Появился официант, поставил на столик разноцветные коктейли, сырную тарелку.
— Мы не заказывали, вы ошиблись, — на всякий случай сказала Люба, хотя она догадывалась, чей это заказ.
— Это нам, — раздался за спиной голос Демьяна.
Он обошёл диван, сел рядом с девушкой. Положил руку на плечи Любе, провёл носом по шее:
— Не скучала без меня? — спросил он, прикусывая мочку уха. — А давай сбежим от всех?
Она помотала головой:
— Девчонки скоро уедут, и я снова буду вся твоя.
Люба положила голову на его руку. Посмотрела в глаза, светящиеся нежностью. Ей было хорошо с ним. И сейчас она на все сто процентов была уверена, что влюблена.
— Что там с волчонком? Надеюсь, вы сдержали обещание и не обидели его. Иначе…
— Посмотри на подругу в центре круга. Как ты думаешь, что происходит?
А в центре круга Свят с Изольдой, щека к щеке, почему-то под рок танцевали танго.
— Всё-таки Свят экспроприировал волчонка. Жалко Рому. Вы с ним как с пацаном обошлись. — Люба, не поднимая головы, повернула её и смотрела на Демьяна.
— Глупыш. — Он наклонился и коснулся её губ. — И всё-таки я тебя украду. Роман сам отдал. Эта собака ему дом разнесёт. Кстати, это не волк, а помесь хаски с местным дворянином.
Раздалась медленная мелодия. Демьян встал, потянул на себя Любу. Она последовала за молодым человеком. Сцепила руки у него на затылке, положила голову на плечо и позволила вести себя. Запах парня заводил её, и Люба понимала, что он точно сейчас похитит её, и вряд ли она будет против. Демьян бережно прижимал девушку к себе. Сквозь одежду она чувствовала жар его тела.
Они медленно поворачивались, и вдруг в поле её зрения попала фигура Игната. Парень сидел на их месте. Он не сводил глаз с пары. Когда же встретился взглядом с Любой, то слегка улыбнулся. Почему-то у неё сжалось сердечко. Она уткнулась в плечо Демьяна, как бы ища у него защиты, а саму так и тянуло посмотреть, до сих пор ли Игнат наблюдал за ними. И в какой-то момент она поняла, что если увидит безразличие в его взгляде, ей станет очень больно. Что происходило с ней, Люба не понимала.
Медленный танец закончился. «Пошли, я так скучал без тебя», — тон Демьяна был просящим. И где-то в глубине души Люба осознала, что он боялся отказа. И причиной тому — Игнат. Какой-то маленький чертёнок так и подбивал её сказать ему: «Нет» и посмотреть, что будет дальше. Но лишь голос благоразумия не позволял это сделать.
Рядом зашумела толпа. Люба обернулась и застыла: Вера, подхватив под руки Тимура и Романа, скакала, выкидывая то одну ногу, то другую. Мужчины пытались за ней поспеть, но сбивались.
— Мальчики, надо бы вам потренироваться! — кричала Вера. Её глаза сияли, щеки раскраснелись, волосы растрепались. — Ап-ап-ап, — кричала она. — Руки вверх, давайте танцевать. — Пыталась подпевать группе.
— Демья-ан, — вот сейчас Любе точно не хотелось уходить. Она остановилась и усиленно хлопала в ладоши. А Вера тем временем подскакивала сначала к Роме, подхватывала его под руку, кружила, отскакивала назад, хлопала в ладоши, крутилась вокруг собственной оси, подскакивала к Тимуру, проделывала то же самое. И неважно, что музыка совсем не подходила под этот танец, главное, что было весело.
Изольде, по-видимому, одного Свята тоже стало мало, она подскочила к Игнату, вытащила его на танцпол.
Люба и Демьян сами не поняли, как они оказались вовлечены в весёлую пляску…
Глава 16
Друзья вышли от ветеринара и всей командой направились в «Зоорай». Щенку было куплено несколько шлеек разных цветов и фасонов, мягкий ошейник, несколько поводков, просторная клетка-домик, кости, чтобы грызть (но ботинки в итоге оказались вкуснее), игрушки-пищалки, переноска для машины, «кроватка», пелёнки, миски и даже фонтан для питья.
Покупки заняли весь багажник, и щенку вместо переноски, ибо там тоже лежали подарки, пришлось ехать на заднем сидении.
