Он дернулся назад, выпрямляясь, и неловко пошевелился, явно не зная, что делать со своими руками, когда я ударила его по лицу информацией, которую он не просил. Наконец, после того, как неловкость стала такой тяжелой, что я почувствовала, словно мокрая подушка опустилась на мое лицо, он сказал:
— Круто.
Он не хотел этого делать. Я видела это по его напряженному выражению лица. Но его взгляд все равно опустился на мой обнаженный безымянный палец. Инстинктивно я убрала обе руки назад и засунула их под ягодицы.
— Просто сейчас все, гм, сложно. И… я не знаю, зачем я тебе все это рассказываю. Я просто подумала…
Теперь я пыталась придумать что-нибудь суперинтеллектуальное, чтобы сказать, потому что темная туча опустилась на его лицо, а его глаза метали молнии.
— Я подумала… ты, возможно, захочешь узнать больше о том, кого ты нанял.
Он выглядел искренне пораженным. Как будто я шокировала его настолько, что это было невозможно, что он действительно мог впасть в кататонию.
Поэтому я сделала то, что сделал бы любой сумасшедший. Я продолжала забрасывать его случайной, глупой информацией, как будто отвечала на двадцать вопросов, которые он никогда не задавал.
— Мои родители женаты уже двадцать пять лет. А мои бабушка и дедушка собираются отпраздновать свою пятьдесят вторую годовщину свадьбы. Разве это не безумие? У меня также есть брат-близнец. Эдисон. Он сейчас во Флориде, помогает моему отцу с нашим бизнесом. Я тоже должна быть там, но я остановилась в Дареме, чтобы навестить свою лучшую подругу, — о, боже мой, почему я не могла остановить это? Но слова продолжали приходить, приходить и приходить. И я не могла найти выключатель. — Ее зовут Риз. Она юрист. Действительно хороший. Я по-настоящему завидую тому, какая она крутая.
После того, как мой верный лучший друг ушел, Уилл моргнул мне три раза. А потом он спросил:
— Как его зовут? — он прочистил горло. — Жениха?
Я даже откашлялась.
— Оуэн.
— Оуэн, — медленно повторил Уилл, как будто оценивая ценность этого человека только по его имени.
Я снова покраснела, зная, что подумал бы Уилл, если бы узнал правду об Оуэне. Правду о наших отношениях. Не то чтобы я знала Уилла достаточно, чтобы хорошо разбираться в его честности, но из того, что я знал о нем, и обо всей истории с Чарли, он не потерпел бы отказа Оуэна отпустить меня. Или любое из оптимистичных решений моего отца для наших обреченных отношений.
— Как вы познакомились?
Я снова откашлялась. Если бы мы участвовали в соревновании по прочистке горла, я бы просто взяла инициативу на себя.
— Колледж. Типа того. Наши отцы начали работать вместе и поощряли нас встречаться. А остальное, хм, уже история.
— Романтично, — пробормотал он, его глаза все еще были темными и бурными.
Я пожала плечами.
— Он тоже во Флориде. С моим братом.
— Как называется ваш семейный бизнес?
Мой желудок сжался. Я не хотела так много рассказывать о себе. Но было далеко за полночь, и я устала. И все слова просто продолжали вываливаться из моего рта в мешанине едва осмысленной каши.
— Мы делаем кучу вещей. Материнская компания называется "Эллис Энтерпрайзес". Но сторона, на которую я работаю — это линия органических бутиковых продуктовых магазинов под названием "Органикс". Мы начали в Чикаго и только сейчас расширяемся на юг.
Он присвистнул сквозь зубы.
— Я слышал о вас.
Я оживилась и снова наклонилась вперед, забыв о своем подозрительном безымянном пальце, когда положила руки на стойку.
— В самом деле? Ты серьезно?
Он медленно кивнул.
— Да. Немного дороговато для моего пивного бюджета, но когда я прошлым летом был в Индиане, они были повсюду.
Мое лицо просияло. Он, вероятно, даже не понял, что сделал мне комплимент. Но я искренне любила наши магазины и то, что мы предлагали. То, что он заметил нас в Индиане, означало что-то особенное, чего я не могла объяснить. Как будто он знал меня до того, как узнал по-настоящему.
