не принесет никому никакой пользы.
Он выжидающе смотрел на меня, пока я, наконец, не кивнула, прежде чем он вышел и закрыл дверь. Мгновение спустя я услышала щелчок замка и осталась одна.
Я подошла к двери, прислушиваясь к звуку отъезжающей машины. Потом я снова заколебалась.
Возможно, это была уловка? Возможно, он просто хотел посмотреть, попытаюсь ли я сбежать, если представится такая возможность. Может, он даже жаждал возможности наказать меня?
Я выдохнула и направилась обратно на кухню, стараясь не обращать внимания на собак, которые вернулись к своим одеялам. В доме не было занавесок, так что я могла видеть дорогу.
Машина Гроула исчезла, но я всё ещё не могла поверить, что он оставил меня одну.
Мои глаза начали сканировать окрестности в поисках чего-то необычного. Этот район родился из нищеты.
На крыльце дома напротив, сидел старик. Он наблюдал за мной или, по крайней мере, за домом Гроула.
Неужели Гроул заплатил ему, чтобы он присматривал за входной дверью?
Я отошла от окна и поспешила к задней двери, ведущей в сад. Когда я прикоснулась к ручке, она открылась.
Гроул её не запер. Поскольку этот парень был слишком бдителен, чтобы случайно оставить дверь незапертой, это была либо ловушка, либо он знал, что я не смогу убежать, даже если попытаюсь.
Обе собаки появились рядом со мной, напугав меня. Но я их не интересовала. Вместо этого они вышли в сад и начали преследовать друг друга.
Я вышла на улицу и внимательно огляделась.
Единственный способ преодолеть высокий забор — это перелезть через него благодаря стулу или столу. Поскольку кухня была лишена такой роскоши, как стулья, садовая мебель была моим единственным вариантом.
Хотя стол выглядел недостаточно устойчивым, чтобы выдержать мой вес, а стулья были слишком низкими, чтобы предоставить мне достаточное преимущество в росте.
Однако когда я попыталась сдвинуть стулья, они не сдвинулись с места.
Я взглянула на землю и обнаружила, что они привинчены к бетонному крыльцу.
Неужели это сделал Гроул? Но когда? Прошлой ночью, когда я спала?
Я резко рассмеялась и опустилась на один из них. Я не могла перестать смеяться.
Собаки прекратили погоню и наблюдали за мной, явно обеспокоенные моим смехом.
Даже я испугалась этого звука. Каждый предмет мебели, даже скамья были прикручены к земле.
Я замолчала и закрыла глаза, затем медленно опустила голову, пока она не уперлась мне в ноги.
Я позволила образам прошлой ночи напасть на меня, надеясь, что, если переживу их снова, они перестанут меня преследовать. Я знала, что на это потребуется время. Возможно, они никогда не уйдут.
Талия. Мать. Что они делают сейчас?
У меня не было возможности добраться до них, не было способа сказать им, что я в порядке, и попросить их оставаться сильными. Вероятно, им было хуже, даже хуже, чем быть пленницей Гроула.
Что-то толкнуло меня в шею, я подняла голову и увидела Коко, стоящую очень близко ко мне, её теплое собачье дыхание коснулось моего лица. Сначала я испугалась, но потом поняла, что собака пытается меня утешить. Я не шевелилась, волновалась.
— Спасибо, — прошептала я, хотя чувствовала себя глупо, разговаривая с собакой.
Коко побежала туда, где Бандит рыл место у забора.
Я встала со стула и ещё раз огляделась, затем подошла ближе к забору, чтобы ещё раз проверить, но из-за колючей проволоки наверху я никак не могла бы перелезть через неё.
Да и что бы я стала делать, если бы пережила это? Куда мне было идти? У меня не было ни денег, ни документов, ни мобильного. Ничего. У меня ничего не было. Не было никого, к кому я могла бы побежать.
Родители отца умерли, когда я была маленькой, и у него не было ни братьев, ни сестер, ни матери. Мать никогда не говорила о своей семье. Я предполагала, что она сбежала, чтобы выйти замуж за отца.
О Триш и Анастасии тоже не могло быть и речи. Их родители были преданы Фальконе. Как только они меня увидят, меня вернут Гроулу.
Я была совершенно одна, пока не найду свою мать и сестру, и я не могла сделать это без помощи Гроула. У меня не было выбора, кроме как придумать, как переманить Гроула на свою сторону.
Пара снова начала кричать друг на друга. Этот район был настолько угнетающим, что я не была уверена, как кто-то мог жить здесь по собственному выбору. Но у большинства людей, вероятно, выбора не было.
Я направилась обратно в дом, прежде чем моё настроение успело ещё больше испортиться. Собаки всё ещё суетились у забора.
— Бандит, Коко, идите сюда! — крикнула я, и, как ни странно, они оба без раздумий подчинились моему приказу и побежали в дом.
Я закрыла дверь и, глубоко вздохнув, повернулась лицом к дому.
Он был мрачным и сам по себе казался врагом. Ни декора, ни уютной мебели. Это место было предназначено только для самых элементарных нужд.
Я заглянула в холодильник, но там, кроме коробки яиц и нескольких банок колы, ничего не было.
Я подумала, не приготовить ли омлет, хотя делала это всего один раз. Я всё равно не была голодна.
Я вернулась в гостиную и опустилась на диван.
Пружина впилась мне в зад, и старая штука заскрипела под моим весом. Мне никогда не приходилось смотреть телевизор весь день. Я всегда была занята школой, друзьями и хобби.
Я медленно откинулась назад.
Единственными предметами в комнате были телевизор, телевизионная панель, которая выглядела так, будто Гроул нашёл её на обочине улицы, и маленький столик. Не было ни шкафов, ни картин, ничего другого. Гроул не проводил здесь много времени.
Мне нужно было найти способ выбраться отсюда как можно быстрее.
Я схватила со стола пульт и включила телевизор. Прокрутила множество каналов, но не было ничего даже отдаленно интересного.
Я положила пульт обратно, позволяя каналу про природу играть на заднем плане, когда вернулась к исследованию оставшихся комнат, но в основном я все уже видела.
Ванная, моя комната и комната Гроула. Он не запер её, несмотря на оружие, украшавшее стены.
В доме не было ни единой книги. Компьютера я тоже нигде не обнаружила.
Расстроенная, я откинулась на спинку дивана, не имея других дел, и, в конце концов, снова заснула.
Меня разбудил звук замка, и я резко выпрямилась. Мурашки побежали по коже. Кондиционер был слишком холодным. Я оглядела комнату в поисках часов, но даже их не было.
Снаружи всё ещё
