И вот ей я продался? За какие-то там земли?
Наверное, шлюхи в подобные моменты себя чувствуют именно так. Наверное, они привыкли, не допуская до сердца истинные эмоции, затмевающие мозг и душу.
Только вот я не привык.
Меня тошнит. От выпитого. От Машкиного даже на расстоянии ощутимого, липкого, приторного блеска для губ. От фантомных прикосновений. От ее голоса. И от себя.
Отвожу руку, расширяя пространство для видимости. Другую перемещаю себе на живот, случайно задевая футболку, обнажая резинку хипсов и полоску живота.
— Приезжай, я соскучилась — Машка откидывается на пестрые подушки. Мутит невыносимо. Я бы задушил ее. — Сними футболку.
К горлу подкатывает едкая желчь.
— Влааад, не закрывай глаза. Посмотри на меня. Ну, же.
А я на берегу затона. Со мной Лиса. Она заливисто смеется, щурясь от яркого летнего солнца. Ее загорелая кожа блестит в мареве, а тонкие волоски на внешней стороне предплечья простреливающими тело импульсами ощущаются под моей ладонью.
— Я не понимаю, Влад. Я, что, совсем тебе безразлична? А, может, ты снова с этой за моей спиной?
Распахиваю глаза. Щемящая сердце картинка рассеивается от визгливого голоса.
— Она — не эта. У нее есть имя.
— И что? Думаешь мне стыдно за то видео? Нисколечки.
— Ты поступила, как настоящая сука, Маша.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать?
Изображение потряхивает. Беспалова кривит рот, силясь расплакаться.
— Опять папочке на меня донесешь?
— Я не понимаю, чем такое заслужила.
Не понимает она. Двуличная мразь.
И я тоже такая же мразь.
— Маш, давай завтра созвонимся. Я устал.
— Погоди, Влаад… Приезжай, пожалуйста. Не могу больше, мы так давно не виделись.
— Спокойной ночи.
Сбрасываю вызов и отключаю телефон, чтобы больше не названивала. А то у меня от злости вообще крышак съедет. Наговорю лишнего.
На следующий день еле поднимаюсь в школу. Башка трещит от выпитого накануне вискаря. Пустой желудок бурлит.
Закидываю пару сырников и давлюсь зеленым чаем, прежде чем двинуть в ненавистную всем выпускникам Альма-матер.
К первому уроку все же опаздываю и, списавшись с парнями, решаю подождать окончания урока под лестницей на первом этаже.
Спустя минут десять гулкие торопливые шаги рассекают тишину.
Вот блин, дерьмо! Скорее всего библиотекарша тащится. Сейчас прицепится.
Но вместо пожилой Нонны выруливает Лисовская. Завидев меня, резко тормозит. Ресницами хлопает в ступоре.
— Че не на уроке? — спрашиваю первым.
От ее взгляда меня пробирает мурашками, а внутри теплом. Таким летним зноем. До сладкого спазма.
— Географичка за картой в библиотеку послала — отвечает на автомате.
А потом осознает, что стоит рядом со мной, разговаривает. И моментально вспыхивает жалящим огнем. Фыркает и рвет с места.
— Женя, стой! — нагоняю у дверей библиотеки и за руку оттаскиваю в сторону.
— Ну, чего тебе? — уводит взгляд. Не смотрит. Но щеки румяные.
Оттесняю девчонку к стене и упираюсь ладонями по обе стороны от ее головы.
— Просто ответь. Только честно — сглатываю от волнения. Меня самого колошматит. Я так давно не чувствовал ее настолько близко, не дышал ей. Не касался. — Ты с Беспаловым… Это месть мне или как?
Глава 21
ЖЕНЯ
Он рядом, и это даже больнее, чем я могла подумать. Горькая тоска по не сбывшемуся, по не пережитому томит изнутри.
Так нельзя.
Оттолкнуть, убежать и никогда с ним больше не разговаривать — вот, что нужно сделать.
Но я не могу.
Его руки по обе стороны от моей головы. Его учащенное дыхание на моем лице. Его бездонные черные глаза выжигают душу, потому что я вижу в них ту же самую тоску.
И отчаяние. Безумное. Дикое.
Денцов прекрасен в этих своих эмоциях. Разрушительно притягателен.
И эти губы. Бьющаяся на шее прямо под кожей жилка. И яремная впадинка в вырезе белой рубашки.
Совершенный чужой мальчик, к которому тянет, как к магниту. Против воли. Против здравого смысла. Против принципов и собственного разума.
