувь и дорожную сумку.
– Кто здесь? – со страхом задаю вопрос, и ко мне выходит молодая девушка.
– Здравствуйте, – странным голосом здоровается и складывает руки на груди.
Совершенно не знаю, как себя вести. Только прижимаю Гордея к себе и смотрю на нее. Даже не могу сформировать свои мысли и чего в них больше.
– Здравствуйте, – отмираю и здороваюсь. – Простите кто вы? И как попали сюда? – ставлю пакеты с покупками в ноги, потому что тяжело становится.
Она немного хмурится, затем, кажется, смотрит миролюбиво.
– Я Жанна, хозяйка квартиры. А вы?
– Я… я… – даже не знаю, что сказать и как себя вести. Я просто не понимаю, что происходит.
Чувствую себя ужасно неловко отчего-то.
– Простите, я сейчас позвоню Олегу и… – но не договариваю, потому что она меня перебивает:
– Не стоит. Я ему уже позвонила, и он едет сюда. Проходите, не будете же вы стоять на пороге. Тем более, вы здесь живете.
– Спасибо, – быстро скидываю обувь и иду в комнату, что мы с сыном делили на двоих.
Снимаю с него и с себя верхнюю одежду. Гордей начинает хныкать просыпаясь. И я тороплюсь на кухню подогреть ему смесь, так как пока мы ходили по магазинам, он кушать не просил.
Даю пустышку, чтобы не расплакался сильно и разогрев в микроволновке тут же принимаюсь кормить.
– Славный малыш, – слышу позади себя голос девушки и оборачиваюсь.
Так странно. Еще недавно я чувствовала себя тут такой защищенной, в милой уютной квартире. А сейчас воровкой какой-то.
– Спасибо, – отвлекаюсь на сына и сажусь на стул вместе с ним, аккуратно покачивая одной рукой, а второй удерживая бутылочку.
– Мальчик, да? – девушка садится напротив и смотрит на него улыбаясь.
– Да. Гордей. Ему полгода, – сама начинаю искрить, говоря о нем.
Она замолкает и не знаю, о чем думает. Хотя следующий вопрос ясно дает понять о чем.
– Это ребенок Олега? – резко поднимаю голову и смотрю на нее от дикости вопроса. Хотя она ведь лишь предполагает, не зная правды.
– Нет, что вы. Я Олега знаю не больше месяца. Он мне очень помог, и я ему благодарна.
Она смотрит на меня немного и продолжает говорить, словно и не спрашивала о той дикости.
– Брат у меня такой, ага.
Значит, вот почему хозяйка квартиры. Рассматриваю ее не очень нагло и ищу сходства между ними. Она молодая, не больше тридцати. Даже я бы сказала намного меньше этой цифры. Симпатичная с яркой крашеной шевелюрой рыжей и ямочкой на подбородке.
– Мы мало похожи, – задорно смеется и резко прикрывает рот ладонью извиняясь.
– Все в порядке. Он уже спит и к шуму привыкший.
– Круто. Со стороны прихожей слышится шум, потом грохот и тихий мат.
– Жанна, че ты притащила тут пакеты, как цыганка какая-то? Еще и на пороге оставила, – неприлично громко кричит Олег, а его сестра хихикает и встает со своего места, сложив руки на груди.
Мужчина входит сразу к нам и замолкает. Смотрит на нас обеих и, кажется, не знает, что сказать.
– Тут поговорим, или там? – тычет пальцем на гостиную.
Я, не выдержав, встаю и выхожу.
– Говорите тут. Мне сына уложить нужно. Не буду вам мешать.
Прохожу мимо Олега, и буквально на секунду мы с ним сталкиваемся глазами. В эту секунду я ощущаю кое-что для меня странное и пугающее. Я хотела его увидеть. И сейчас несмотря на ситуацию, я рада, что он здесь.
Остаюсь в комнате, когда уложила спать Гордея. Не хочу мешать им. Открываю ноутбук и принимаюсь за работу. А через время Олег заходит ко мне сам, аккуратно приоткрыв дверь.
Сначала сижу не шевелясь. А после встаю и выхожу с ним из спальни, чтобы не мешать сыну. Или потому, что комната кажется крошечной для нас двоих.
Останавливаемся на расстоянии лицом друг к другу.
– Испугалась?
– Ага. Вхожу, а тут сумка на пороге и незнакомая девушка.
– Извини, – улыбается. – Она вообще живет в другом городе. Приехала внезапно. Поживет в отеле.
– Ты отправил сестру в отель? – удивленно спрашиваю.
– Она сама туда отправилась. Не выселять же тебя на три дня и обратно.
– И все же как-то это неправильно.
– Это ее выбор.
– Ясно. Она славная.
– Она чудо, согласен, – откликается с такой теплотой.
– Я была готова собирать свои вещи, если честно, – говорю открыто то, что чувствую, даже не знаю зачем признаваясь в этом ему.
– Хотела сбежать? – хмыкает и, кажется, делает шаг вперед. Маленький такой, но заметный для меня.
– Вряд ли, – спешу опровергнуть мысли мужчины. – Мне здесь нравится. Но мешать точно не планировала никому.
Снова оказывается ближе на тридцать сантиметров.
– Ты не мешаешь, Саша, – голос тише, а мы все ближе.
Волнение, которое ощущается где-то внутри живота. Страх.
Олег
Признавать слабости. Давать понять другим, что они вообще есть это не то, что любят мужчины. Нам порой даже самим себе сложно признаться, что это все возможно.
Стала ли Саша моей слабостью? Я не знаю. Я даже не уверен в том, что готов поддаться ей, и чтобы она все же приблизилась ко мне близко. Но если и не готов, то хочу этого гораздо больше, чем думал.
Что я ставил на кон, когда бездумно приближался к ней, вдыхая аромат малины, исходящий от нее. Когда смотрел в ее завораживающие глаза, которые сейчас были ярко-синими и прикасался своими губами к ее.
Что я ставил на кон?
Все, что у меня было.
В этот момент ты не думаешь о том, что у тебя за плечами. Ты не способен. И я не думал. Я видел лишь ее. Неправильно, обманно по отношению к моей семье. Но в тот миг не было ничего вокруг. Ни прошлого, ни будущего, даже настоящее растворилось в ней.
Она замерла и не шевелилась. Только дышала. Глубоко и задерживала дыхание надолго. Ее веки дрожали, когда я на них смотрел, не смея верить, что я ее целую. Точнее, просто прикасаюсь к мягким, нежным губам.
Я же не мог даже пульсу позволить дальше стучать, углубить поцелуй, потому что казалось, что просто упущу мгновение, а она вдруг испугается.
Поэтому снова закрыл глаза, а в следующую секунду мы смотрели друг на друга так же близко.
Сознание проснулось, когда ее сын заплакал.
Но сознание опустилось массой в тонну. Тонной обязательств перед другими людьми, перед теми, кто ждет меня дома. И я ушел.
Сел в машину и колесил по городу. Почти до самой ночи.
Я вернулся в
