яростью глаза и хочу просто исчезнуть! Раствориться в воздухе, лишь бы…
— Эта малышка любит брать не отдавая, — комментирует нагнавший брата Тимур. — Уже два раза кончила, а нас решила снова продинамить?
— Да, это охрененно разочаровывает! — Дима хватает меня за локоть, властно притягивая к себе. Яркие голубые глаза неумолимо смотрят прямо в мои. — Нам пора в дом, — он безапелляционно тянет меня за собой.
— Мы хотели по-хорошему, но ты, Лапуля, не позволяешь нам проявить себя с лучшей стороны! — идущий сзади Тимур усмехается.
— Мы достаточно терпели, — Дима, кажется, снова вышел из себя. — Теперь твоя очередь. На этот раз кончать будем мы, а не ты!
Внутри всё опускается от его слов.
Мужчины вталкивают меня обратно в шале и останавливаются, загораживая широкими спинами выход…
От их животных взглядов низ живота простреливает диким спазмом… я пячусь назад… задеваю пяткой какой-то предмет и… спотыкаюсь, оказываясь перед своими мучителями на лопатках…
Они неумолимо движутся на меня, и, одновременно дёргают вниз молнии на брюках.
Мои глаза в ужасе округляются, когда прямо перед ними оказываются два вздыбленных и мощных члена с блестящими от капель смазки багровыми головками. Один из них более загнут вверх, а другой, наоборот, торчит вперёд. Витиеватый рисунок фиолетовых вен проступает под нежной на вид кожей.
Вид этих мощных стволов устрашает меня. Рот отчего-то непроизвольно наполняется слюной, и я словно теряю дар речи…
Первобытный ужас волнами растекается по телу.
— Открывай ротик, Лапуля, — первый ко мне подходит Дима. — Ему пора перестать болтать всякую ерунду и начать отрабатывать…
Пальцы мужчины путаются в моих волосах, до боли натягивая кожу. Успеваю лишь несколько раз моргнуть, прежде чем в нос ударяет мускусный запах с нотками соли…
Глава 20
Дима
Обхватываю стояк в кулак и двигаю по нему вверх-вниз, чувствуя, как приливающая кровь делает его твёрдым как молот. Испуганные глаза нахалки будят внутри зверя.
Сбежать пыталась! Сучка мелкая.
После того, как кончала в руках Тимура, и при этом мне в глаза смотрела. Такие тёмные бездонные, манящие. Пучина порока — вот она кто! За ангельской внешностью скрывается прожжённая интриганка! Ведь только такая девка могла одурачить нашего отца! Он сорок лет отдал бизнесу. Провести его было совсем непросто! А ей удалось… И не просто удалось. Чертовка с ума старика свела, раз он ей половину состояния всей нашей грёбанной семейки отписал! Что ж… Со мной этот номер не пройдёт!
Лапуля заслужила наказание как никто другой! И сейчас её брехливый рот его получит.
— Открывай ротик, Лапуля, — неумолимо движусь прямо на неё. — Ему пора перестать болтать всякую ерунду и начать отрабатывать…
В ответ на моё требование она только вертит головой. А сама всё не сводит с члена голодного взгляда. Опять за свои игры!?
Подхожу ближе и хватаю её за влажные волосы. Сама-то кончила, а нам теперь отказывает? Вот сучка!
Мой конец с уже выступившей капелькой смазки теперь упирается ей в губы.
— Открой рот, — повторяю требование я.
Она лишь плотнее сжимает губы, округляя ангельские глаза.
Меня охуенно ведёт от неё. Нежная, маленькая… И полностью в нашей власти! Она специально выводит нас на такую дикую реакцию? Знает, ведь, что должна нам два оргазма. Зачем дразнит голодных мужчин? Думает, я прощу ей долг? Ага! Хрена лысого!
Тимур подходит ближе и наматывает на кулак каштановые пряди.
Его лицо жёсткое и сосредоточенное. Впервые в жизни мы с братом единодушны в своих желаниях.
— Ты хочешь, чтобы мы растрахали эти нежные губки? — брат говорит с сожалением и проводит пальцем по её припухшим вишенкам. — Предлагаю по-хорошему, Лапуля! Ну же, — проталкивает в рот указательный палец. — Давай…
В её глазах мелькает паника. Возможно, с нашей стороны это низко… Хотя, почему мы должны терпеть неповиновение девки, которая с радостью удовлетворяла нашего отца?! Блядь! Да она просто рассудка меня лишает своими вечными отказами! Надо сбросить напряжение, и тогда, контроль над разумом вернётся!
— Если я… — сбивчиво лепечет. — Если я сделаю ЭТО, вы меня отпустите? — хлопает ресницами, с надеждой глядя каждому из нас в глаза по очереди.
Хм… какой любопытный вопрос!
Отпустим ли мы её после минета? Ха!
— Конечно, Лапуля. Мы тебя обязательно отпустим! — усмехаюсь, крепче сжимая пальцы на стояке.
Беру упрямицу за подбородок и заставляю запрокинуть голову вверх. Опускаю зажатый в кулак конец и мажу им по приоткрытым губам. Она морщится, и начинает дрожать. Тогда я надавливаю сильнее, и её губки приоткрываются, пропуская мой горячий ствол внутрь.
Да, сучка, так гораздо лучше! Я не жду дальнейшего приглашения, и в одно движение заполняю её собой…
Сначала входит лишь головка. Щёки малышки надуваются. Глаза становятся влажными от напряжения и сужаются. Не давлю на неё и пока оставляю в том положении, что есть. Её язык медленно ласкает чувствительные места. Не так умело, как я ожидал, но всё равно охренеть как приятно!
Вхожу глубже, растягивая её губы своим членом. Щёки малышки раздуваются сильнее, она упирается ладонями мне в бёдра и пытается отстраниться, но я удерживаю её за волосы.
— Ты куда собралась? — хрипло интересуюсь, — я и наполовину ещё не зашёл.
Она поднимает на меня взволнованный взгляд.
— Что смотришь? — усмехаюсь, — никогда не брала глубоко?
Естественно, ответить она мне не может — только пожимает плечами. Эта её наигранная невинность дико возбуждает! Ни за что не поверю, что её ротик не трахали множество членов. Путь к Олимпу бывает тернист!
— Широко открой рот и высуни язык, — командую.
Несколько секунд она смотрит на меня снизу вверх. Кажется, проклинает? Или, наоборот, возбуждается?
Терпеть и нянчиться я больше не хочу, поэтому проталкиваюсь глубже, и в следующий момент…
Её челюсти резко сходятся на члене!
Меня обжигает болью! Вот же сучка!
Она меня укусила?!
