Глава 27
К семи часам вечера Лена, как и обещала, заехала за Катей и привезла ее в прибрежный ресторанчик.
— Как прошел день? — поинтересовалась Лена, когда они удобно устроились за столиком, и официант положил перед девушками меню.
Катя вздохнула, но решила не жаловаться. Хватит и того, что Луис накричал на нее, еще не хватало, чтобы Лена посчитала ее совершенно никчемной.
— Наверное, нормально для первого дня. Но есть трудность — я не знаю греческого, а весь персонал говорит только на этом языке. Луис сказал, у тебя есть учебник?
— Есть, но… — она отвлеклась на меню, — Ты доверяешь моему вкусу? Я знаю, какие блюда у них здесь очень вкусно готовят.
— Конечно, — Катя захлопнула меню, в котором даже и не попыталась разобраться. Ей даже есть не хотелось, несмотря на то, что она не обедала. Ей вообще ничего не хотелось, такой она чувствовала себя разбитой и беспомощной. А это только начало.
Лена быстро сделала заказ и даже прикрикнула на официанта, чтобы не медлил с напитками.
— Видишь ли, — она посмотрела на Катю своими лукавыми глазами, — Нет лучшего учителя чем местный любовник.
— Спасибо, я пока не готова, — Катя вяло улыбнулась. — А есть ли другие способы?
— Другие не так эффективны. Когда Луис уехал по делам, я познакомилась здесь с одним местным красавчиком, — она улыбнулась. — Мы расставались только на ночь, я не хотела давать прислуге поводов для пересудов, а целый день проводили на его яхте и учили греческий. Он был хорошим учителем и неутомимым любовником.
— А потом?
— Потом я его оставила, он мне надоел, но Луис был приятно удивлен, что я уже могу сказать несколько фраз.
— Знал бы Луис по какому учебнику ты училась, — вздохнула Катя.
В этот момент официант принес два бокала с вином.
— Ну за твой первый рабочий день, — Лена подняла бокал, — И не волнуйся ты так, на тебе лица просто нет. Весь персонал отеля понимает английский. Попробуй завтра пригрозить им увольнением, если они не сделают того, что ты от них требуешь. Уверена, что все сразу пойдет как надо. А я в свою очередь обещаю найти тебе хорошего учителя, — она сверкнула озорными глазами.
Катя была ей очень благодарна за поддержку и почувствовала себя значительно лучше. Она в который раз обратила внимание, что ее новая подруга обладает каким-то особым магнетизмом. Рядом с ней жизнь начинала казаться ярче, столько в ней было живительной силы и задора, что она сразу настраивала человека на свою волну, волну чувственности и веселья. Рядом с ней солнце светило горячее, а море казалось по колено, и Катя прекрасно понимала почему она так нравилась мужчинам. Она была очень благодарна судьбе за встречу с такой необычной девушкой, хотя ее беспорядочные связи при наличии мужа и безмерная откровенность в этих вопросах немного смущали ее.
Ужин, состоящий из морепродуктов оказался очень вкусным, и Катя с удовольствием все съела. Откуда у нее появился аппетит и улучшилось настроение.
— Спасибо, Лена. Что бы я без тебя делала?
— Сидела бы в своей норке и думала, что жизнь кончилась из-за того, что пара местных дураков не выполнили твоих распоряжений, — весело предположила Лена.
— Нет, — не согласилась Катя, — я бы сидела на берегу и думала, что нужно сделать, чтобы остаться в таком райском месте навсегда. Но, конечно, мне не было бы так весело. Ты такой легкий и удивительный человек, — добавила Катя.
— Это потому что я не ношусь с проблемами, а решаю их. В моей жизни я несколько раз оказывалась на улице и ничего — выжила. А когда все хорошо, надо уметь сделать свою жизнь прекрасной, тем более, что все так быстротечно, сегодня ты живешь, а завтра уже нет. Я, например, знаю, что умру молодой, поэтому стараюсь каждый день прожить как последний.
— Что ты такое говоришь? — ужаснулась Катя.
— Мне цыганка нагадала.
— Да ладно, цыганки всегда врут, им нужны только твои деньги. И вообще как у нее язык повернулся, такое в глаза сказать, — возмутилась она.
Лена стала серьезной:
— Знаешь я верю этому предсказанию, потому что чувствую, что это правда.
— Разве ты больна неизлечимой болезнью?
— Да вроде нет, но есть всякие аварии, катастрофы. Короче судьбу не проведешь, она тебя везде найдет.
