Стою и смотрю на место, где недавно стояла моя уже бывшая жена.
Ненавижу её!
Из-за неё я чуть не лишился Кати и… дочери. Своей маленькой, ещё не появившейся на свет, девочки. Женщины, которая сопротивлялась мне и отстояла своё. И как же я благодарен ей за это… Она ещё не понимает, что сделала со мной в тот момент в кабинете гинеколога…
Не понимает, как перевернула мою жизнь. Она и доктор, который сказал, что у меня будет ДОЧЬ. Девочка.
Катя так похожа на мою Машу. Чертовски похожа… характером и прямолинейностью. Готова сражаться за своё… но не за себя. Поэтому я так боюсь за неё. Боюсь, что однажды… Нет! Катя так не сделает!
«Шеф, отвести её Тиграну?» — приходит сообщение от Назара, вырывая меня из прострации.
«Нет, вывези куда-нибудь на трассу и пусть пешком идёт до города. Но попетляй, чтобы сбить её с толку» — отвечаю, сжав трубку до хруста.
Отбросив телефон в сторону, понимаю, что растерзать её готов, но вынужден помиловать.
— Спокойствие, Карим! Только спокойствие! — говорю себе, настраивая себя, но в секунды срываюсь. И начинаю крушить всё, что вижу.
Потому что устал… существовать.
Теперь я живу.
Вновь.
Ожил.
После смерти одной и скором рождении другой.
Дочь для меня теперь всё.
А её мать? Неоднозначный вопрос.
Ступаю по осколкам, оглядывая то, что натворил. Почти ни одной целой вещи в этой чёртовой гостиной. Ни одна не спаслась от моего гнева и срыва.
Придётся платить огромную компенсацию за порчу имущества, но в тот момент я не контролировал себя. Не понимал, что творю и почему вся моя злость именно в это мгновение вырвалась наружу.
Отчасти осознаю, что это реакция на то, что я чуть не потерял Катю и ребёнка. Злость на то, что женился на женщине, которая это сделать решила и так смогла поступить с невинной душой. Дочери и внучки.
В ней горела не ревность, а нежелание расставаться с той жизнью, что ей давал я. С деньгами, которые она получала без остановки, лишь бы не мешала мне работать.
— Карим? — вопросительно обращается ко мне Назар, застав меня на месте преступления.
М-да уж.
У моего помощника уже давно сложилось обо мне не лучшее мнение. Сейчас ещё решит, что у меня кукушка поехала.
И будет прав.
— Да, — отзываюсь, поднимая с полу осколок вазы, которая стояла прежде на камине.
Красивая была вещица. Мне нравилась. Очень. Отлично вписывалась в интерьер. Я даже хотел себе в дом такую купить.
— Я сделал, как вы и сказали, — спокойно произносит мужчина, но по его глазам понимаю, что он шокирован погромом. — Вывез до трассы и оставил там одну. Ольга сопротивлялась, оскорбляла вас и просила передать, что доберётся до вас и ничем хорошим это для вас не закончится.
— Ясно.
Как-то безразлично.
Все её угрозы — пустышка. И любую из них я смогу отразить, если она не коснётся профессора или Кати. Это я уже давно привык к её фокусам и не верю ей. А вот её родные — наивные.
Но я огорожу их от этой дряни. Чего бы мне это ни стоило.
— Вызвать клининг и бригаду рабочих? — интересуется Назар, указывая на бардак. Достаёт телефон и вопросительно смотрит на меня в ожидании ответа.
— Да, — вздыхаю и поднимаю на него взгляд. — Исправь это… недоразумение. Я поеду к профессору. Нужно поговорить с ним о Кате и об Ольге. Хоть я и уверен, что внучку он в обиду не даст, подстраховаться надо.
— Я не пущу вас за руль в таком состоянии, — помощник поджимает губы. — Либо я сяду за руль, либо вырублю вас одним ударом. Решать вам. Но сами вы никуда не поедете.
— Назар!.. — предупреждающе рычу.
— Вы нужны сейчас Кате и ребёнку, — уверенно говорит, сопротивляясь мне и приказу начальства. — А в таком состоянии вы себя не сможете контролировать. Напомнить вам, что было в прошлый раз, когда вы решили поступить таким же образом?
Многое себе позволяет, но я сам ему в своё время дал слишком много воли. А потом отобрать её не смог. Назар мне… как друг. Именно поэтому он рядом, и я часто к нему прислушиваюсь.
