— Ясно, — глубоко вдыхаю.
У меня колотится сердце, а щеки после разборок со взрослой женщиной пылают, как горячие оладьи.
Я закрываю окно, подхожу к шкафу и достаю свою спортивную сумку, с которой приехала, затем выгребаю с полки вещи и несу их к кровати.
— Дин, что ты делаешь? — Аня озадаченно наблюдает за моими перемещениями по комнате.
— Собираю вещи.
— Но тебя же не выгоняют! Это она просто поорала на тебя для проформы! — удивляется Петрова.
Я швыряю на кровать свою блузку, так и не свернув ее как следует. Руки с психу дрожат.
— Никуда я тебя одну не отпущу. Друзей в беде не бросают, — говорю Ане.
— Динка! Это же я одна во всем виновата. Если бы не эти благовония… — ее плечи снова опускаются.
— Я ничего не чую, — шмыгаю заложенным носом. — Давай, собирай манатки, бомжевать — так вместе.
Аня преображается и вся сияет.
— Арсеньева, ты чудо! — криво улыбается. — Я перезвоню Владу, скажу, что теперь нас двое! — она снова хватает телефон.
— Трое, — говорю я, садясь на корточки перед коробкой с котенком. — Еще Тимошка.
— Ох, точно!
Когда мы выходим из комнаты и спускаемся по лестнице, кажется, что нас провожает вся общага. Одни смотрят с тревогой и явным сочувствие, другие наоборот — хихикают. Валентина Петровна идет следом и разгоняет всех по комнатам. Лена и Света, наши соседки, помогают нам отнести вниз часть сумок и пакетов. Наконец мы выходим на улицу. Фриц загружает наши вещи в багажник, а то, что не влезло, кладет на заднее сиденье рядом со мной. Аня садится вперед.
Все словно в тумане. Очень сложно мыслить рационально после того, как тебя только что облили помоями, обвинив, как минимум, в половине смертных грехов. И кто? Совершенно посторонний человек!
Но если Аня просто полагается на Влада, то я не могу позволить себе быть столь беспечной и доверчивой, поэтому спрашиваю Немцева:
— Куда ты нас везешь?
— А тебе не все равно? — игриво спрашивает он.
— Представь себе, нет, — даю ему понять, что сейчас не в том настроении, чтобы шутки шутить.
— На квартиру одного очень хорошего человека, — уклончиво отвечает парень. — Квартира огромная. И у вас у каждой будет по отдельной комнате.
— Наверное, это дорого? — ахает Аня.
— Ну что ты, сладкая, я все уладил, — самодовольно заявляет Фриц.
Я уже не в первый раз это замечаю в нем — явное превосходство. Словно он оказал большую услугу тем, что снизошел до общения с нами. Сначала я думала, Влад простачок, рубаха-парень, но, присмотревшись, разглядела в нем нечто такое, о чем не решилась признаться Петровой.
Если в беседе с Чемезовым хватает и минуты, чтобы понять, что он нарцисс, бабник и лодырь, то Фрица не так-то просто разглядеть. Возможно, я ошибаюсь, но в его взгляде и тоне порой мелькает высокомерие. Даже, когда он шутит, глаза у него холодные, пронзительные.
— Влад, спасибо тебе огромное! — благодарит Фрица Аня. — Не знаю, что бы я без тебя делала!
Аню, похоже, все в нем устраивает.
Хотя кто я такая, чтобы лезть в чужие отношения, учитывая, что у меня и парня-то никогда не было.
— А там с животными можно? — интересуюсь, услышав жалобный писк Тимошки, который вцепился в мой свитер своими маленькими коготками.
Затормозив на светофоре, Фриц оглядывается и загадочным голосом произносит:
— Дина, там тебе все можно.
Глава 12. Тим
После разговора с Фрицем, пребывая в каком-то диком ажиотаже, я расплачиваюсь за кофе, выхожу из ресторана и нахожу на парковке свою красотку — щедрый подарок матери на восемнадцатилетие.
