темные секреты.
— Ты не боишься смерти.
Я хмурюсь.
— Прошлой ночью ты больше беспокоилась о том, что тебя отправят обратно к родителям, чем о том, что я могу тебя убить.
Это потому, что от рук родителей я буду страдать хуже, чем от смерти.
Вспомнив о своих опасениях, что меня заставят выйти замуж за Стефано, я спрашиваю:
— Если ты отправишь меня обратно на Сицилию, дашь ли ты Стефано свое благословение жениться на мне?
— Нет. — Качает он головой. — Я никогда не меняю своего решения.
Меня охватывает огромное облегчение, и я шепчу:
— Grazie a Dio.
— Ты должна благодарить меня, а не небеса.
Мой взгляд устремляется на Дамиано.
— Спасибо.
Он вздыхает.
— Ты не хочешь возвращаться на Сицилию, и я не позволю тебе покинуть мафию. — Его тон становится низким, а от его тембра у меня по коже пробегают мурашки. — Что же мне с тобой делать?
Вместо того чтобы опасаться за свое будущее, в голове всплывает пикантная книга, которую я читала.
Сейчас не время думать об эротических сценах.
Воздух становится еще более напряженным, и начинает казаться, что я в опасности.
Из-за чего, я не знаю.
Когда Дамиано убирает руку с дивана и его пальцы обхватывают меня сзади за шею, мои глаза расширяются.
Сердцебиение мгновенно учащается, и я сжимаю руки в кулаки на коленях.
Он притягивает меня ближе к себе, и мне приходится выставить руку между нами, чтобы не упасть на него.
Он наклоняет голову, его темный взгляд пристально осматривает мое лицо. Когда он говорит, от его голоса по моему телу пробегает очередная волна мурашек.
— Тебе нравится жить в моем особняке?
Я с трудом сглатываю, но выдерживаю его взгляд.
— Да.
— Тебе нравится общество моей матери?
— Очень.
Он наклоняется чуть ближе, и когда я чувствую, как его дыхание согревает губы, мое сердце бьется еще быстрее.
— Ты можешь иметь детей?
Черт. Кажется, я знаю, к чему ведет этот разговор.
Я смотрю на Дамиано не как на Capo dei Capi, а как на мужчину, за которого я могла бы выйти замуж. Он опасно красив, так что с влечением проблем не будет.
По крайней мере, не с моей стороны.
Я чувствую, как горят мои щеки, когда отвечаю:
— Мой отец попросил врача осмотреть меня. Он сказал, что со мной все в порядке и я смогу иметь детей.
— Хорошо, — бормочет он, и это слово почти звучит как рычание.
Мой живот сжимается так сильно, что я хлопаю по нему рукой.
Дамиано опускает взгляд, а затем снова смотрит мне в глаза.
Он наклоняется чуть ближе, затем замирает. Черты его лица напрягаются, и он становится похож на хищника, отчего я судорожно вдыхаю.
Прежде чем я успеваю выдохнуть, он сокращает расстояние между нами, и его рот прижимается к моему.
Я моргаю один раз, а затем мои глаза закрываются; в моей груди взрываются непреодолимо сильные эмоции.
Я не успеваю насладиться его губами на своих, как он отстраняется.
Я открываю глаза, и когда вижу мрачное выражение его лица, по моему телу пробегает дрожь.
Его пальцы сжимаются на моей шее, а затем он двигается быстрее. Когда его губы впиваются в мои, я инстинктивно прижимаю свободную руку к его груди. То ли для того, чтобы оттолкнуть его, то ли притянуть ближе, я не знаю.
Я слишком неопытна и не знаю, как вести себя в такой ситуации. Но когда его язык проникает в мой рот, весь здравый смысл улетучивается из моей головы.
Меньше всего я ожидала, что мой первый поцелуй будет с таким мужчиной, как Дамиано. Все это слишком ошеломляет, поэтому у меня не получается хоть что-то осмыслить.
Его язык массирует мой так, что мурашки охватывают все мое тело.
Его губы впиваются в мои, отчего у меня перехватывает дыхание.
Он отстраняется от меня так же быстро, как и начал поцелуй.
В голове у меня полный сумбур, а сердце колотится о ребра.
Когда я открываю глаза, то вижу, как Дамиано поднимается на ноги. Поправляя пиджак, он спрашивает:
— Ты умеешь обращаться с оружием?
А?
Я качаю головой, совершенно сбитая с толку.
— С этой проблемой нужно будет разобраться.
Не понимая в чем дело, я хриплым голосом спрашиваю:
— Почему это проблема?
— Скоро узнаешь, — бормочет он и выходит из комнаты.
Что?
Все еще находясь в оцепенении от пережитого первого поцелуя, я моргаю, глядя на дверной проем.
Что только что произошло?
Дамиано просто поцеловал тебя и ушел, словно это ничего для него не значило. Вот что произошло.
Я медленно поднимаю руку, и мои пальцы касаются покалывающих губ.
Может, он проверял, испытывает ли ко мне какое-нибудь влечение?
Что, если он ничего не почувствовал и решит отправить меня обратно к родителям?
Нет. Все, что угодно, только не это.
Дамиано
Прошла неделя с тех пор, как я поцеловал Габриэллу на террасе. С тех пор я не возвращался домой, хотя и принял решение.
Работа не давала мне покоя, а потом похитили женщину Дарио. Одно дерьмо за другим.
Сегодня вечером я познакомился с девушкой Дарио на балетном шоу и увидел, как сильно он ее любит. Он сильно и быстро влюбился, и если мы не вернем ее, я не представляю, что это сделает с Дарио.
Наркоторговцы, которые увезли Иден прямо у нас из-под носа, либо чертовски глупы, либо храбры. Я совсем не знаю Иден, но нельзя навредить женщине капо и остаться в живых.
Анджело, Дарио и я сидим в вертолете, а Карло везет нас к яхте, где девушек будут продавать в качестве секс-рабынь.
Дарио получил информацию на черном рынке, и я могу сказать, что мой друг вот-вот сорвется. Единственное, что удерживает его в узде, — это моя власть над ним.
Когда Карло приземляется на вертолетной площадке огромной яхты, Анджело выходит первым, а Дарио следует за ним. Я последним ступаю на палубу и замечаю, что к нам приближается мужчина.
— Мы не ожидали четвертого вертолета, — говорит мужчина.
Карло встает рядом со мной, его оружие уже наготове, а руки он сложил перед собой.
— Мы сами себя пригласили, — бормочет Дарио, в его тоне слышится чертова тонна нетерпения.
По лестнице в сопровождении двух вооруженных охранников поднимается Кристиан Андерсон, и я мгновенно напрягаюсь.
Секс-торговец не удосуживается взглянуть на Анджело и Дарио. Его глаза встречаются с моими, затем он спрашивает:
— Что здесь делает Коза Ностра? Это не ваша территория.
Ни хрена подобного. Этот ублюдок торгует
