Маркова залействовала все свои органы чувств, чтобы услышать, мельком увидеть и понять, что же такого мне рассказывает Ромка, сидящий рядом.
И как только наступает очередь медляка, я напрягаюсь до кончиков пальцев.
— Жень, пойдем — приглашает Берестов, а я снова невольно кошусь в стороны Польки. Растерянность и отчаяние в ее глазах сменяются обреченностью, словно она приняла ситуацию и передумала бороться.
И только я решаю отказать Ромке, ссылаясь на внезапную тягу в туалет, и предложить пригласить вместо себя Маркову, как последняя с диким блеском в глазах хватает Антона за руку и утягивает за собой на танцпол.
Звучит «Beautiful Mess» Кристиана Костова, Ромкины ладони на моей талии. Завораживающая, печальная мелодия вызывает в сердце щемящую тоску и обнажает разносящее в щепки чувство невосполнимой потери.
Прикрываю глаза и касаюсь лбом сильного плеча. Невольно сравниваю. И все совсем не так.
Вообще не так. Не с тем.
Не тот запах, не то тепло.
Выхожу из транса, когда Ромкина рука вдавливается в мою поясницу до боли, а дыхание у него срывается вместе с тихим ругательством.
Открываю глаза и вижу несущегося на нас Денцова. Ладони сжаты в кулаки, глаза — две черные злые бездны. Разъяренный, бешеный.
Берестов резко дергает меня себе за спину и делает шаг навстречу Владу. Тот с налету толкает моего друга в плечо.
— Какого хрена ты лапаешь ее? — рычит, точно зверь, доведенный до крайности и из последних сил сдерживающий свою ярость.
— Тебе то какое дело? — быкует в ответ Ромка.
Все происходит молниеносно. Денцов заносит кулак. От первого удара Ромка ловко уворачивается, но второй проезжается ему по скуле. Они бросаются друг на друга, валят на пол. Народ расступается. К ним тут же подлетают Антон с Лешей, а следом и Войцех с Казанцевым. Кое-как растаскивают в стороны.
Леська с потаенной болью смотрит на своего недосягаемого Даню, Полька же еле держит себя в руках, чтобы не сорваться к Берестову.
Я наперерез кидаюсь к Денцову, сжимая в кулаках его футболку на груди. Тот замирает, загнанно дышит и обращает на меня затуманенный яростью взгляд. Даня с Сеней отпускают его руки.
— Пойдем вдвоем. Поговорим. Только не надо. Влад, пожалуйста, не надо.
— Жень, ты не пойдешь с ним! — орет Ромка, пытаясь скинуть с себя Антона с Лехой.
Денцов снова взбрыкивает.
— Я сама решу, что мне делать — огрызаюсь в ответ.
И толкаю, толкаю Влада вперед. Денцов послушно пятится спиной, после чего отмирает и перехватывая меня за руку ведет к гардеробу.
Но я не останавливаюсь и вырываюсь дальше. Прямо в осеннюю прохладу.
Кровь кипит. Адреналин бежит по венам.
— Лиса, замерзнешь — Денцов притягивает меня к себе за плечи.
Я же успеваю упереться ладонями ему в грудь, а потом наотмашь ударить по щеке.
Звонкая пощечина. Отступаю на пару шагов. Дышу, как после пробежки. На глазах слезы. Меня накрывает обидой, злостью и тоской. Такой сокрушительной тоской по этим черным глазам. По его рукам. По его голосу и теплым объятиям. По нашим вечерам у меня дома.
— Какого черта ты там устроил? — кричу, не обращая внимания на левых зевак. — Какое право имеешь что-либо предъявлять? Ты кто мне? Никто!.. Никто!
Промозглый ветер треплет его тонкую футболку и волосы. Высокий, красивый, бешеный. И чужой. Совсем чужой, и поэтому обидно до немых воплей, раздирающих изнутри.
Щека у Денцова пылает, но он даже не думает за нее держаться.
— Берестов мацал тебя, а ты жалась к нему, как последняя… Ты все друзьям такое позволяешь?
— Это тебя не касается, что и кому я позволяю!
— Может ты и раньше с ним, пока мы встречались…
Резко перебиваю:
— Не переводи стрелки. Это не я тебе изменила. Это ты переспал с левой девчонкой, а потом отмалчивался, как последний трус. Это ты все сломал, не я!