Мне не терпится сесть за руль, повернуть ключ в замке зажигания, почувствовать вибрацию двигателя и утопить педаль в пол, наслаждаясь мощью семи сотен лошадок, спрятанных под капотом навороченной тачки. Хотя теперь я понимаю, эта машина — вовсе не подарок, а отличное средство для манипуляций, с помощью которого на меня можно попробовать накинуть уздечку. Вот только маме невдомек, что дорогим тачкам, деньгам, разного рода побрякушкам я предпочитаю острые ощущения. Незаконные гонки, в которых я участвовал в сентябре, быстро приелись из-за отсутствия достойных соперников и убогой организации. И тогда я от скуки задумал свой проект под названием “Дина”. Все начиналось, как игра, прикол, забавная шалость, еще и Фриц меня постоянно подначивал. Мне хотелось всего лишь развлечься, но все вышло из-под контроля.
Я представлял, что Дина будет бегать за мной и смотреть мне в рот, как это, обычно, делают другие девчонки, а что теперь? Это я бегаю за ней, смотрю на нее, как на какое-то божество, ловлю ее улыбки… И что за хрень происходит с моим сердцем?
А я вам сам отвечу.
Она мне нравится. Нравится так, как еще ни одна девчонка не нравилась. И сегодня она ночует в моей квартире…
Ну вот. Сердце снова подпрыгивает, словно у него там какая-то туса.
По дороге домой мне звонит мама и сообщает, что заказала на мой адрес доставку продуктов. И, представляете, я говорю ей: “Спасибо”.
Я не могу объяснить всех тонкостей наших взаимоотношений, в которых сам толком не разбираюсь, но одно я понимаю совершенно ясно. Мама — есть мама.
Наверное, это что-то на уровне инстинкта, как у животных. Когда твой детеныш голоден — нужно его накормить.
Конечно она не верит в меня. Для нее я всего лишь слетевший с ветки гнилой плод, который и выбросить жалко, ведь в него вложено столько труда и усилий, но и в корзину не положишь — он погубит остальные плоды. Самое поганое, что я даже не злюсь на нее, ведь все так и есть. Я испорчен, бесполезен… Я даже не в состоянии прокормить себя, живя на деньги родителей.
Я снова думаю о том, какая кара мне грозит, если мать узнает, что я не только не прекратил общение с Диной, но и пригласил ее к себе.
Плевать.
На моих губах расцветает улыбка.
Идиотские поступки — вот, что делает меня по-настоящему счастливым. Ведь, если ты на дне, то ниже падать уже некуда.
А Дина… Чем бы все не закончилось, я уверен, меня ожидают самые невероятные денечки в моей никчемной жизни.
Зайдя в квартиру, первым делом направляюсь в свою спальню, снимаю постельное белье и тащу его в корзину в ванной комнате.
То-то офигеет тетка из клининга, когда придет завтра убирать мое жилище. Ведь до сегодняшнего вечера я здесь и палец о палец не ударил.
Я застилаю кровать покрывалом, затем освобождаю в шкафу несколько полок и плечиков, собираю свои разбросанные шмотки и даже ополаскиваю грязные чашки.
Мне не хочется, чтобы Арсеньева сочла меня неумехой или безруким кретином.
Теперь вы понимаете, как сильно я влип, да?
Раздается звонок в дверь.
Уверенный, что это доставка, я даже не смотрю на дисплей видеоинтеркома.
— Привет, Тим, — за порогом меня встречает ладная аппетитная брюнетка.
У нее знакомые серые глаза и аккуратный вздернутый нос. Несколько недель назад она ночевала у меня, только, убейте, я совсем не помню, как там у нас с ней все было.
— Привет, — удивленно хмурюсь. — Милана?
— Милена, — поправляют меня обиженным тоном.
— Да, конечно, — несколько раз киваю. — Как ты здесь оказалась? — высунув голову, выглядываю в пустой холл.
— Меня консьерж пропустил, — объясняет девушка.
— Понятно. Чем обязан?
— Я соскучилась. Ты так и не позвонил.
— Я… — тяну растерянно. — А должен был?
— Тим, ну я же записала тебе свой номер! — произносит девушка таким тоном, будто я сморозил глупость. — Пригласишь меня в гости?
Я крепче обхватываю дверную ручку и подтягиваю ее к себе.
— Видишь ли, я сейчас ухожу, — виновато мнусь. — Я на минутку заскочил, взять кое-что…
— И что же? — Милена ловит меня на слове.
— Видимо, — задумчиво поднимаю глаза к потолку, — паспорт.
— И зачем тебе паспорт? — докапывается девушка.
Ее выражение лица, сексапильный прикид и макияж так и кричат о том, что она готовилась к нашей встрече и не собирается сдаваться.
