Я приказывал себе смириться. Долгое время. Старался делать вид, что нас любят одинаково, хотя меня в школу отправляли с температурой под сорок, а стоило Мадину чихнуть, как родители в панике вызывали лучших докторов. Меня отец лишил карманных денег, когда я проиграл городской турнир по карате дойдя до полуфинала, а Мадина поощряли всегда, даже за грамоты в духе «лучший кто-то там».
А затем этот гаденыш подрос еще больше и стал настоящей крысой. Мог сдать меня родителям, когда я курил или убегал на свидание к девчонкам. Он стучал и учителям, потому что мы учились в одной школе, хорошо, что хоть недолго. В тот период наша ненависть стала сильнее, чем когда-либо. Подростки жуткие сами по себе, а уж когда находятся в состоянии постоянной «войны», то беды не миновать.
Мы с Мадином стали постоянно драться, могли разнести целую комнату в доме, после, конечно, отгребали от родителей, но после ругани отца, мать почему-то всегда бежала успокаивать Мадина. А когда я спрашивал, какого хрена, мне всегда отвечали, что «он же младший!». Ну и что? Ну и что, блядь? Ему это служило пожизненным карт бланшем!
А затем гад закончил школу на золотую медаль, в то время, как меня дважды пытались оттуда выгнать. Универ я окончил с трудом, а Мадин, разумеется, на красный диплом. Более того, сволочуга поступил в аспирантуру, где с успехом защитил диссертацию в области какой-то экономической херни.
Ну, и как думаете, кому отец отдал весь бизнес? Бизнес, который строил его дед, а перед ним его дед? Многомиллионное состояние досталось никак не мне, а младшему брату, несмотря на то, что он младший!
Я же стал его «правой рукой», помощником. Отец просто посмеялся мне в лицо, но он никогда и не скрывал того, что не видел меня во главе дела всей своей жизни. Он всегда твердил, что я их разочарование. Чего только стоила подаренный автомобиль на восемнадцатилетние Мадину. Дорогущая иномарка класса люкс. А знаете, что подарили мне? Ничего. Я тогда совсем отбился от рук и помню, как вернулся пьяным домой. Родители устроили настоящий вынос мозга. Но никакого подарка. Это все было только для Мадина.
Все лучшее всегда было для Мадина. И судьба не поскупилась на то, чтобы в очередной раз доказать мне это. Когда я увидел Еву, то понял, что все. В очередной раз Мадин забрал то, что должно было быть моим. Только в этот раз было отчетливое ощущение, что все будет намного серьезнее, чем с машиной или даже бизнесом. Ведь здесь уже была примешена женщина.
Я поступил так себе, это я знал наверняка. Я знал это и тогда, восемь лет назад, но остановиться не мог. Начал говорить Мадину, что Ева не вариант, что она последняя распоследняя, что она обязательно окажется шлюхой и наставит ему рогов, опозорит перед друзьями, и он еще пожалеет, что связался с ней. А Мадин слушал меня. Идиот. В смысле, да, после того, как мы стали чуть постарше, вроде бы, между нами образовалось что-то наподобие мира, но меня раздражало не столько его слепое доверие, а то, что он давал мне говорить о своей избраннице кучу гадостей.
Стоит отдать ему должное, однажды он все-таки врезал мне, но после все равно продолжил слушать, как баран. А я не стал останавливаться. Не захотел. Слишком великим был соблазн. Слишком сильно хотелось Еву себе.
Я смонтировал фотку при помощи хорошего знакомого и отправил типа с анонимного номера брату. Там Ева якобы целовалась с другим. На мое удивление, Мадин не поверил. Точнее, зерно сомнения в нем поселилось, но он не сдался так просто, как я думал. Поэтому пришлось идти еще дальше…
34
Я сделал все по-умному. Написал с номера Мадина Еве, что он ждет ее в определенном месте, в определенное время, а затем стер это сообщение с телефона брата. Сам дал денег какому-то стремному чуваку, который должен был подсесть к Еве в баре, подсыпать ей каких-нибудь транквилизаторов и начать ее лапать. Я все выверил по времени, я удержал брата, чтобы он не стал заходить внутрь. Я взял с собой ребят, чтобы если что, те тоже встали на мою сторону и не дали Мадину одуматься. Единственное, чего я не знал, что этот кретин подсыплет что-то сильное, действительно угрожающее жизни. И уж тем более я не знал в тот момент, что Ева находилась в положении. Но, что сделано, то сделано.
