совести. Но что поделать, мне совсем не нравилось ощущать себя той самой сукой, что влезла и испортила чужие отношения. Хотя испортила — громко сказано. Судя по поведению Тенгиза, тому вообще плевать, что он кого-то там предал, даже если этот кто-то его собственная невеста. Одна я тут страдаю, никак не успокоюсь.
На город уже вечер опустился, а я так и не смогла отпустить ситуацию. Лежала на кровати и все прокручивала в своей голове, зачем-то примеряя на себя роль невесты Тенгиза. Я бы и его, и меня на ее месте убила, а она… едва ли и слово поперек скажет. Если вообще когда-нибудь узнает о предательстве будущего супруга.
И будто мало мне этого, на телефон пришло сообщение.
«Выйди. Сейчас».
Сердце тройное сальто сделало, пока я читала эти два коротких слова. И мне даже не нужно уточнять, кто это. Так коротко и емко мог написать только один человек. Всего два слова, а я в красках представила, как он сидит в машине и гипнотизирует телефон в своей руке в ожидании ответа, изредка косясь на калитку. Поджала губы в недовольстве. Уж слишком сильно они норовили разъехаться в стороны, пока я набирала и отправляла ему не менее короткое и емкое: «Нет». После чего тоже зависла на дисплее, с нетерпением ожидая его следующего шага. И тут же отругала себя за подобную реакцию. Ничему меня жизнь не учит. Опять на те же грабли иду. Даже если знаю, как больно они скоро ударят.
“Да, моя Валентинка, или я заставлю тебя ко мне прийти”.
Фыркнула надменно.
“Ты слишком самоуверен”, — послала в ответ.
Хотя совру, если скажу, что рука не дрогнула при виде такого обращения. Почему-то именно сейчас оно звучало в моей голове интимнее, чем все разы до этого. Тенгиз ведь вчера тоже меня так называл, но с издевательскими нотками больше. Сейчас же… все иначе. Мужчина обозначал границы. Как раньше. Когда мы были еще вместе. Я еще помнила, как его плющило, когда я выступала перед публикой. Стоял неподалеку от сцены и с мрачным видом следил за окружающими. И не дай боже после выступления было кому-то ко мне подойти с комплиментами. Вот только:
“Не твоя”, — напомнила я ему еще одним сообщением.
“Ты хочешь об этом поговорить?” — стало мне ответом.
В нем так и слышалась насмешка.
“Не хочу. Ничего”, — сказала, как есть.
Очередное сообщение вынудило скривиться: “Врешь”.
Может и так, но ему о том знать не обязательно.
“То есть, не выйдешь?” — пришло следом.
То явно был риторический вопрос. Но я все равно ответила.
“Нет”.
Ждала вторую волну убеждений, но вместо этого за окном раздались громкие гудки, а следом на всю улицу начала громыхать музыка. И все бы ничего, но… Металлика! Он врубил на всю мощь колонок чертову Металлику!
— Псииих! — протянула восторженно.
Я и забыла, каким он может быть. Простым. Приземленным. С капелькой сумасшествия, что меня в нем когда-то и привлекла. Почти скатилась с кровати и все-таки подбежала к окну, вставая так, чтобы мне хорошо был виден обзор на улицу, а меня с улицы заметно не было. В руках вновь завибрировал мобильник, отвлекая от изучения дороги.
“Все еще не хочешь выходить?”
Еще один риторический вопрос. И я все-таки рассмеялась.
“А с виду взрослый порядочный мужчина”, — съехидничала.
“Когда это я был порядочным?” — будто бы искренне удивился собеседник, приложив соответствующий смайлик.
И то правда, что это я? Достаточно вспомнить его вчерашнюю выходку на багажнике его автомобиля.
Кстати, о последнем!
“Ты уже починил машину?”
Хотя вряд ли, слишком мало времени прошло. А это значит…
“Нет. Я на другой. Твоей”.
Вот сволочь!
Только не вздумай вестись, Валя! Не вздумай, я сказала!
“Так что, выйдешь? Скатаемся к водохранилищу. Ты поведешь”.
А-а-а, коваааарный!
“Не прокатит”, — напечатала вопреки истинным желаниям.
“Даже если я ее начну бить гаечным ключом?” — пришло вместе с невинной рожицей.
Аж воздухом подавилась.
“Ты не посмеешь!”
“Ты же посмела”.
А-а! Невыносимый мужчина!
Следом за последним сообщением прилетела фотография алого автомобиля фирмы Chrysler, а на капоте тот самый ключ…
Мляяяя!
— Ты не посмеешь. Не посмеешь, — прошептала, до побелевших костяшек сжимая в руках телефон.
Ведь не посмеет? С учетом, что я-то вчера посмела, хотя он тоже просил обратное…
Да ну нет! Ему же тогда самому пешком придется ходить. Если только он еще одну тачку не приобрел за прошедшие девять лет.
Да нет, не станет он. Ведь да? Или нет?
А-а, ненавижу этого мужчину!!!
“Тенгиз, не делай этого. Пожалуйста”.
Да, опустилась до откровенной мольбы, но это же, мать вашу, Chrysler. С ним столько воспоминаний. Именно на нем Тенгиз учил меня водить. В нем у нас произошел первый раз. На нем мы ездили на рок-концерт. Да много что мы делали с ним, на нем, в нем, у него и так далее. Не перечесть.
“Все в твоих руках”.
А-а, что делать? Как быть? Идти, не идти? Первый вариант опасен повтором прошедшей ночи, второй — целостностью машины. С Ахалая станется воплотить в жизнь свои угрозы. Тоже иногда тормоза отказывают, хуже моего. А ведь без малого тридцать три года! Хотя, о чем я, когда мне самой двадцать семь, а вон какую дичь вытворила накануне. И сейчас, кажется, не прочь повторить. Вот только это же то же самое, что подписаться на отношения с почти женатым мужиком. И на такое я уже точно не готова пойти.
“Так ты идешь?” — высветилось на экране припиской к короткому видео, на котором Тенгиз подкидывает гаечный ключ в руках прямо над капотом и чуть не роняет.
У самой сердце едва не остановилось!
Да будь он проклят!
“Иду! Только не трожь машину, изверг!”
И действительно потопала. Правда сперва оделась так, чтобы уж точно не вызвать в мужчине желания: в широкие спортивки и не менее широкую футболку. Сунула ноги в кроссовки, а волосы вовсе в небрежный пучок собрала.
В общем, максимально антисексуально!
А выбиралась я… через окно.