— На самом деле мы являемся магазином с более низкими и средними ценами по сравнению с нашими конкурентами. Я имею в виду, что невозможно победить "Трейдер Джо" или "А́льди"5, но мы стараемся.
Его пальцы постукивали по барной стойке.
— Итак, если ты управляешь продуктовым магазином, почему ты обслуживаешь столики в моем баре?
У меня пересохло в горле от его смелого вопроса, и у меня возникло отчаянное желание снова спрятать руки. Я даже не знала, как подойти к этому вопросу, не выложив всю историю своей жизни. Не выблевывая ужасные подробности последних нескольких недель. В ту ночь, когда я нашла секретные сообщения Оуэна. В ту ночь, когда я порвала с ним. В то утро, когда я рассказала об этом своим родителям. В тот день, когда мой отец предал меня. На следующий день, когда Оуэн написал, что "мы пройдём через это".
Моя словесная рвота через секунду превратилась бы в настоящую рвоту, если бы я даже попробовала версию коротких заметок.
Наконец, я остановилась на сухом:
— Это сложно.
— Да, ты это уже говорила, — его глаза сузились в той задумчивой манере, которая у него была, и с таким же успехом он мог бы направить прожектор мне в лицо и привязать меня к этому стулу, в стиле допроса старой школы.
— Брат, — внезапно крикнул Чарли из кухни, спасая нас обоих от уровня потливости, которого мне не нужно было достигать перед другими людьми. И подальше от моего провала. — Раковина снова делает то же самое. Нам нужно твое волшебное прикосновение.
— Сейчас буду, — сказал ему Уилл, не сводя с меня глаз. Когда Чарли вернулся на кухню, он добавил. — Ты можешь закрыться и уйти, когда будешь готова. Мы с Адой можем закончить.
— Ох, а ты…
— Ада может обналичить тебя. Это может занять некоторое время.
— Х-хорошо.
Он ушел, и у меня появилось неприятное чувство, что я только что все испортила. Не только флирт, интерес и бабочки, но и робкую дружбу. Почему я была такой с ним?
Я посмотрела на напитки передо мной, испытывая искушение опрокинуть их все сразу. Не в прямом смысле, но было бы здорово, если бы я могла обвинить свой временный провал в рассудке в ночной пьянке.
Ада заглянула через пару минут, очевидно, только что поговорив с Уиллом. Она сосчитала меня и отмахнулась от моих попыток вернуть напитки, которые я купила за заказы, которые я испортила.
— Ты стала лучше примерно на триста процентов. Я бы не стала беспокоиться об этом. Если у Уилла возникнут проблемы, он может поговорить со мной.
Я попыталась улыбнуться и поблагодарить ее, но мои мысли были встряхнуты напоминаниями об Оуэне, Эдисоне и магазине во Флориде.
— Звучит заманчиво.
Она оторвала взгляд от денег в своей руке и прищурилась на меня. Ее короткие обесцвеченные светлые волосы были скользкими от пота вокруг линии роста волос, но она выглядела такой же великолепной и жесткой, как всегда.
— Ты в порядке? Правда? Я имею в виду, дай мне знать, если Уилл ведет себя как придурок или что-то в этом роде, и я смогу поговорить с ним. Только, пожалуйста, не бросай нас. По крайней мере, ради меня.
Я рассмеялась, пытаясь снова обрести спокойствие.
— Дело совсем не в этом. Я… я просто… я просто устала. Уже поздно.
— Да, поздним ночам привыкаешь. Опасности работы в баре — тебе придется освоить совершенно новый цикл сна. Надеюсь, ты не жаворонок.
Я с трудом подавила еще один фальшивый, беззаботный смех.
— Думаю, мы увидим.
Но это была ложь. Я была супержаворонком. Встающий ни свет ни заря жаворонок. И это работало с моей работой в продуктовом магазине. Я всегда была первой в офисе. Мне нравилось проверять доставку, если я была на месте или имела несколько часов тишины и покоя, прежде чем главный офис погрузится в работу. Моим любимым занятием всегда было одеяло, чашка горячего кофе и наблюдение за восходом солнца. Или тренировка еще до восхода солнца.
