даже без иронии на лице вошел во двор.
По дорожке мы прошли к крыльцу дома и почти получили деревянной дверью, окрашенной в зеленый цвет, по носу.
– Вы кто? – спросила пожилая женщина.
Назвать ее старой язык бы не повернулся. Волосы даже не седые, жгуче-черные, хотя не стану отрицать, что крашеные. А вот лицо морщинами испещренное, но глаза совсем молодые, будто ей лет тридцать максимум.
– Здравствуйте, – улыбнувшись, кивнула я.
– И тебе привет, – ни капли не дружелюбнее ответила Валентина Евграфовна и перевела взгляд на Ромочку. – Я тебя где-то видела?
– Вряд ли, – улыбнулся он, но на женщину эта улыбка ни черта не подействовала.
– Меня зовут Вика, а это Рома, – наконец-то представила я нас, ответив на первый вопрос хозяйки.
– Я поняла, – кивнула Валентина Евграфовна. – Ну, входите.
А вот я опять ничего не поняла, но послушно последовала в дом. В сенях стоял диван, напротив него – стол, тут мы и устроились, несмотря на то, что солнце сейчас как раз припекало в затылок.
– Кваса холодного хотите? – неожиданно предложила наша новая знакомая.
– Очень, – ответила я, и Ромочка пнул меня кулаком по ноге.
Нет, ну а что делать, если он вдруг замолчал? Осматривается тут, будто глухонемой, и не понимает, о чем вообще речь. Мне как бы помощь нужна, я опять начинаю волноваться.
Вернувшись с домашним квасом, Валентина Евграфовна поставила на стол графин и три стакана.
– И что? – спросила она. – Говорить не начнете, зачем вы пришли?
Ромочка снова промолчал, будто увлекшись квасом, и я начала, стараясь быть предельно аккуратной, чтобы нас не выставили:
– У вас недавно жила девушка, ее зовут Ксения.
– Была такая.
Валентина Евграфовна снова посмотрела на Ромочку, и я по инерции тут же перевела тоже на него взгляд.
– Черт! – вырвалось у меня.
– Что случилось? – спросили меня одновременно.
Я понимала, что моя догадка будет звучать глупо, но женскую интуицию никто не отменял. И Ромочка был прав: мне надо было расслабиться. Оказывается, так действительно мозги работают. Или работают неправильно…
– Глаза… – только и выдавила я из себя, думая, что хоть кто-то поймет мой намек.
– Девочка, да ты умная, – кивнула Валентина Евграфовна.
– Что? – не понял Ромочка.
Вот! Не все коту масленица. И у меня тоже может быть час триумфа – не только же этому умнику все скрывать. Пусть почувствует себя на моем месте.
– У вас глаза одинаковые, как и у Тимура Оскаровича, – подвела я итог.
– И что? – снова не понял Ромочка.
– А то, что я твоя бабушка, – огорошила нас обоих, заставив подавиться вкуснейшим квасом, Валентина Евграфовна.
Если Ромочка просто подавился, то я еще отчетливо икнула.
– Бабушка? – с недоверием переспросил Ромочка.
– Вы мама Тимура Оскаровича? – уточнила я.
– Ты спрашиваешь очевидное, – пожала плечами Валентина Евграфовна. – Мне показалось, что ты умнее, если смогла догадаться только по глазам.
Нет, еще одного члена этой семьи на мою нежную психику будет много. Они все… такие разные, но при этом доводят меня своими словами до белого каления.
– Я просто растерялась от неожиданности, – даже с обидой заметила.
– Подождите, мадам, – быстро пришел в себя Ромочка, – я вас вижу впервые в жизни. И никогда о вас не слышал.
В глазах Валентины Евграфовны сверкнул знакомый огонек. О, такое я видела и у Тимура Оскаровича, и у Ромочки, так что даже не удивилась.
– Мальчик, – хозяйка дома улыбнулась, – я тоже тебя не знаю, поэтому давай обойдемся без объятий и рыданий друг у друга на груди.
– Офигеть гены… – только и протянула я.
Может, мне пойти учиться в вуз, выбрать генетику основным направлением, а потом на этой чудо-семье защитить диссертацию? Идея бредовая, и это вообще не так работает, но почему-то только такая мысль прилетела в голову. Ой, неудивительно, ведь моя голова так настрадалась от всего происходящего, пусть и не настолько, как Федина. Хотя сейчас думаю, что лучше получить один раз тяжелым предметом, чем постоянно встречаться с членами этой семьи.
– Видимо, у нас это семейное, – нашелся Ромочка, – не общаться с родителями.
– Тимур ушел из дома, едва ему стукнуло восемнадцать, – подлив нам кваса, сказала Валентина Евграфовна. – Конечно, не в институт поступать, а связался с плохой компанией. Мы с мужем, твоим дедом, – чуть кивнула в сторону Ромочки, – наверное, сами виноваты, потому что были заняты больше работой, чем детьми.
– Детьми? – тут же спросила я. – Тимур Оскарович не единственный ваш ребенок?
– Был младший еще. Тимур за ним присматривал, когда мы с мужем ездили в командировки. Конечно, и мать моя тогда была жива, она вроде как следила за обоими детьми, но Тимур был главой. Пусть Артур был всего на два года младше, но как будто отцом старшего брата считал.
– У меня еще и дядя есть? – поджал губы Ромочка. – Все веселее и веселее.
Боже, нет. На них надо защищать диссертацию по семейной психологии. Но тут я зацепилась за слова Валентины Евграфовны.
– Был?
– Да, он утонул. И Тимур винил в этом нас с мужем.
– Мне жаль, – не зная, что еще сказать, произнесла я.
Ромочка молчал, водя указательным пальцем по стакану, Валентина Евграфовна только кивнула на мои слова. Я почувствовала себя неуютно в этой тишине и приложилась к квасу, хотя он уже не лез в меня.
Наконец-то Ромочка отошел от новых семейных историй и спросил:
– А Ксения? Как она вас нашла?
– Я и не пряталась, – в привычной для этой семьи манере ответила Валентина Евграфовна. – Даже кое-что знаю о Тимуре. В Москве работает моя коллега, правда, преподает сейчас. Вот и позвонила мне как-то поздравить.
– С чем? – удивилась я.
Сын-контрабандист – это не повод для родительской гордости.
– Что он стал самым молодым доктором исторических наук на ее памяти.
Наверное, мои брови достигли корней волос. Доктор наук и контрабандист в одном лице – это звучит как дрянной анекдот. Пошел бы учителем истории работать, нес светлое и доброе в детские головы, а он ступил на скользкую дорожку.
Так, мне вообще не должно быть дела до чудо-папы и его мотивов.
– Ну, – усмехнулся Ромочка, – хоть мозги в наследство получил отменные.
Самомнению этого человека нет предела.
– Знаешь, у бабки с дедом тоже есть ученые степени, – прищурилась Валентина Евграфовна. – Мы доктора геолого-минералогических наук.
На фоне этой семьи гениев чувствуешь себя ущербным. Я не выдержала и повернулась к Ромочке:
– А ты? Тоже, может, уже великий ученый?
Хозяйка дома хмыкнула, а этот умник пожал плечами:
– Я пока всего лишь кандидат наук.
Так, мериться учеными званиями и степенями, пожалуй, хватит. Но все равно… Более странной