И сердце рвется наружу. К нему. К одному единственному, кто смог зажечь его.
— Просто ответь. Только честно — Денцов спрашивает хриплым подрагивающим голосом. — Ты с Беспаловым… Это месть мне или как?
И рвется наружу: «Я не знаю. Сама не знаю, зачем мне все это нужно».
Отворачиваясь, но Денцов, удерживая за подбородок, возвращает внимание к себе.
— Почему я должна перед тобой отчитываться? — вцепляюсь за руку, фиксирующую мой подбородок, и выпаливаю ему в лицо. Нервничаю и оттого безмерно злюсь.
— Правду скажи — Влад пропускает мой вопрос мимо и стоит на своем.
Толкаю его в грудь.
— Пусти, мне идти нужно.
Не могу больше так близко. Невыносимо.
Но Влад резко придавливает меня к стене обратно, хватает лицо в ладони и поцелуями, как бабочками, легкими и невесомыми, жалит по коже. То в уголок губ, то скользит в щеку по кончику носа, в дрожащие ресницы.
Руки так и тянутся обхватить его шею, губы стремятся к губам, но перед глазами вспыхивают кадры из видео.
— Влад, ну, прошу, отпусти — упираюсь руками в его плечи, пытаюсь увернуться, чтобы не достал, не пометил губами. — Я по-хорошему хочу, понимаешь? Не с тобой. Чтобы без грязи.
Влад беспомощно замирает. Учащенным пульсом дышит мне в изгиб шеи.
— А со мной, значит, грязь?
— Да, да! С тобой грязь. Вокруг тебя грязь. Болото. Топи настоящие. Не хочу возиться во всей этой истории с девчонкой твоей, с изменой. Не хочу пошлых разговорчиков за своей спиной, шуток, смешков. С Ромой мне спокойно. Мне хорошо с ним.
— Лисенок, просто выслушай меня.
— Нет! Отпусти, отпусти. Или закричу — я задыхаюсь в панике, потому что готова сдаться в его руках. Окутанная таким родным запахом земляники с ментолом.
Влад хмыкает и отходит на пару шагов, пряча руки в карманах узких клетчатых брюк.
— Быстро же ты переобулась, Лисовская.
— Не быстрее тебя, Денцов.
Как в тумане добираюсь до библиотеки, прошу карту и выхожу из кабинета. Денцова и след простыл, зато навстречу мне почти бежит Ромка.
— Ты чего так долго? — с заботой всматривается в моей лицо.
А у меня щеки пылают, как после мороза.
— Карту искали — вру первое, что приходит на ум.
На уроках я рассеяна. Хорошо, хоть завтра выходные. Не увижу, не столкнусь. Но на сегодня мои испытания не заканчиваются. Не все так просто.
Мы покидаем школу после последнего урока, держась с Ромкой за руки. Нужно же поддерживать легенду. Я даже девчонкам не призналась, что между нами сплошная фикция. И все обрадовались. Все, кроме Леси, которая ни на грамм не поверила в наши «чувства».
— Завтра на школьный дискач пойдете? — спрашивает Леся, прежде чем разойтись по домам.
Переглядываемся с Ромой.
— Нет — отвечает за меня Берестов. — У нас с Женей поинтересней дела найдутся.
С одной стороны, я облегченно выдыхаю, потому как на эту дискотеку совсем нет желания тащиться. Смотреть на выпивших старшекурсников, которых по углам гоняют учителя. Но, с другой стороны, мне не понравилось, что Ромка не удосужился сначала выслушать мое мнение, прежде чем решать за обоих.
— И что за дела? — спрашиваю друга, когда возвращаемся из школы домой.
Ромка мнется, но это даже забавно.
— Я тут пригласить тебя хотел. Помнишь, у нас дача недалеко от Белогорки. Мои нас вместе зовут. Шашлыки там, и все такое, короче.
— Да? — удивляюсь. — И во сколько?
— Ну, они уже сегодня уезжают, а мы с тобой, если согласишься, завтра подрулим ближе к пяти часам.
Расплываюсь в улыбке. Его родителей я люблю безумно и совершенно не против провести время вместе. К тому же папа без проблем отпустит.
— Только ничего такого не думай, Жень. Все прилично. И спать по разным комнатам будем.
— С удовольствием — бодаю плечом друга.
Тот лыбится в ответ, косится на меня. В глазах игривые искры. Угадываю, что он хочет сделать то же самое. За секунду до с веселым визгом отскакиваю в сторону и налетаю на Оксану Вязанцеву.
