— Поцелуешь? — нагло поинтересовался.
— Нет!
— Я с твоей матерью развожусь, — оповестил меня и отпустил. — Кать, я…
— Дверь там, — прервала его. — Мне плевать! На тебя! И твой развод! — вру. Мне совсем не плевать. Но сдаваться этому козлу я не намерена.
— Я завтра зайду… — пообещал и всё же, поцеловав меня в макушку, ушёл. Но перед этим с такой жалостью и болью посмотрел на меня и мой живот, что тут же захотелось его прикрыть чем-то. Лишь бы не сглазил или взглядом малышке не навредил.
Почуяла что-то неладное.
Закрыв дверь, пошла в спальню. Легла в кровать, чтобы немного унять боль в дурацком животе. Ничего такого я сегодня ведь не ела. Отравилась… либо токсикоз всё же… не знаю. Мутит и болит…
Промучившись часа два, поняла, что боль не проходит, а наоборот усиливается.
Встала с кровати и пошла к тумбе, где на зарядке лежит телефон. И чуть не заорала, когда на простыне обнаружила пятно крови. Опустила взгляд и поняла, что это от меня. По ногам, штанам…
Боже!
— Алиса, — набрала подругу. — У меня кровь! — в панике кричу. — Алиса… много!
— Выкидыш?! — заорала. — Рустам! Быстро к Кате! Быстро! Катя, мы будем скоро! Надень куртку и жди нас в коридоре! Дверь открой! На всякий случай! — и бросила трубку.
Кое-как дошла до коридора и натянула первое, что попалось. Куртку дедушки. Плевать! Открыла дверь… и почувствовала, как медленно начинаю уходить… сползать по стене, а после и вовсе вырубилась.
Очнулась уже в больнице, судя по обстановке вокруг. Рядом со мной сидела Алиса, держа за руку, а в кресле расположился Рустам. А в руке капельница.
— Алиса… — хриплю.
— Молчи, идиотка! — обиженно шикнула. — Зачем таблетки эти пила?! Зачем от ребёнка избавиться хотела?! Чуть себя не убила! Дура!
— Я… я не… — хочу оправдаться.
— А кто тогда?
«— Конфетка, — Карим закинул первую себе в рот, а вторую предлагает мне. — Конфетку?
— Нет.
— Да, — подносит её к моим губам… — Рот открой. Конфетку съешь и я уйду.»
— Это… он… сделал… — шепчу, не веря в происходящее. — Мой малыш?.. Он?..
Глава 13
— Жив ребёнок, — бурчит Алиса. — Не вышло у тебя ничего!
— Это не я, — хватаю её за руку, чувствуя не то облегчение, не то ещё большую панику из-за происходящего ужаса и того, что чуть не потеряла маленький смысл своей жизни. — Ничего я не принимала. Специально, по крайней мере. С малышкой тоже всё хорошо? — заглядываю в её глаза. — Он не навредил ей? Никак?
— Кто он? — спрашивает подруга, поверив мне и моим слезам. — Тебя что, отравить решили? Кто это… я его! — пыхтит. — С земли сотру! Кто?!
Рустам тоже подскакивает ко мне, вслушиваясь в мои слова.
На поставленный Алисой вопрос ответить не успеваю, потому что в палату врывается разъярённый, бешеный и возбуждённый Карим. С накинутым на плечи халатом мужчина смотрится нелепо, но ему явно плевать на то, что халат не по размеру взял. На врачей и медсестёр плевать! Он словно мчался к единственному источнику воды в пустыне и… наконец, до него дошёл.
— Ты! — кричу. — Это сделал ты! Зачем?! — кричу сквозь слёзы. — Зачем?!
— Нет! — звучит короткое, отчаянное и до жути убедительное. — Вы, оба, вышли! Мне надо поговорить с Катей, — намекает на Алису и племянника.
— А ты случаем не… — начинает подруга, но, получив устрашающий взгляд своего дяди, осекается и, кажется, сжимается от страха. Впервые вижу, чтобы Алиса кого-то боялась. Кидает вопрошающий взгляд на меня, и я киваю, давая понять, что могу остаться одна.
Взяв с тумбочки свой смартфон, Алиса вместе с Рустамом выходит. Аккуратно прикрывают за собой дверь, оставляя нас с отцом моей малышки наедине. С отцом моей выжившей крошки, которую я рожу ему назло.
— Это не я сделал, Кис. Не я, — садится рядом со мной на стул, на котором прежде сидела подруга.
