– Святая ты простота, – тянет руку к моему лицу и убирает со лба прядь волос. – Я в этом деле варюсь поболее твоего. Он стопроцентный гей.
– Я не буду тебя ни с кем знакомить и зажимать меня не нужно. Если ты предполагаешь, что он самый, ну познакомься сам. А вообще я его и не знаю. Так, прицепился зачем-то.
– Ладно, проявлю инициативу. Чего ты смеешься?
– Мне кажется, это какой-то бред.
– Сама ты такое слово.
Допиваю залпом коктейль и ставлю его на барную стойку. Просидев в совершенном одиночестве целых пять нескончаемых минут, настроение, несмотря на мой внешний вид и выпитый коктейль, испортилось. Да, это, конечно, не кино и не книга, где герой, видя преображение героини, падает к ее ногам, но герой-то хотя бы должен появиться.
Просидев еще несколько минут, я направилась к общим столикам и тут наконец увидела Зорина. Он мельком взглянул на меня, и… все. Так смотря на… стул, столб. На пустое место, в конце концов. И это после того, как он согласился мне уступить хоть в одной вещи?
Закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Вот уж что что, но навязываться и что-либо демонстрировать Зорину я не буду, равно как и использоваться при этом Мишу. Потянулась за бокалом вина и отпила глоток. Место у меня получилось удобное, спиной к стене и весь обзор перед моим лицом. А вот лучше бы была повернута к стене и наблюдала исключительно лица тех, кто за столом, просто потому что мне не нравится наблюдать за столиком, где сидит Зорин. Как в цветнике каком-то, ей-Богу. Трое знакомых врачей, исключительно женского пола, и еще одна совершенно незнакомая. Симпатичная. Примерно одного возраста с Зориным. Да откуда вы все беретесь?
Хоть бы раз! Хоть единый разочек он повернулся бы в мою сторону. Может, я на самом деле невидимка, а все окружающее это последствие таблеток? Перевожу взгляд на тарелку. Нет, еда более чем реальная. Вот только время течет как-то по-другому. Оказывается, за столом я нахожусь уже полтора часа.
За вторым бокалом вина аппетит все-таки проснулся, и я стала поглощать еду. Правда, быстро остановилась, когда музыка в зале заиграла громче. Взгляд как-то сам упал на танцующих, а их всего-то три пары, в одной из которых танцует Зорин с незнакомой мне женщиной. Той самой, которая сидела рядом с ним. Танцуют они достаточно близко ко мне. К счастью, лица Зорина я не вижу, потому что вид у меня скорее всего говорящий. Не получается скрыть эмоции и сделать безразличное лицо.
Тянусь за бокалом, допиваю оставшееся вино и тут же перевожу взгляд на Зорина. Белая рубашка ему очень идет. Вообще, если быть объективной, он красивый мужчина. Почему-то только сейчас я замечаю, какая у него… попа. Это так примитивно – любоваться чей-то фигурой, но сейчас я делаю именно это.
– Женечка, тебе вина подлить?
– Да, – сглатываю, переводя взгляд на старшую медсестру. – Спасибо, Тамара Николаевна.
Отпиваю глоток уже с третьего по счету бокала и взгляд вновь совершенно случайно возвращается к заднице Зорина. Нельзя иметь такую попу. Ну просто нельзя! Так бы и сжала, а потом укусила. Хрум, хрум, хрум. Перевожу взгляд на стол и натыкаю на вилку кусок мяса. Да, примерно так же впилась бы зубами в его ягодицу. Прожевываю кусок и только потом понимаю насколько больна моя фантазия. Да что со мной такое?
А затем внезапно накатывает. Может он с кем-то танцевать на людях. Может! Просто я не его уровень. Не его… И даже если он мне в чем-то уступит, все равно я для него всего лишь «понедельник, четверг и суббота». И так тошно от этого стало. Хоть сейчас лезь в петлю. Вроде бы это такая ерунда, ничто, по сравнению с реальными проблемами. Однако дико неприятно от осознания, что он танцует и обнимает сейчас совсем не меня. Да, где-то там на задворках сознания я понимаю, что это банальная ревность, но от этого не легче.