Игнат, несмотря на то, что сам участвовал в опустошении зоомагазина, поставил условие, что щенок в номере будет жить в клетке-домике.
— Бессердечные твари, — восприняла эту новость Изольда.
Ровно пятнадцать минут лохматый малыш просидел в заточении. Он не скулил, не выл и не пытался просунуть морду между прутьями. Нет, он поступил гордо: лёг, повернувшись хвостом к комнате, и тяжело вздыхал. Первым не выдержал Свят.
— Игнат, будь человеком. Умрёт же от тоски, потом всю жизнь себя корить будешь.
Казалось, что Игнат только этого и ждал, ибо он тотчас ответил:
— Хорошо, только в ваше отсутствие — в клетке.
Страдальцу открыли дверцу, но он не подумал выходить. Пришлось уговаривать… Когда же наконец его высочество соизволило покинуть клетку, то выяснилось, что вздыхал не он, а злополучная перчатка Свята, которая мужественно боролась за сохранение пальца. Перчатка проиграла.
У семи нянек, как известно, дитю всё можно. В результате зал номера Демьяна, куда Гранита привели с собой, оказался отгрызен от интернета.
Счастливый барбос, которого Свят записал под кличкой Гранит, быстро завоевал популярность среди студентов, обитающих на турбазе и работающих над проектом. Теперь Изольда не знала недостатка в пончиках и бубликах. Это была мзда за возможность погулять с собачкой. Начались настоящие шпионские игры. Изольде передавали выпечку всеми возможными способами, чтобы не попасться. Напрасно Свят с Демьяном пытались пресечь сбор подати. В смекалке Изольде не откажешь.
Гранит отзывался на все клички, начиная от «Эй, собака!» и заканчивая «Кто съел мои тапки?» При этом он честно признавался в содеянном, счастливо выплёвывая недожёванную деталь, виляя хвостом и виновато заглядывая в глаза. Его ненавязчивая наглость не знала границ. Но, конечно же, больше всех Гранит обожал Свята. И тот ему простил свои ботинки без шнурков, ибо они оказались очень вкусными, и перчатку без указательного пальца, чтобы удобнее было за ушком почесать.
Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Выходные подходили к концу. И вот наступил момент прощания.
Буфетчица неслась по снегу прямо в тапочках. В руках у неё было что-то завёрнутое в салфетку:
— Подождите, я мальчику принесла, чтобы не проголодался в дороге, — кричала она.
На парковку въехало такси, оттуда вышла Аня, а за ней ещё три девушки:
— Помогите, тяжело. — Она пыталась вытащить с заднего сидения какой-то пакет. К ней подошёл Свят, потянул на себя.
— Это что? — спросил он, разглядывая вытащенное. — Только не говори…
— Это не тебе, — перебила его Аня. — Изольда, вот еда малышу, мы с девчонками скинулись. Нам сказали, что лучше с ягнёнком… — И она показала на упаковку собачьего корма в четырнадцать килограмм. — Вот, это самая большая у них. Можно мы попрощаемся с щеночком?
Студентки направились к Граниту, который сидел на снегу около ног парней. По дороге Аня хотела сунуть Изольде коробку с пончиками, но её тут же перехватила рука Свята:
— Спасибо, Анечка, за заботу о собачке и Изольде. Она жертвует эти пончики вам. С чайком попьёте, меня вспомните добрым словом. Да, дорогая?
Он поцеловал возлюбленную в щёку. Потом подошёл к машине, открыл багажник и задумался. На снегу рядом с машиной лежала груда из кормов, игрушек, лотков и мячиков.
— Ну и куда это всё я положу? У меня не грузовик.
— Кидай мне, — предложил Жека. — Я на неделе в город поеду, завезу.
— Зачем ты поедешь в город? — удивлённо спросил Демьян.
— Шнур надо купить взамен изгрызенного, — ответил Жека. Хотя все прекрасно понимали, что дело в Барби, с которой он поссорился перед поездкой.
— Тогда езжай сегодня, а завтра вернёшься, — предложил Демьян.
Парни занялись погрузкой подарков для Гранита в машину Жеки.
Снежные хлопья бесшумно спускались с небес. Тяжёлые серые облака укутали солнце, сдерживая его лучи. Тишина повисла в воздухе, сонная и одновременно многословная. Три подруги стояли на парковке и молчали, изредка вздыхая и поглядывая друг на друга.