Влад за пару шагов сокращает между нами расстояние и перехватывает за талию. Его сильная и холодная ладонь на моем затылке, губы у виска. Сорванное на двоих дыхание. По рецепторам бьет безумно приятный и знакомый землянично-ментоловый запах. До отвращения к самой себе манящий. Хочется рыдать от досады, потому что Денцов имеет власть над моим телом, которое сейчас плавится, которое тянется к нему. Прирученное. Слабое.
— Лисенок, родная моя, прости — заполошно шепчет. — Я не знаю, как оправдаться перед тобой. И отмотать все назад не могу. Но смотреть на то, как кто-то другой обнимает тебя… Это убивает. Я с ума сойду.
Слезы катятся по моим щекам после каждого слова.
— Ты обманывал меня. Это же та девчонка. Ты был с ней в машине, а ведь говорил мне, что она тебя даже не привлекает.
— Так вышло. Я не хотел — Влад вжимается в меня до предела, дышит в шею. Еще больней. Совсем невыносимо.
Я ждала от него других слов. Других оправданий. И пусть они ничего бы не изменили, но я ждала. Зыбкая надежда, что все это неправда, рухнула. Сокрушила.
— Тогда и мне не мешай. Я жить хочу. Веселиться, общаться, любить. — из последних сил, буквально, насильно отрываю свое тело от него, потому что оно сопротивляется, оно хочет нежиться и дальше в этих теплых объятиях. — Оставь меня в покое, Влад.
Глава 19
РОМА
— Я слышал, как его дружки обсуждали, что он теперь с какой-то девчонкой не из местных мутит. Это та самая?
Рука на мышке у Лисы вздрагивает, открывая левое окно в закладках.
— Знаю, слышала. Наверное, она.
И взгляд стеклянный. Потухший. Еле сдерживаюсь, чтобы победно не ухмыльнуться.
Больно тебе? Больно. Теперь и ты знаешь, когда так больно. Когда об тебя вытирают ноги.
Корчу сострадательную гримасу и накрываю ладонью острое хрупкое плечо.
— Жень, Денцов — полный мудак. Он не стоит тебя.
Теперь злится. Выдыхает чуть ли не с ревом.
— Ром, ну, хоть ты то меня не жалей.
Жалеть? Тебя? И не думал, роднуля. Ты вот меня никогда не жалела. Ни во что не ставила, за парня не считала. Так, тряпка под ногами. Жилетка для соплей.
Но больше я терпеть не намерен. С меня хватит. Расквитаюсь с тобой по полной программе.
Иду ва-банк. Пока она такая беззащитная и слабая, нужно действовать, чтобы не упустить момент. Больше шанса у меня может и не быть.
— Лиса, а, давай притворимся, типа, встречаемся? Поугараем. Клянусь у Денцова подгорит зачетно. Пусть не думает, что ты тут страдаешь по его смазливой роже.
Женя в недоумении косится в мою сторону, пока я с невозмутимым видом распечатываю пачку с приготовленным в микроволновке попкорном.
— Лисенок, это отличный план — доверху наполняю чашу и передаю Жене.
— Не знаю. По-моему звучит, как бред. Никто не поверит.
Отбираю у нее мышку и запускаю очередную серию «Очень странных дел». Терпеть этот сериал не могу. Но ради дела, чего не вытерпишь.
— Да, пофиг на всех. Главное, чтобы Денцов поверил.
— Просто… а ты? Зачем это тебе?
Забрасываю в рот горстку соленого попкорна и запиваю газировкой. Нервы совсем ни к черту. Главное, чтобы Лиса ничего не поняла и не заподозрила.
— Из-за Марковой. Не хочу, чтобы Полина и дальше надеялась. Шансов нет. Мне это не нужно. Хочу доучиться и уехать. Чтобы ничего не связывало, не тянуло. Никакой ответственности, никаких гребаных цепей.
Полина и, правда, последнее время стала сильно напрягать. Я бы послал ее в открытую, но не хочу терять образ порядочного во всех отношениях парня в глазах Лисовской. Это мне совсем не на руку. Она же привыкла видеть меня рыцарем на коне. Доблестным героем. Вот и нужно играть роль до конца, пока не ляжет под меня. Пока не покорится.
— А сказать ей об этом? Так честнее, чем притворяться влюбленной парочкой. Тем более, Полька — моя подруга. Как мне быть?
Подруга.
Внутри содрогаюсь смехом. Но внешне я — само участие.
Нежно касаюсь ее руки, сжимающей чашу.
— Я с ней поговорю сам. Типа, влюблен в тебя с детства. И ты не виновата. И у нас с ней по-любому бы ничего не получилось. Обещаю, все будет хорошо. Нам двоим это выгодно.
