Возможно, потому что я сама никогда не любила его как мужчину. Как человека, как друга — да, безусловно. Именно, поэтому я считала, что лучше рассказать ему правду. Он должен знать, что в плане интима ему со мной будет непросто. Очень непросто! Особенно сейчас на абсолютно трезвую голову, когда я могла выкинуть что угодно. Например, попытаться его оттолкнуть, начать паниковать или истерить в какой-нибудь важный и ответственный момент. И по итогу всё испортить…
Лис совершенно не замечает обуревающих меня страхов и сомнений, и лишь только мы оказываемся в прихожей, тут же привлекает к себе. Зарывается рукой в мои волосы, накрывает губы, вновь нагло проникая языком в мой рот. И начинает целовать так, что у меня начинают подгибаться колени. Меня просто куда-то уносит, и в голове снова не остается ни одной разумной мысли. Но я должна ему все рассказать! Должна! Лучше сразу расставить все точки над «i», чем психануть прямо в процессе и потом сгорать от стыда.
— Лис… — пытаюсь отстраниться я, призывая на помощь всю свою выдержку и самообладание, чтобы опять не потерять голову от его поцелуев.
С ужасом замечаю, что Елисей уже переместил одну руку ко мне на спину, пытаясь нащупать «молнию». Он что хочет снять с меня платье прямо тут в прихожей? И начать… здесь? Хотя в каком своде правил написано, что этим нужно заниматься обязательно в спальне на кровати?
Ага, Марин еще скажи, что под одеялом и в кромешной темноте! Ну или там в определенную фазу луны! Именно так же написано в своде правил для неопытных идиоток?!
— Мариш, даже не думай, что я остановлюсь после того, что ты вытворяла со мной перед дверью…
Я вытворяла?! Да он всего пару раз дал мне перехватить инициативу! Чувствую, как после его фразы у меня начинают предательски полыхать щёки. Едва не задыхаюсь от смущения и неловкости, но всё же собираюсь с духом, чтобы продолжить:
— Лис… я просто хотела объяснить свою вчерашнюю фразу…
— М-м. Кажется, ты просила меня чему-то тебя научить, — игриво говорит Елисей, захватывая губами мочку уха, пока его руки совершенно беззастенчиво начинают исследовать моё тело. — Я весь день сгорал от любопытства, что же это может быть… Какая-то поза?
— Нет.
— М-м тогда… — перемещает свою ладонь с груди вверх, медленно ведет по шее, заставляя меня чуть откинуть голову назад. Обрисовывает кончиками пальцев абрис лица и замирает на моих губах. Чуть оттягивает вниз нижнюю своим большим пальцем. — Может быть, орал…
— Нет! — резко обрываю я, уворачиваясь в сторону. Внутри какая-то невероятная буря эмоций, от которой меня начинает колотить дрожь — возбуждение плюс смущение и неловкость от предстоящего признания. — Я имею в виду, что… у меня в целом… небогатый опыт. Очень небогатый по сравнению с тобой.
— Это для меня не новость. И я не вижу здесь никакой проблемы, — усмехается Лис, вновь надвигаясь на меня.
— У меня было всего лишь три…
— Марин, мне всё равно. Повторяю, я не вижу здесь никакой проблемы. И кстати, три партнера — это вполне себе приличный опыт для девушки.
— Нет, — еле слышно говорю я, отчаянно мотая головой. А спустя мгновение с огромным усилием всё-таки озвучиваю вслух важное для меня признание. — Три раза…. Всего лишь три раза. За всю мою жизнь.
Спасибо большое за вашу поддержку! Ваши звездочки и комментарии — самая лучшая награда для автора и его капризной Музы))
Опускаю взгляд вниз, не в силах справиться с волнением. А вместе с тем опускаю такую немаловажную деталь, что все три раза были у меня с одним человеком… Которого мы с Елисеем прекрасно знали, и которого мне сейчас меньше всего хотелось вспоминать.
— М-м понятно, — наконец выдает Лис.
— Это всё что ты можешь сказать?! — вспыхиваю я.
Значит, я сейчас втоптала в землю свою гордость, обнажила душу, позволила себе предстать перед ним такой, какая я есть — глупой и неопытной девчонкой, а ему… понятно??!! Просто понятно?! Серьёзно?!
Да он понятия не имеет, насколько это одновременно и страшно, и больно и неприятно сознаваться, что вся та картинка и весь тот образ, которые я создавала все эти годы — просто иллюзия! Обман, который позволял мне держать высоко голову, а заодно и избавлял от ненужных вопросов в нашей компании. Потому что лучше уж быть снежной королевой и стервой, чем позволить выползти наружу неприглядной правде! Что я просто чёртов однолюб, который никого не может к себе подпустить кроме одного синеглазого идиота. И потому по вполне понятным причинам коротаю ночи в гордом одиночестве!
— Ну-у, я просто опустил нецензурную часть, выражающую всю степень моего изумления, — всё же добавил Меланчук, увидев яростные всполохи в моих глазах, — Не, Маринк, для меня, конечно, не секрет, что ты абы кого к себе не подпустишь. Но если честно, я не думал, что у тебя настолько… м-м суровый отбор.
— Мне… мне сложно даётся сближение, — говорю я, обхватывая себя руками за плечи, в попытках унять нервную дрожь, — Я вообще раньше думала, что со мной что-то не так. Потому что… ну я не хотела. Я просто не хотела никого из тех, кто увивался за мной, заваливал подарками и комплиментами. Я не знаю почему. Как только дело заходило чуть дальше поцелуев, мне становилось неприятно. Даже обычные касания порой вызывали у меня отвращение. Про всё остальное я вообще молчу…
В глубине души я прекрасно знала, почему так происходит. Никто из них не был Яриком. Только он обитал в моих мечтах и фантазиях. Только его я представляла рядом с собой. И только на его касания отзывалось моё тело. Но об этих фактах я решаю благоразумно умолчать. Потому что сейчас мое тело недвусмысленно намекало, что готово рассмотреть в качестве мужчины Елисея. Чёрт возьми впервые в жизни я что-то почувствовала к кому-то кроме Мереминского! Такой шанс просто нельзя упускать! И я буду полной дурой, если испорчу сейчас всё своими излишними откровениями.
— Я тебе тоже неприятен? — игриво ведёт бровью Лис.
— Нет. Ты… совсем нет, — честно ответила я, хотя вряд ли я Меланчук ожидал от меня другого ответа. — С тобой всё по-другому. Знаешь, раньше я всегда старалась себя перебарывать в этом вопросе. Хотя у меня были очень даже неплохие парни, которые до определённого момента не вызывали у меня отвращение, но… Потом я всё равно давала по тормозам…
— Да ты и сейчас этим занимаешься, Марин, — говорит Лис, с любопытством оглядывая меня