И помощник этим пользуется вовсю. Иногда даже угрожает. Но ведь не со зла и не чтобы навредить. Наоборот, чтобы мозги вставить и обезопасить.
В конце концов, это его работа.
— Прав, — поджимаю губы. — Я пойду перебинтую руку, — показываю на кровоточащую ладонь. — А ты клининг вызови. Потом поедем к профессору.
— Хорошо, — кивает он и набирает кого-то.
Пройдя в ванную комнату, ополаскиваю руку под водой и достаю аптечку, которую давно здесь уже заприметил. Обрабатываю рану и перебинтовываю ладонь, чтобы не напугать профессора. Прячу маленький медицинский чемоданчик обратно и решаю посмотреть на себя в зеркало.
Выгляжу не очень. Словно пятнадцать лет назад.
Убитый. Сломленный. Бессильный.
Но стоит вспомнить, что скоро у меня будет малышка и улыбка появляется на моём лице.
— Несдержанный И… Д… И… О… Т, — хмыкаю, оглядывая себя. — И как ты с таким лицом и характером убедишь Катю быть с тобой? Ради ребёнка?
И правда, не знаю ответ на этот вопрос. Неделю размышляю над этим вопросом и чувствую себя юнцом, что впервые кому-то отношения предлагает.
И дело ведь не в том, что раньше бабы на меня вешались сами, а в том, что Киса меня отталкивает. Не подпускает к себе, несмотря на то, что под сердцем у неё мой ребёнок. Рычит, шипит… кусается и напоминает о моей ошибке.
А чего, собственно, я ожидал после просьб об аборте? Сладкие объятия и обещания какие-либо? Бред.
Катя не такая.
Загрызёт, хоть и мелкая.
Но моё предложение девушке будет другим. Я хочу, чтобы они с ребёнком просто были рядом. Чтобы я мог видеть, как растёт моя дочь, участвовать в её жизни. А если у нас с Катей завяжутся любовные отношения — то тоже неплохо.
Я бы даже этого хотел.
Она красивая, юная, интересная, и ей плевать на мои деньги. Ей плевать на всё, что ей могу дать я. Катя за правду и справедливость.
Но я обману её, если пообещаю всю жизнь быть с ней. Ведь на самом деле я люблю свою первую жену. Сотни раз пытался кого-то полюбить, но не выходило. И в этом раз, думаю, тоже ничего не выйдет… Да и Катя не согласится быть со мной только из-за малышки.
Дождавшись, пока Назар закончит со своими делами, спешу в машину. На заднее сиденье. Позволяю помощнику, который работает со мной не один год, отвезти меня к профессору и не возражаю, хоть и чувствую, что он этого ждёт.
Не люблю быть пассажиром. За рулём чувствую себя комфортнее.
К дедушке Кати поднимаюсь уже сам, без сопровождения помощника. Стучу в дверь и спокойно ожидаю, пока тот откроет мне дверь.
— Карим? — слышу его удивлённый, обеспокоенный голос за дверью, а после она открывается. — Что-то случилось? С Олей? Продукты привёз? — оглядывает меня, стирая со лба капли пота тыльной стороной ладони.
— Нет, — хриплю. — Я к вам.
— А у нас беда! — выдыхает. — Катя моя в больнице! Вот сейчас собираю вещи ей! И поеду! Фрукты купил её любимые, чтобы порадовать её!
— Я знаю, — коротко отвечаю, стыдясь мужчине в глаза посмотреть. — Я был у неё сегодня в больнице. Мой племянник и Алиса привезли её туда, когда у Кати приступ начался.
— Правда? Ох! Я так испугался за свою девочку, — делится он своими переживаниями. — Проходи, Карим! Не стой в дверях!
— Спасибо, — киваю. — Вы можете не переживать, я позаботился, чтобы у Кати были хорошие врачи, палата и лечение.
— Благослови тебя господь, Карим! — произносит чуть ли не со слезами на глазах. — Ооо, моя маленькая Катюша. Я же с ней с самого её рождения. Кроха, с такими огромными глазами… Невозможно было не влюбиться в этот комочек. И сегодня я чуть не потерял её. Знаешь, как это больно? У меня чуть сердце не остановилось.
И я верю каждому его слову. Если Ольге на дочь плевать, то дедушка за свою внучку всех убьёт. Переживает за неё так, что сердце от боли щемится у меня.
И одновременно улыбаться хочу, что у моей дочери будет такой прадед. Даже не сомневаюсь, что он будет любить малышку так же, как и Катю.
