семьи я не встречала. Не общаются годами, но при этом у всех есть что-то общее. Они наверняка и сами не хотят быть настолько похожими.
– Ладно, – уставилась я в стакан, – давайте вернемся к Ксении. Где она?
– Не имею ни малейшего понятия, – сразу же ответила Валентина Евграфовна. – Как ухала от меня, так и пропала.
Заботливая бабушка, ничего не скажешь.
– А зачем она к вам приезжала? – спросил Ромочка.
– Познакомиться. А еще спрашивала о наших исследованиях в Израиле. Только вот вроде она девочка умная, но пришлось ей объяснять, что я геолог, а не археолог. Хотя с ними мне тоже приходилось работать.
– Израиль? Почему Израиль? – не поняла я.
Ну да, я уже привыкла быть самой непонимающей.
– Мы с мужем действительно много работали там. Геологически интересное место для любого ученого, но мои рассказы о медных шахтах, добытых минералах Ксению не впечатлили. Ее интересовали сказки.
Валентина Евграфовна едва заметно улыбнулась, будто спрашивая нас о чем-то.
– Израиль, сказки, – покачал головой Ромочка. – Я понял. Это место после прочтения книги стало ее больной фантазией.
– Что за место? – поторопила я, уже подпрыгивая от любопытства. – Наверное, я эту книгу не читала.
– О, эти три слова, наверное, слышали все, – нагнетал Ромочка.
И когда он их произнес, я от удивления открыла рот. Да уж, сестренка, кажется, самая ненормальная в этой семье.
Я посмотрела на Ромочку подозрительно, думая, что он опять издевается надо мной, потом перевела взгляд на Валентину Евграфовну. Нет, они явно не шутили.
– Копи царя Соломона? – недоверчиво переспросила я. – Но это же…
– Ага, приключенческая сказка, – кивнул Ромочка. – Затерянные страны, несметные сокровища…
– Но место с таким названием существует, – сказала Валентина Евграфовна. – В Израиле есть долина Тимна, и старые медные шахты как раз и называются «Копи царя Соломона». Но несметных богатств там нет, а вот экскурсии интересные. Не в самих шахтах, а по всей долине. А с точки зрения геологии…
– Подождите, – перебила я невежливо. – То есть это просто старые шахты?
– Да, – кивнул Ромочка. – Всего ничего в долине на шестьдесят квадратных километров.
– Откуда такие познания?
Странно было, что этот умник знает точные размеры долины. Может, он на пару с сестрой увлекся приключенческими романами? Не живется же людям спокойно. И что потом? Таинственный остров? Золотой город?
– А я разве не говорил? – наиграно удивился Ромочка. – Я учился на географическом факультете МГУ.
– Так, ладно, – выдохнула я, не желая возвращаться к этой теме. – Я книгу не читала, но из какого-то фильма помню, что копи находятся в Африке. И да, они не медные, а алмазные.
– Ох, это кино, – покачала головой Валентина Евграфовна. – Любят они извращаться над Соломоном.
Геолог, историк, географ – не семья, а научно-исследовательская группа. О, а мама потом воспоет их приключения в своих стихах. Н-да, и об этом я даже подумала без иронии. Интересно, а сумасшествие передается половым путем? Риторический вопрос. Я же медик, в конце концов, а задаю сама себе такие дурацкие вопросы.
– Я в шоке, – подвела я итог.
Валентина Евграфовна улыбнулась и сказала:
– Думаю, в романах и этих фильмах копи перенесли в Южную Африку, потому что она лидировала не один год по количеству добытых алмазов. До сих пор даже не истощилась, в отличие от индийских приисков.
Что ж, с одной очень интересно и познавательно, да и объясняет, почему Соломон вдруг стал популярен в Африке, но с другой – некоторые, как, например, Ромочкина сестра, понимают все слишком буквально.
И я так и не поняла, куда она все-таки поехала. В медные шахты или в алмазные копи? Но главное, что вроде бы никакой опасности для Ксении нет, да и искать ее, судя по всему, не надо. И тогда возвращаемся к вопросу… Какого, блин, черта просто не позвонить Ромочке и не сказать, что у нее все в порядке?
Думаю, что ответ, вероятно, заключается в проблеме детско-родительских отношений. Если папа следил за Ромочкой, то мог и за Ксенией, а она, видимо, не хотела, чтобы Тимур Оскарович знал, куда и зачем она отправилась.
Кажется, Ромочку посетила какая-то схожая мысль, потому что он, достав телефон, начал кому-то звонить. Я решила, раз этому умнику можно без спроса нарушать личные границы, то и мне спрашивать необязательно. Прильнув ухом к телефону, а грудью – к Ромочкиному плечу, я стала слушать гудки.
– Алло! – раздался голос в трубке.
Да это же Федя!
– Скажи, – без прелюдий начал Ромочка, – когда ты с ним работал, – видимо, специально обошелся местоимением, чтобы никак не конкретизировать папу, – у него были какие-то дела с Израилем?
– Он никому не доверял всю информацию, но я знаю, где достать записи обо всех поставках и каналах.
– Отлично, тогда надо будет этим заняться.
Опять взлом с проникновением? Нас точно посадят – не может же преступникам постоянно везти. Нет, в этот раз точно без меня.
– Я позвоню чуть позже, – даже не сопротивлялся Федя, которого такие предложения не напрягали так, как меня.
Ромочка положил телефон на стол и посмотрел на Валентину Евграфовну:
– Расскажите все с самого начала. О чем подробно Ксения расспрашивала, что хотела найти, связывалась ли с кем-нибудь.
– Уморил ты меня, парень, – поднялась она. – Пойдемте в кухню, я поесть приготовлю. Вы, судя по всему, никуда не торопитесь.
Я бы с удовольствием торопилась отдыхать, но любопытство пересилило, хотя мне вообще не должно быть никакого дела до Ромочкиной сестры. Поэтому следом за хозяйкой дома я пошла на кухню.
Валентина Евграфовна не сразу начала говорить. Дала мне чистить картошку, а Ромочке – отбивать мясо. Он с подозрением посмотрел на старый молоток – видимо, во Вьетнаме таких нет. Но пользоваться этим раритетом Ромочка умел. Ну, с его родителями наверняка пришлось учиться готовить с раннего возраста.
Но это опять же не мое дело. Я так и не поняла до сих пор, что здесь делаю.
Вот зачем Ромочка потащил меня с собой на поиски сестры? Не сказать, что из альтруизма, когда заливал мне о скрытой любви к приключениям.
О! Наверное, в этой чудесной семейно-рабочей компании не хватает медика. А что, Федина голова уже пострадала, поэтому делаем вывод, что поиски людей и контрабанда дела опасные.
Мы так увлеклись готовкой, точнее, подготовкой к готовке, что молчали минут двадцать. И только когда Валентина Евграфовна включила плиту, сказала:
– А у вас какие-то странные отношения.
– У нас нет отношений, – тут же выпалила я.
– Ты такая смешная.
– И чем же?
Я уставилась на Валентину Евграфовну, ожидая
