Учительница уже сидела там за своим столом и, не поднимая головы на входящих, что-то быстро писала в толстой тетради.
— Good Morning! — вежливо поздоровались Мухина и Давыдов. — Доброе утро, Светлана Алексеевна!
Учительница ничего не ответила: была занята своим делом, урок-то еще не начался. Ей явно не хотелось тратить зря свои силы, пока еще не прозвенел звонок.
Мухина и Давыдов сели за свой стол и принялись ждать, преисполненные самых радужных надежд.
Наконец раздался сигнал о начале урока.
Светлана Алексеевна встала, строго оглядывая собравшихся учеников.
И вдруг лицо ее исказилось ужасом.
Мухина глянула на Давыдова, чтобы удостовериться, заметил ли он странное выражение лица их учительницы.
Мухина глянула и ахнула! Рядом с ней сидел вовсе не Давыдов, а очень аккуратный, подтянутый и приветливый иностранец. На вид ему можно было дать лет двадцать пять.
Надо сказать, что прекрасный иностранец тоже смотрел на Мухину с изумлением. Она, конечно, сообразила, что наверняка какое-то превращение произошло и с ней самой, и с их одноклассниками.
Пришлось оглянуться по сторонам. Кругом сидели приветливые, ухоженные, доброжелательно настроенные иностранцы, с одинаковым выражением одобрительного ожидания взирающие на совершенно растерявшуюся учительницу.
— Не может быть! — проговорила Светлана Алексеевна дрожащим голосом. — Невероятно.
Она даже поморгала глазами, как бы желая вернуть прежнее изображение и увидеть привычную картинку: покорных и подавленных учеников.
— It’s nice to meet you! [9] — вежливо улыбаясь произнес Давыдов красивым мужским английским голосом. — Do you speak English? [10]
— Yes, I do, — неуверенно подтвердила Светлана Алексеевна. — I-i-i-it’s incredible [11].
— Don’t be nervous [12], — любезно посоветовала Мухина, любуясь своим маникюром и прелестными туфельками на высоких каблучках, оказавшимися теперь на ее ногах.
Другие присутствующие в кабинете англичане одобрительно закивали растерявшейся Светлане Алексеевне.
— What a charming girl you are! [13] — поощрительно подбодрил учительницу бородатый иностранец, сидящий за Мухиной.
В бородаче почти невозможно было узнать Степкина, вечно дергавшего Мухину за косы.
Светлана Алексеевна во все глаза смотрела на собравшуюся группу, и не думая успокаиваться от милого комплимента.
— You have wonderful taste in clothes [14], — поддержали Степкина все остальные.
Видно было, что Светлана Алексеевна всеми силами старается обрести дар речи.
— Y-y-y-you’re very generous [15], — еле выговорила она наконец, краснея и сильно заикаясь.
— Ну и акцент у нее, — еле слышно шепнул англичанин Давыдов англичанке Мухиной.
— Сама, наверное, двоечница была, — подтвердила Мухина.
В этот момент дверь класса открылась. На пороге стоял еще один иностранец. Он галантно улыбался. Тем не менее в добропорядочном чужеземце Мухина и Давыдов все же признали черты вечно опаздывающего Рыбкина.
— Forgive me for being late, — сохраняя достоинство, проговорил бывший Рыбкин. — Am I disturbing you? [16]
Светлана Алексеевна только мотнула головой, собираясь с мыслями.
— Just a minute please [17], — выговорила наконец она и побежала к двери.
— I’m looking forward to seeing you again [18], — добродушно проводил ее усаживающийся на свое привычное место Рыбкин.
Он словно бы и не удивился, увидев полный класс взрослых интуристов. Сел, положил голову на руки и сразу задремал.
Первый урок! Не все еще проснулись как следует. А тут такая возможность — учительница покинула поле боя!
Правда, она очень быстро вернулась. И не одна. С завучем. И прямо с порога возбужденно затараторила:
— Вот, Алла Игоревна! Вот, смотрите! Вот — сначала были дети, мой класс. А потом… вдруг… после звонка — смотрите… Они по-русски не понимают. Сидят. Я не знаю, кто они, чего хотят. И где дети?
Завуч смотрела на Светлану Алексеевну с глубоким пристальным интересом. Словно впервые что-то в ней заметила выдающееся.
— Они сидят, как будто так и надо, понимаете? А мне что делать? Как это они… превратились. Сидели дети… А потом — раз… И не дети.
— Дети и вдруг не дети? Заработались вы, Светлана Алексеевна! — укоризненно промолвила Алла Игоревна. — Дети и не могли тут сидеть, они на экскурсию пошли с классным руководителем. В музей Лермонтова. И именно в связи с тем, что на вашем уроке собиралась присутствовать делегация из Лондона. Я вас вчера об этом предупредила. Вы должны были рассказать им о школе, о Москве и о себе. Ответить на их вопросы.
— Я… я не помню, — трагически прошептала учительница.
— Что ж, бывает! Приступайте. А я тут, с вами посижу. На всякий случай. Чтобы англичане случайно в детей не превратились.
— Да! Пожалуйста, посидите тут, в классе, — боязливо попросила Светлана Алексеевна.
Она нервно прокашлялась и начала сбивчиво рассказывать делегации англичан о школе и Москве.
Без подготовки получалось у нее не очень. Сбивчиво и почти непонятно.
Закончив свое короткое сообщение, Светлана Алексеевна предложила задавать вопросы.
— I beg your pardon, — вежливо привстал англичанин Давыдов. — Do you thing you speak English? [19]
Светлана Алексеевна совсем растерялась.
— Say it once more please, — жалобно попросила она. — Please speak more slowly [20].
Мухина изо всех сил дернула Давыдова за пиджак, чтоб он сел и не мучил больше Светлану Алексеевну.
Он сел, показав руками, что все в порядке, что у него вопросов больше нет.
Другие англичане добродушно и не спеша принялись спрашивать про учеников, про саму учительницу. Она сообщила, что очень любит свою работу и детей, что только закончила институт, что пока не замужем, живет с мамой.
Встреча наконец подошла к концу.
Иностранцы стали по очереди прощаться:
— See you later [21].
— Goodbye! [22]
— Take care of yourself! [23]
— Please give my kind regards to your mother! [24]
— I’m looking forward to seeng you again! [25] — игриво попрощался последним Давыдов.
— Слишком уж вы переволновались, вот что я вам скажу, — услышали Мухина и Давыдов, оказавшись уже в коридоре, голос завуча.
Но дальше слушать было некогда, потому что они уже снова превратились в учеников и побежали в свой класс на следующий урок.
История пятая ПЕСОЧНИЦА И ДВЕ МАЛЕНЬКИЕ СОБАЧКИ
Во дворе дома, где жили Давыдов и Мухина, находилась прекрасная детская площадка с огромной песочницей. Но именно к песочнице мамы не пускали своих детей ни под каким видом.
