Дышу, дышу, дышу, пытаясь придти в себя.
Хлопок дверь разрывает окутавшую сознание темноту. Перекатываюсь на бок и пытаюсь встать, хватаясь за пульсирующий от боли висок.
Стерва грохнула меня хрустальной вазой из-под конфет.
Зверею. Не уйдет.
Нельзя допустить, чтобы вот так ушла, иначе мне конец. Всему конец.
Выбегаю следом, наспех натянув резиновые галоши. Меня мотает. Голова идет кругом, но я бегу, целясь взглядом за тонкую юркую фигурку, что петляет между деревьев.
Побежала прямо в лес, минуя участки.
— Лиса, стой, твою мать! — ору Женьке в спину.
Но та несется с бешеной скоростью, а меня мотает. Меня тошнит.
— Ах, ты сука! Все равно поймаю!
Впереди фонари, что освещают трассу. Лиса совсем близко. Из последних сил прибавляю скорости. Но визг тормозов отрезвляет.
Глава 23
ВЛАД
Три дня дождя — Где ты
— Я не приеду, сказал же! Чего ты докопалсь до меня? Неужели не понимаешь, что не нравишься мне. Я тебя даже не хочу.
— Зато я хочу — всхлипывает Машка по ту сторону телефонного разговора. — Я люблю тебя, Влад. Нам на двоих с головой хватит. Мне ничего не нужно без тебя.
— Ты — ненормальная, Маш. Сходи к психиатру, попей таблетки.
— Если ты не приедешь, то я завтра же приеду к тебе сама.
— Чего? — усмехаюсь, потирая переносицу. Психопатка. — Нахрена? Я тебя не жду.
— Тогда я пожалуюсь папе, ясно?
— Да, мне похрен как-то.
— Посмотрим, что твой отец скажет — жалобный тон пропадает, завывания прекращаются. Зато в голосе сквозит холодным шипением, как у змеи.
И отключается.
Стерва. Сука. Мразь конченая. Чокнутая на всю голову.
Сеня передает бутылку, и я сразу же делаю пару глотков. Горло дерет.
Мы сидим на трибунах стадиона, освещаемого парой полудохлых фонарей, а со стороны школы раздаются отголоски незатейливого попсового мотивчика.
Дискотека под надзором учителей — то еще мероприятие, которое нет никакого желания посещать. Я здесь только из-за Жени. Но ни Лиса, ни Берестов так и не появились. А телефон у девчонки вырублен.
Взъерошиваю на макушке волосы.
— Достала, пипец. Не могу больше.
— Да, уж не позавидуешь, чувак — хлопает по плечу Сеня — Смотри, Диныч идет.
Поднимаю голову.
Наперерез стадиона к трибунам плетется Войцех.
— Ну, че? — выкрикиваю, не дожидаясь, пока Диныч подрулит ближе.
Тот лишь отрицательно мотает головой.
Не пришла.
И этого нет.
Вот же черт!
— Азарову пытал, но Леся ничего не знает. Говорит, у них там какие-то планы на сегодня намечались.
— Значит плохо пытал — хмыкает Казанцев. — Потискал бы в нужных местах, она же от тебя тащится.
Войцех кисло морщится и усаживается рядом со мной.
— Ага, чтобы потом вот такую же, как у Владоса, маньячку себе нажить.
На душе такой гребанный пипец, отчего не знаю, куда себя деть. Неспокойно. Совсем паршиво. Тревога не покидает.
Не выдерживаю. Вскакиваю со скамьи.
— Я пошел.
— Куда? — оба пялятся на меня в непонятках. — А на дискач?
— К Лисовской домой. На дискотеку давайте без меня.
— Погодь, я с тобой — следом подрывается Войцех. — Там все равно тухляк полный.
Пожимаем руки Казанцеву, который все же решает вернуться в школу, и покидаем стадион. Меня изнутри жжет каким-то мерзким предчувствием. И я никак не могу с ним справиться.
— Может, они трахаются? — предлагает свою версию Диныч.
— Ты бессмертный что ли? Лучше заткнись — рычу на Войцеха — Я не верю, что Лиса с ним по-настоящему мутит.
— А че? Они ж сосались в школе — напоминает друг.
— И? Ты вот с Леваковой сосался и с Беликовой. Тоже с ними встречался?
Войцех охает, переходя на ржач.
— Ахах… Ну, ты сравнил.
Уже издалека вижу, что в ее окнах нет света.
— Давай, к Берестову. Он через дом от Оксанки Вязанцевой живет.