Притягиваю пальцы ко рту и только сейчас понимаю, что такая дурная, пусть и не частая привычка, как кусание ногтей, мне сейчас не доступна. Просто потому что ногти наращенные. Пусть совсем небольшие, но красивые и аккуратные. Как я могу испортить такую красоту? Убираю ладонь от лица и тут же прихожу в себя. Да кому вообще нужны мои ухоженные ногти и вообще я? Клиническая идиотка, дубль два. Бар и ресторан…
Резко встаю из-за стола и, прихватив сумочку, выхожу на улицу. Иду, не глядя, до тех пор, пока на стоянке на глаза не попадается машина со знаком такси.
– Извините, а вы свободны или кого-то ждете?
– Уже свободен.
– Тогда мне до Питера, пожалуйста.
***
Ну не кино же это и не книга, чего я, собственно, ждала от этого юбилея? Предложение руки и сердца? Усмехаюсь в голос, на что водитель косо переводит на меня взгляд. А теперь и вовсе открыто пялится.
– Что?
– Мы приехали.
– Ой, – перевожу взгляд на дом. – Точно. Задумалась, извините. Сколько я вам должна?
Первая мысль – сейчас ошарашит и как в банальном кино такая лохушка как я обязательно попадет на деньги, но нет. Сумма, несмотря на приличное расстояние, оказалась вполне приемлемой. Поблагодарив водителя, вышла из машины и направилась в подъезд. Поднявшись на свой этаж, не поверила своим глазам.
– Ты что тут делаешь?!
– Тебя жду, разве это не очевидно?
Глава 17
С опаской открываю дверь, не зная, что ожидать от мамы. Вид у нее странный. Дерганный, что ли.
– Что ты хочешь? – осторожно интересуюсь я, пропуская ее внутрь.
– Мы одни?
– Пока, да, соседка должна прийти с минуты на минуту, – уверенно вру я и, кажется, впервые сожалею о том, что в реале она сегодня не придет. – Зачем ты пришла?
– Пойдем в твою комнату, раз соседка должна прийти.
Мама не спрашивает, в наглую открывает дверь и проходит в мою комнату. Прохожу вслед за ней.
– Да я смотрю твоя комната претерпела изменения. Хорошая кровать, – демонстративно садится на нее. И так меня это взбесило, что я совершенно не своим голосом рявкнула:
– Встань.
– А куда делась твоя псевдоневинная овечья натура? А?
– Что тебе нужно?
– Что? – ухмыляется. – Ты серьезно не понимаешь?! Это ведь Стас купил тебе эту кровать, – не спрашивает, скорее утверждает. – И это все тебе устроил именно он, верно?! – обводит рукой мою фигуру. – Как еще он тебя балует? – вскакивает с кровати и рывком открывает дверь шкафа. Скидывает на пол первую попавшуюся одежду.
Странно, но в момент, когда она продолжила выкидывать вещи из шкафа, у меня появилась какая-то апатия. Наверное, маму даже стоит пожалеть, ведь, по сути, она тронулась головой из-за любви. Неважно, какая она сама и ее объект любви. Если абстрагироваться и убрать свои обиды, она еще более несчастлива, чем я. Правда, моя жалость быстро проходит, когда перед глазами проносятся картинки из детства.
– Эти вещи я купила себе сама, мама. А кровать купил… мой мужчина. Точнее не мой, – усмехаюсь в голос. – А теперь, будь так добра, собери вещи и положи так, как они лежали.
– Какая же ты… шлюха.
– Я? – вновь усмехаюсь, не в силах сдержаться. – Это говорит мне женщина, которая спала с половиной мужиков в нашем доме? Ты же и есть самая что ни на есть шлюха. Только ленивый не показывал на тебя пальцем и не перешёптывался за спиной, что ты спала с очередным женатым мужиком. Так что, да, ты даже не проститутка, те хоть за деньги, а ты просто шлюх…
Договорить я не успела, какое-то мгновение, и мне прилетела хлесткая и болезненная пощечина. Прикладываю руку к горящей щеке и только спустя несколько секунд до меня доходит. Я уже не ребенок, который может молча сглатывать все обиды.
– Только попробуй меня еще хоть раз тронуть. Я тебе так отвечу, что мало не покажется.
– Если сегодня же Стас не вернется домой, то ты об этом очень пожалеешь. Я тебе устрою такую веселую жизнь, что век не отмоешься. Знаешь, одно слово может посеять такое, что мало не покажется. Начну с твоей учебы. Так, что в итоге не доучишься. Продолжу твоей работой. А закончу комнатой, в которой ты живешь. Пару слов о том, что ты водишь сюда мужиков за бабки и быстро окажешься на улице. Ты подумай над этим, когда будешь старательно отсасывать сегодня член моего мужа за очередное платьишко.