— При твоем оптимизме такой фатализм? — искренне удивилась Катя.
— Хочешь, расскажу про цыганку? — вдруг предложила Лена. — Только Луису не рассказывай, а то он еще запрет меня дома в целях безопасности. Он всегда так трясется за меня.
Катя кивнула.
— Это было в Москве, мне тогда было двадцать два, я успела побывать замужем и развестись и жила с одним обеспеченным мужичком. Все у меня было, но я безмерно скучала с ним. И как-то один раз иду я по площади у Киевского вокзала, знаешь там цыгане всегда?
— Знаю, я всегда от них шарахаюсь, — сказала Катя.
— А мне тогда было скучно, и я решила развлечься. Я замедлила шаг, и одна немолодая цыганка, в цветастой юбке сразу пристала ко мне: «Позолоти ручку, всю правду расскажу».
Я остановилась, она взяла мою ладонь и начала рассказывать о прошлом, кстати, все совпало, но потом вдруг замолчала, бросила мою руку и посмотрела на меня как на прокаженную. «Что такое?» — спросила я. Она молча повернулась и быстрым шагом пошла от меня, даже денег не взяла. Я за ней, догоняю ее, хватаю за руку, разворачиваю лицом к себе, а она глаз на меня не поднимает, только бормочет: «Не буду тебе гадать, уходи». Меня это заинтриговало, я взяла из кошелька сто долларов и протянула ей: «На, возьми, купи себе что-нибудь, только расскажи все, что ты увидела». Мы пошли ко мне в машину, она мне гадала по-всякому и на картах и по руке, но выходило одно — умереть я должна в тридцать лет.
У Кати, несмотря на теплый вечер, побежали мурашки. Она смотрела на Лену, и видела, что та свято верит в это предсказание.
— Какой ужас, — Катя передернула плечами, — и зачем ты только заставила ее погадать тебе. Я всегда считала, что лучше ничего не знать и жить спокойно. Ну а уж случится, так случится.
— А ты знаешь, как ни странно, мне это пошло на пользу, — ответила Лена совершенно спокойно. — До этого я постоянно пребывала в депрессии, а после той встречи все как рукой сняло — жизнь стала для меня прекрасной. Я стала радоваться всему, тому, что день солнечный, что воробьи так весело чирикают, и что я такая красивая. Я пересмотрела свою жизнь и решила, что раз у меня так мало времени, нельзя тратить время по пустякам. Я бросила своего старого любовника, вернулась к рисованию, пошла в школу живописи, перестала ограничивать себя в любви. В общем, стала жить так, как будто каждый день последний. И ты знаешь, я полюбила жизнь.
Катя посмотрела на Лену:
— Цыганка могла ошибиться!
— Ну и ладно, — рассмеялась Лена, — я не обижусь если проживу дольше, но благодаря ней я стала жить в полную силу, а это здорово. Ведь большинство людей растрачивают свои драгоценные минуты на такую ерунду, как будто у них бесконечность впереди, а я научилась ценить время. Мой каждый новый день был полон смысла. Знаешь, я даже написала все, что бы я хотела осуществить, свои самые сумасбродные желания и стала выполнять их по возможности. Например, я очень хотела совершить кругосветное путешествие, я это сделала, хотела прыгнуть с парашютом — прыгнула и многое другое. Страх пропал, у меня появился интерес к жизни. Оказывается человек столько может сделать всего за один день, если считать этот день последним.
Уже на следующий день Катины дела пошли лучше, ее робость и нерешительность прошли. Луис четко обрисовал круг ее обязанностей, передал все необходимые контакты и познакомил с нужными людьми. Он также составил ей список персонала, с описанием каждой должности и работ, за которые отвечал тот или иной сотрудник. Потом он провел ее по отелю и показал, кто где должен находиться и что выполнять.
Администратором отеля была русская девушка Оксана, и Катя вызвала ее, чтобы познакомиться. Деликатно постучав, она появилась у Кати в кабинете через несколько минут. Оксане было около двадцати пяти лет, и ее можно было бы назвать хорошенькой, если бы не излишняя полнота. Она зашла в кабинет и, устроившись на краешке стула, сложила пухленькие руки, украшенные кольцами, на коленях. Катя просматривала бумаги, которые ей дал Луис для ознакомления, и не сразу подняла на нее глаза.
— Екатерина Викторовна, вы меня вызывали? — начала она, чтобы привлечь ее внимание.
Катя оторвалась от бумаг:
— Просто Катя. Мне приятно, что в команде работает соотечественница.