— Блин, а ведь хотели почилить спокойно — Бубнит Диныч.
— Я не держу — обрубаю друга.
— Че агришься сразу? Думаешь, сольюсь, когда ты в неадеквате?
— Я в адеквате.
— Ага — бурчит Войцех, еле поспевая за мной, — вижу. Могли бы тачку взять, я не бухал.
В окнах частного дома, где живет Берестов тоже нет света. И во дворе тихо.
— Куда они свалили то? — от бессилия пинаю забор.
— Чувак, остынь. Ты реально на пустом месте завелся.
Снова набираю номер Лисовской, но автоответчик бездушным тоном заявляет, что абонент находится вне зоны действия сети.
— Давай Берестова наберем. Я у Азаровой его номер стрельнул.
— Твою мать, а че раньше молчал?
Диныч набирает сам, но там та же картина. Вне зоны доступа.
Позади слышится собачий лай. Оглядываемся на пару с Войцехом.
— О, привет, а вы че тут забыли? — навстречу идет Вязанцева. придерживая на поводке черного с поврежденным ухом пса.
— Привет, Берестова ищем. Не видела по-соседски?
Оксана укорачивает поводок, приказывает собаке сесть возле ее ног.
— А зачем тебе он?
— С ним Лисовская. Найти не могу.
— Ого, все так серьезно? — хмыкает Вязанцева.
— Серьезней некуда.
— Офигеть, Денцов — Оксана поджимает пухлые губы. — Ладно, короче, я тут слышала их разговор. Берестов Женьку к себе на дачу в эти выходные приглашал. У них, кажется, в садовом кооперативе «Луч» домик есть. Это в сторону Белогорки. Ромик ей наплел про посиделки с родаками под шашлычок. Только вот в пятницу вечером его родители в город на какой-то праздник свалили. А этот сегодня с самого утра туда-сюда с пакетами таскался.
Пока я перевариваю полученную информацию, Диныч толкает меня в плечо.
— Вот теперь точно тачка нужна. Могу у бати взять.
Отмираю. Кидаюсь к Вязанцевой и прихватив девчонку за обе щеки смачно целую в лоб.
— Идиот — та отфыркивается.
— И я тебя люблю — кидаю напоследок.
Мчим на всех парах к Войцеху. Тот вымаливает у бати тачку, находим по навигатору нужное садовое товарищество и газуем в сторону трассы.
— Через четыреста метров поворот направо — сообщает приятный женский голос в навигаторе.
Внезапно Войцех чертыхается и долбит по тормозам, съезжая к обочине.
— Ох, черт.
От резкой остановки нас кидает вперед.
— Какого… — собираюсь как следует обматерить друга, но вдруг замечаю, как из лесополосы мчится чья-то хрупкая фигура.
Прямо на трассу. Чуть не под колеса.
Распахиваю дверь и выбираюсь из салона.
— Пипец, это ж Лисовская — прилетает от Войцеха, когда я уже пересекаю трассу и раскидывая руки принимаю на себя удар.
Лиса, буквально, влетает в мои объятия. Вжимается лицом в мою толстовку. Потому как куртку снял еще в машине, когда Диныч врубил кондей на 23 градуса.
— Женя — пытаюсь пригладить растрепанные волосы своими трясущимися от волнения и накатывающей ярости руками. У меня сердце грохочет, как бешеное. Она ревет и сжимает мою толстовку, натягивая ткань на спине. Цепляется, как за спасательный круг. Что же этот ублюдок сделал с ней? — Ну, успокойся, родная моя. Успокойся, пожалуйста.
Осматриваюсь по сторонам и сквозь рассеянную фарами автомобиля темноту выхватываю взглядом мужской силуэт. Берестов медленно взбирается к трассе. Не слинял. Не зассал. Сюда идет.
Лиса, замечая своего преследователя, заходится еще сильнее. И у меня срывает чеку. Просто нахрен с предохранителем.
Лицо этого мудака попадает в свет фар.
Бешеный оскал и ненормальный блеск в глазах. Дикий. Сумасшедший.
Парень, явно, не в себе. А, может, даже под чем-то.
Поглаживаю Женину спину, целую в висок и осторожно отцепляю от себя, удерживая за холодные ладошки.
— Лисенок, иди в машину.
— А ты? — хлопает на меня мокрыми глазками.
— А я разберусь — киваю в сторону застывшего на краю склона Берестова. — С этим.
— У него в домике мои вещи остались.
— Хорошо, я разберусь. Иди в машину.
Лиса снова вцепляется в меня, ухватываясь за шею, и вжимается, что есть мочи.
