Внезапно, Дима замер, вынуждая и ее остановиться под одним из старых дубов, поскольку руку Лины он так и не отпустил по дороге.
— Лина. — Мужчина встал напротив, стараясь поймать взгляд девушки. — Извини меня. Я не хотел ничего такого. Серьезно. Испортил тебе весь перерыв. Прости. — Димка тяжело вздохнул, тря лоб рукой и ероша, спадающие на него, темные волосы.
Лина улыбнулась. А внутри все замерло. Ей так хотелось дотронуться до его руки, остановить эти пальцы, не давая трогать пряди, которые так нравились ей. Они всегда придавали мужчине слегка растрепанный, бесшабашный вид. Только она никогда не разрешала себе думать об этом. Даже пришлось пальцы сжать, так, что ногти в ладони вонзились, хоть и были совсем коротко обрезаны. Да что же такое творится с нею, в самом деле? Но это внутри у нее бушевали чувства, а снаружи Лина очень старалась сохранить хоть видимость невозмутимости.
— Ладно, Дима. Все нормально. Не надо извиняться. — И все-таки, она не выдержала, поймала его пальцы своими, отводя от волос его руку, стараясь не смотреть, как его глаза в ее лицо впиваются. — У всех бывает плохое настроение, поверь мне, я знаю — Иронично усмехнулась Лина. — Какие-то проблемы на фирме, да?
Дима резко вздохнул, даже не пытаясь освободить свою ладонь от ее пальцев.
— Да, при чем тут фирма?! — Раздраженно бросил он, заставляя девушку удивленно округлить глаза. Ну вот, а теперь он, отчего недоволен, спрашивается?
— Черт! — Мужчина попытался глубоко вдохнуть, видя, что она не понимает его реакции. — Как ты терпишь такое, Лина? Зачем? — Дима осторожно обхватил ее запястье пальцами, нежно проводя по коже, поднося ее кисть к лицу Лины и указывая на синяки.
— Ты из-за этого расстроился? — Лина удивилась. Действительно, это было неожиданное открытие, но… — Я понимаю, что ты врач и тебя беспокоит мое здоровье. Однако, — девушка набрала воздуха в легкие, пытаясь найти слова, чтобы объяснить как-то, что это не самое страшное в ее жизни. Но слова не приходили, и Лина судорожно выдохнула, так и не сумев отгородиться от тепла, которое растекалось по ее руке от его нежных касаний.
— Да какое, чертовое значение, имеет то, что я врач?! — Дима старался подавить свои чувства, но у него не очень выходило. Стоять вот так, всего лишь в нескольких сантиметрах от нее — оказалось неожиданно серьезным испытанием. И это было тяжело, не поддаваться искушению. Настолько тяжело, что он, пожалуй, и не выдержит. Пальцы его второй руки, отпустили руку девушки, которая, все так же, мало понимая его слова и поведение, с недоумением смотрела Диме в глаза.
— Ты серьезно считаешь, что вот это, — он вновь погладил кисть Лины, заставляя ее глубоко дышать. — Что это расстроило меня по тому, что я врач? — Голос Димы перешел почти в шепот. Он так пристально смотрел в голубые глаза, что вполне мог не заметить, загорись рядом с ними дерево.
— А почему тогда? — Так же, переходя на шепот, выдохнула Лина, совсем потерявшись в его карих глазах и в том, что читала в их глубине.
Дима скривил губы, с трудом собираясь с мыслями. Как ей сказать? Что объяснить? Да и стоит ли? Мужчина хмыкнул, понимая, что уже забывает обо всем, что казалось важным и значимым. О каких-то там принципах и нормах.
Он так и не смог удержаться, позволяя своим пальцам коснуться щеки Лины, в скользящей, нежной ласке.
Мужчина молчал, но касания говорили не хуже любых слов. И по ее глазам, по губе, которую девушка закусила, Дима видел, что Лина понимает то, о чем он так выразительно не говорил. Пальцы пробежались по ее скуле, и Дмитрий не удержался от соблазна, притягиваемый ее губами. Коснулся, обводя контур, понукая Лину перестать мучить их.
Девушка не имела сил отступить. И хотела бы, да ноги не слушались, а в голове было совсем пусто. Даже вечный страх и опасения ушли. Ничего не осталось, только желание, чтобы этот миг никогда не заканчивался. Только вот… это все было настолько неправильно.
— Дима. — Лина попыталась остановить его, но пальцы мужчины накрыли ее губы, не давая продолжить.
— Черт! — Почти с иронией выдохнул он, приближая свое лицо к ее. — Кажется, мне сейчас, опять, надо будет извиняться.
И Дмитрий накрыл губы Лины своими, заменяя прикосновение пальцев.
Он едва касался ее в, настолько нежной ласке, что Лине даже не верилось в вероятность такого касания. Дима не удерживал ее, давая возможность отстраниться, но девушке не хотелось этого. И, словно ощутив ее чувства, мужчина отпустил руку Лины, с тихим вздохом удовольствия, щекочущим ее полураскрытые губы, погружая свои пальцы в распущенные волосы девушки.
Это было нереально. Не могла она такого чувствовать. Невозможна была такая ласка, такая нежность. Не в этом мире. Не в этой жизни… не в ее жизни. Не по отношению к Лине. И все же… это было.
Лина несмело ответила на его касание, понимая, что не будет ей теперь покоя. Не сможет она жить так, как жила до этого мгновения, до ощущения его губ на своих. Ее ноги дрожали, отказываясь держать девушку, вынуждая искать опору. Но, единственным, на кого она могла сейчас опереться — был Дмитрий.
С легким, едва слышным всхлипом, Лина прижалась к его груди, ощущая, как его руки гладят затылок, перебирая длинные локоны. И, все равно, практически не замечая ничего, кроме нежных, мягких, но таких уверенных движений губ Димы. Ее руки несмело коснулись его кожи, поднимаясь по шее, ощущая его тепло, чувствуя как бешено стучит пульс мужчины.
Зачем?
Зачем он это сделал? Зачем она позволяет ему?
Лина хотела ощутить его поцелуй, не так ли? Только вчера думала об этом. А теперь… теперь она жалела о том, что ее желание сбылось… и, в то же время, знала, что это стоило всего, что было в ее жизни.
Только, Господи, как же ей теперь жить дальше?
Дима продолжал целовать ее, так, словно пытаясь запомнить каждую черточку, каждый изгиб губ Лины своими губами. Его руки так и остались потерянными в ее волосах, рождая дрожь желания в теле. Она никогда бы не поверила в это, но… в чем уж тут сомневаться?
Наверное, прошло только несколько мгновений, но Лине казалось, что весь мир встал с ног на голову, а может быть, наоборот… возможно, это ее мир, наконец-то, принял верное положение?
И это осознание, заставило Лину, пусть и против самой своей сущности, попытаться отодвинуться от Димы.
Мужчина не удерживал. Он отпустил губы девушки, но прижался своим лбом к ее, с трудом дыша.
— Наверное, мне уже пора просить прощения, да? — Хрипло пробормотал Дмитрий с легкой усмешкой. — Только, я совсем не сожалею о том, что сделал.