Оставляет между нами некоторое пространство, которого одновременно мало, но… много. Отчего-то хочется прижаться к нему и выплакаться. От счастья реветь, чувствуя, как он меня успокаивает и говорит, что всё хорошо. Что не трогал нас с малышкой и… больше не тронет. Не будет настаивать на аборте.
— Я бы никогда не опустился до такого, — продолжает. — Подвергать риску не только малыша, но и тебя саму. Нет, Киса… Я бы так никогда не сделал.
— Ты настаивал на аборте, — напоминаю.
— Аборт в какой-то степени безопасен, — серьёзно проговаривает, дотрагиваясь до пальцев моей руки, нежно их гладя. И я позволяю… Дура! Верю ему! Хотя не надо! — Ты под наблюдением врачей, а в этот раз, дома, чуть не умерла. Благо твои друзья тебя спасли. Они твои ангелы-спасители, как бы комично это ни звучало.
— Скажи мне хотя бы одну причину, по которой я должна тебе верить… — шепчу, смотря в его глаза.
Долгие минуты звучит тишина, за которую я успеваю несколько раз попрыгать между состояниями «верю» и «не верю». То хочу скинуть его руку, что гладит мою, то, наоборот, выкрикнуть, чтобы он осмелел и… И что? сама не знаю. Хочу просто быть под его крылом и в безопасности.
— Я хочу эту малышку, — наконец заговаривает охрипшим, болезненный голосом, а затем достаёт кошелёк и… показывает мне мой снимок УЗИ, который в тот день он у меня забрал. — Я сохранил его и… — на его губах появляется улыбка. — ... чёрт возьми, не могу отучить себя постоянно смотреть на неё. Гадаю, на кого она будет похожа.
— Ты…
— Не заметила, что после того дня я ни разу не заговаривал с тобой об аборте? — интересуется с таким выражением лица, что реветь хочется. Он… счастлив и чуть ли не плачет. Мужчина плачет… Дикость. — Ни просил, ни угрожал, ни требовал? Пытался помочь тебе и малышке. Не нервировал тебя, чтобы ты ненароком не потеряла ребёнка. Покупал тебе продукты, богатые теми элементами, которые не хватают вашим организмам.
— Я думала, ты выжидаешь время…
Но… его слова…
Стоит задуматься над всем, что он сказал, и я понимаю, что это правда. Он спрашивал меня о моём самочувствии. Покупал продукты, которые рекомендовал врач. Таблетки для беременных. Карим же даже предлагал мне сертификат на курсы массажа, а я отказалась. Разорвала бумажку у него на глазах. И это мне тоже говорил врач… Карим каким-то образом узнавал всё и делал для нас с малышкой всё, что можно и нельзя.
— Я с матерью твоей развожусь из-за твоей беременности, чтобы быть рядом с тобой и… дочерью, — пробует новое слово на вкус, и оно очень ему нравится. — Ольга вчера была у тебя? — спрашивает жёстче.
— Была. Но ничего не сказала. О разводе, — коротко отвечаю.
— Ясно… — тянет, зло рыкнув. После чего цепляет на лицо улыбку и возвращает себе того милого Карима, который любит малышку внутри меня и не причинит ей вреда — Ты… позволишь? — задаёт вопрос, указывая на мой живот. — Я хочу коснуться.
— Касайся.
Лишь секунду помедлив, он пересаживается ближе, раскрывает меня и через ткань футболки дотрагивается до уже ощутимого животика. Вначале делает это почти невесомо, боясь в полную меру ощутить то, что во мне его ДОЧЬ. Но после, осмелев, даже начинает болтать с крошкой, вызывая во мне тонну умиления и даже слёз.
Он рассказывает ей, что, когда она родится, папа скупит ей весь магазин. Что у неё будут любые куклы, о которых она только заикнётся. Что всё ей даст, о чём она только будет мечтать.
Даже завидую…
И хочу верить.
Но пока я не полностью доверяю его словам.
Вдруг всё опять обман?
— Можешь не переживать и лежать в больнице, сколько того требуется. Раньше времени домой не спеши. Я позабочусь о твоём дедушке. Все услуги клиники оплачу сам. Хочу, чтобы вы у меня здоровенькие были. Заодно и твои анализы подправят. Будешь самой здоровой мамочкой, — поднимает на меня улыбчивый взгляд. — Кис…
— Если не ты, то кто отправил меня? — перебиваю его главным вопросом. — Кто хотел избавиться от меня и ребёнка?
— Судя по анализам, препарат в тебе со вчера ещё, — уклончиво отвечает, и в голове сразу же выстраивается логическая цепочка.