А брат… что ж, в тот день умерли остатки моего уважения к нему. Если бы мою бабу кто-то лапал в каком-то грязном баре, я бы разнес этот самый бар в щепки и выбил бы из этого сукиного сына последнюю дурь. И похуй, что было бы потом. Но Мадин никогда не был похож на меня. Он всегда был… правильным.
Хотя по мне Мадин был слизняком. Жалким, трусливым, мелочным, эгоистичным слизняком-мудаком. Но Ева все равно продолжала его любить. Даже сейчас. Я видел это по ее глазам.
Почему? Это всегда было для меня загадкой. Что девушки находили в моем тупоголовом брате и отчего велись на него? Он ведь был не меньшим говнюком, чем я, если даже не большим.
Но никто этого не замечал. Даже наши родители. Они всегда ставили мне его в пример. Вот, Мадин такой молодец, посмотри на своего брата и возьми с него пример, будь ему ровней, ровняйся на младшего! А моих успехов они никогда не замечали!
И я даже не удивился, когда на очередном семейном ужине отец объявил, что бизнес теперь возглавит его любимчик — младшенький сыночек. Меня сделали правой рукой, но ведь и коню было понятно, что на деле я мальчик на побегушках. Мадин поручал мне мелкие дела, те, с которыми не хотел возиться сам, но не столь важные, чтобы если я вдруг их запорю, что-то могло кардинально измениться. В конечном итоге, он полностью перенял шаблон поведения от наших родителей, которые относились ко мне, как к собаке. Вроде и привыкли, вроде и неплохой, но доверия к глупому псу нет. Ему можно доверить разве что мячик приносить.
Когда этот пень «приказал» мне нарыть информацию о Еве, я охренел. В смысле, только тогда этот идиот соизволил мне сказать, что бывшая вернулась в их дом, работать прислугой. После того, как они расстались с моим братом, у нас с Евой случился еще один разговор, уже после того, как Мадин послал ее из Эмиратов по моему телефону. Она тогда была кажется на шестом или седьмом месяце беременности. Я пил пару дней подряд, а потом все-таки набрался смелости и снова подкатил к ней. Пообещал, что буду заботиться о ее ребенке, дал слово, что у меня серьезные намерения по отношению к ней, я только в любви ей не поклялся. Знаете, что сделала в ответ Ева? Плюнула в меня. В прямом смысле этого. Вот до такой степени я был ей отвратителен.
После того разговора я понял, что она не посмотрит на меня, даже если случится апокалипсис и я останусь последним мужиком на планете. Обидно, но факт оставался фактом, и мне ничего больше не пришло на ум, как вычеркнуть ее из своей жизни. Смысла за ней гоняться дальше просто не было. Она отказывала мне много раз, пока была с Мадином, и я все думал, что если он исчезнет с радаров как последняя скотина, у меня, наконец, появится шанс. Но вот Мадина на пути не стало, а Ева все равно кривилась и морщилась при виде меня, будто я был прокаженным. У меня изначально не было ни единого шанса, просто признать это оказалось чудовищно непросто.
Я не следил за ее жизнью. Вообще. Постарался забыть и забыться. Занялся рутинными делами, стал встречаться с другими девушками, зажил, как обычно, как и всегда. И лишь пару месяцев назад я понял, что я натворил. Через что заставил пройти в одиночку ту единственную, что до сих пор продолжала мне сниться.
Я не знал, что ребенок родился с проблемами со здоровьем. И я никогда не делал ставку на то, что эта история коснется кого-то, кроме меня, Мадина и Евы. Я не знал, даже предположить не мог, что за мои безрассудные поступки будет нести ответственность ни в чем неповинный ребенок.
А знаете, что самое стремное в этой ситуации? Я бы хотел помочь этому ребенку, и я бы сделал это, причем анонимно, только вот нарыв информацию, я понял, что операция и реабилитация, которые требовались Игорю стоили столько, что мне и не снилось. Да, я был сыном богатых, очень богатых родителей, но знаете, что у меня было? Ничего. Роскошная квартира, в которой я жил была записана на отца, машины — на мать. У меня была зарплата, которую милостиво платил мне младший брат и кое-какой небольшой счет в банке, так, на черный день. Его бы даже близко не хватило на то, чтобы помочь этому мальчику.
