верхние края чашечек. Да он ахренел совсем?!
– Нет! – кричу и брыкаюсь ногами, пытаюсь его оттолкнуть. – Не смей!
Но он меня не слушает. Прижимает своей грудью мои ноги и выворачивает лифчик вниз, оголяя грудь.
Наглые глаза внимательно прилипают к моим маленьким холмикам. Ни один парень никогда не видел их. До этого момента. Соски от холода скукоживаются и набухают. Я зажмуриваю глаза, чтобы хоть что-то закрыть от позора.
Но даже с закрытыми глазами я чувствую его взгляд. Ощущаю ветерок дыхания обнажённой кожей.
– Очень красивая грудь, – говорит мерзавец. – Такую вообще не стоит прятать в лифчик.
– Да, прям так и ходить по институту, – говорю, чтобы отвлечься от пикантности ситуации. Он когда-нибудь перестанет на меня смотреть? Может, моргнёт хотя бы?
– Да, парням бы понравилось. А мне надо покурить, – достаёт из кармана пачку сигарет и зажигалку.
– Ты ещё и куришь. А ещё спортсмен, называется.
– Да, совсем не мужчина твоей мечты, – он отходит к раковине и вскрывает пачку. – Хоть не пью, но вот сигаретку раз в месяц-два да выкуриваю. Обычно это повод менее приятный, чем чьи-то классные сиськи. Но я как знал, запасся.
Закуривает. Вытяжки в доме конечно нет.
– Может, ты уже поправишь мне лифчик, а потом будешь курить хоть все двадцать сигарет?!
– И лишить свои глазки такой услаждающей картины?
Он медленно качает головой.
– То есть ты меня вот так и оставишь?!
– Да. Сойдёт за твоё наказание.
– Грязный извращенец, – говорю я и разворачиваю стул к нему спиной. Хочется добавить «чтоб ты сдох», но закусываю язык, чтобы не нарваться на новое «наказание».
Чувствую запах сигаретного дыма всё ближе.
Очень близко. Прям у носа. Я не вижу его, но знаю, что он очень близко.
– Ненавидишь меня…– жаркое дыхание обжигает шею. – Я такой грязный извращенец. А ты такая чистая, невинная. Я уверен, ты и вправду девственница.
Он затушивает сигарету об стол. Потом его руки опускаются мне на плечи. Надавливающими движениями проходят по мышцам. Из-за постоянно связанных сзади рук там всё ноет, и массирующие движения отзываются блаженством.
– А знаешь в чём парадокс? – его руки спускаются к моим грудям. – Чем больше ты меня ненавидишь, тем сильнее будешь хотеть, – захватывает в обе ладони мои маленькие грудки, и слегка сжимает. Потом поглаживает. Еле дотрагиваясь, проводит по соскам. – Потому что тебе будет стыдно за желания своего тела. А они уже на лицо.
Он поигрывает пальцами с выпуклыми сосками, а я не понимаю, почему до сих пор позволяю это. Почему не кусаюсь, не кричу, и какой-то странный трепет пронизывает тело. Неужели мне это и вправду нравится?! Нет, этого не может быть, он унижает, оскорбляет меня и трогает против моей воли. В этих прикосновениях нет ничего приятного!
– Мне просто холодно, идиот… – выговариваю я.
– Успокаивай себя, обманывай. Тем острее будет пик наслаждения, когда ты разоблачишь своих демонов. И можешь не сомневаться, к этому моменту мои грязные руки облапают каждый сантиметр твоего чистого тела. Нежно и грубо, так что оно будет ныть и просить ещё.
Проводит языком по моей шее. Кожа покрывается россыпью мурашек. Я не вижу его и, должно быть, поэтому моё тело так реагирует.
Он отстёгивает брительки от лифчика и расстёгивает застёжку. Выкидывает лифчик на грязный пол, как какую-то ненужную тряпку. Целует в плечо, в шею. Руками ласкает груди. Трудно поверить, что эти руки могут так нежно гладить… словно тёплый пух касается моей кожи.
Но стоит об этом подумать, как он сжимает груди в ладонях, и грубо засасывает шею. Но это… не вызывает отторжения. Соски наливаются ещё больше и какое-то странное тепло внутри…
– Сладкая, нетронутая нимфа, – шепчет на ухо. – Ты кайфанёшь, моя девочка. Я тебе это обещаю. Не знаю, зачем ты крутишься вокруг моего брата, но ты его точно не любишь.
– Тебя я тоже не люблю.
Блин, я что так сказала? «Тоже»? Надеюсь, он не расслышал.
– А ты уверена?
Он вдруг отстраняется и словно исчезает. Нет ни рук на груди, ни губ на шее, ни горячего дыхания в ухе. И я не буду врать себе, что первой моей реакцией не было желание вернуть всё обратно. Но это вовсе не потому, что мерзавец вызывает во мне какие-то чувства. Просто до него меня никто так не трогал, и я даже не знала… что это так приятно. Это из разряда, если бы я знала, что секс это так хорошо, я бы занялась им раньше. И точно с кем-нибудь другим.
Слышу звук отдаляющихся шагов. Потом хлопок двери.
Глава 18
Разворачиваюсь. Лебедев в туалете.
Ключ и ножик по-прежнему лежат на столе. Очевидная провокация. Но также мой маленький, но шанс.
Я встаю с кресла и наклоняюсь к столу, чтобы зубами передвинуть ножик к краю. Касаюсь голой грудью стола и замираю, нависая ртом над предметами. Я уже полуголая, если опять не получится, он трусы с меня снимет? Перерезать верёвку я наверняка не успею, а ножик этот специально подсунул, чтобы подтолкнуть меня к провалу всей операции. Не делай резких движений, думай, Вика, думай!
Верёвку можно перерезать и после побега. На бегу, конечно, неудобно, но я и не убегу далеко, если не закрою Лебедева в доме. Так что ключ моё основное оружие, нож просто с собой. Марш-бросок до двери не выйдет, со связанными руками я её долго буду открывать и закрывать. Остаётся только надеяться что я умею красться и у него не идеальных слух. Но лучше сначала проверить свои возможности.
Не беря пока ничего со стола, максимально тихо подкрадываюсь к входной двери. Дохожу по коридору до туалета и слышу тонкий скрип под ногами. Чёртов старый дом с его трухлявым полом!
Дверь туалета распахивается. Как же хорошо, что я не взяла ключ. И не резала верёвку.
Стою, невинно подпираю стенку и переминаясь с ноги на ногу. Он бросает короткий взгляд на стол.
